Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе - читать онлайн книгу. Автор: Светозар Чернов cтр.№ 87

– И что же?

– Увы, к полной неожиданности мистера Гурина, дерево закончилось, а летать он к тому времени еще не умел. Что ему оставалось делать? Он достал веревку и привязал к еловой макушке морским казачьим узлом, а затем, взявшись за другой конец веревки, сиганул вместе с сыром вниз, как орел с вершины скалы.

– А правда, что Казань – это город, где живут одни казаки? – спросила Эстер, желая оттянуть рассказ о страшной развязке.

– Правда, – не раздумывая ни минуты, ответил Фаберовский, который под воздействием шампанского уже стал терять контроль за своими словами. – И вот мистер Гурин, словно Давид, раскрученный пращей Голиафа, описал на веревке полукруг и своим животом, вот этим самым животом, который он сейчас набивает пищей, сокрушил медведя. Медведь взревел, во все стороны полетели перья…

– Он что, летает? – спросила Пенелопа.

– Вы о ком?

– О медведе.

– Как он летел, как он летел! Он кувыркался в воздухе, ударяясь головой о сучья, он ломал ветки в пух и прах и ревел, как медведь!

– Кто ревел, как медведь?

– Мистер Гурин, конечно. И когда он упал на землю, сыр выпал, и с ним была плутовка такова! – крикнул на весь зал Фаберовский. – Как говорится у них на Руси, для чего на зеркало плевать, когда рожа крива!

И поляк, сняв очки и перегнувшись через стол к Артемию Ивановичу, взял его за уши и громко поцеловал в лоб под воображаемым казачьим чубом.

16.

ВЕЧЕРНИЙ ВЫПУСК «СТАР» ОТ 14 СЕНТЯБРЯ 1888 ГОДА

УЖАС ЗА УЖАСОМ

УАЙТЧЕПЛ ПОРАЖЕН ПАНИКОЙ

ПРИ ОЧЕРЕДНОМ ЖЕСТОКОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ.

ЧЕТВЕРТАЯ ЖЕРТВА МАНЬЯКА.

Женщина Найдена Убитой при Обстоятельствах Превышающих

по Зверству Три Других Уайтчеплских Преступления.

14 сентября, в пятницу

Ирландцы посетили Владимирова, чтобы узнать, как прошли вчерашние испытания динамита. Узнав о положительных результатах, требуют, чтобы Артемий Иванович немедленно заказывал у Дымшица лед и вызывал на ночь Васильева.

Ласк наносит визит в мастерскую, чтобы напомнить, что через два дня наступает очередной срок платить аренду за месяц. То, что происходит в мастерской, вызывает у него подозрения. Он думает, что там организована фальшивомонетная мастерская. На заседании относительно организации комитета бдительности и патрулей, он велит двум своим слугам, которые будут в этих патрулях, наносить визиты к мастерской и присматриваться, не происходит ли там чего-нибудь необычного.

– Приготовьте деньги, – сказал Ласк в мастерской. – И желательно монетой. (Потому что пресса и металла он не увидел).

Ночью происходит варка динамита.

Письмо Рачковского – Монро от 10 сентября с требованием законсервировать мероприятие.

Рачковский ответил на письмо Монро уклончивым письмом с жалобами, что англичане хотят его подставить, ведь он вложил царские деньги, которые пропадут, он не сможет вернуть Монро его триста фунтов, и начальство Рачковского будет разъярено за безрезультатное расходование средств.

Детектив-сержант Фроэст по указанию Абберлайна проводит расследование в Лондонском госпитале, выясняя про членов штата, страдающих или когда-либо страдавших от психических болезней. В частности, ему сообщают имена трех студентов, отчисленных из госпиталя по причине таких болезней. Дальше он должен выяснить, где сейчас проживают эти студенты и чем занимались в те дни.

Сэмьюэл Монтагью обещает сто фунтов награды.

В первой половине дня сержант Тик приводит в участок на Леман-стрит арестованного Пайзера.

Детектив-сержант Уилльям Тик, иначе известный как «Джонни Апрайт», который был «безвкусно» одет в костюм в вульгарную клетку, свежелицый, моложаво выглядящий мужчина с темными волосами и густыми свисающими каштановыми усами.

Поляк с Артемием Ивановичем посещает Дарью и требуют, чтобы Дарья не отпускала Васильева никуда ночью. Она говорит, что он и не уходит никуда. Присутствует доктор Джон Уилльям Сандерз (29 лет, член Королевского гинекологического общества), медицинский надзиратель в Бетнал-Гринском лазарете, и в лазарете Сент-Джордж-на-Востоке). Сейчас он работает в Бетнал-Грин и договорился с Васильевым, что будет поставлять для абортария клиенток за некоторый процент. Пришел же он, чтобы осмотреть условия для абортария, так как ему совсем не улыбается пойти на скамью подсудимых в случае неудачного исхода какой-нибудь операции из-за нарушения санитарных условий. Пока Фаберовский разговаривает с Дарьей, Артемий Иванович пронюхал про то, что здесь затевается.

Инструмент приехал вместе с Дарьей.

Поезд подземки, грохоча в туннелях и шатаясь на стрелках, вез в купе первого класса через весь Лондон в Уайтчепл двух негодяев. Вальяжно развалившись на мягком диване, Владимиров тихо дремал, то и дело клюя носом, а поляк читал утреннюю прессу, купленную у уличного разносчика.

– Какая чушь! – возмутился Фаберовский и с негодованием закрыл «Таймс». – Этот доктор Уинзлоу лезет не в свое дело! Помыслить только! Он убежден, что Уайтчеплский убийца происходит вовсе не из того класса, к которому принадлежит Кожаный Фартук, а из высших слоев общества, и является религиозным фанатиком. Лучше бы этого доктора посетила мысль, что такое чудовищное преступление мог совершить только фанатик революции!

– От докторов здесь в Лондоне одно зло, – заключил Артемий Иванович, встрепенувшись. – Что ни доктор, то как кость в горле.

– Еще неизвестно, какие сюрпризы ждут нас сегодня на дознании, – сказал поляк.

Поезд вынырнул на свет божий и кондуктор попросил покинуть вагоны. Они вышли со станции подземки и направились к уже хорошо знакомому им зданию Института Рабочих Парней. По случаю открытия здесь коронером Бакстером дознания по делу женщины, которая была найдена убитой в заднем дворе дома 29 по Ханбери-стрит, Спитлфилдз, зал Александры, где заседал суд, был переполнен, и, вследствие большого числа людей, подходы к зданию пришлось охранять множеством полицейских констеблей.

Поляк не ожидал такого ажиотажа, он хотел поспеть к тому моменту, когда присяжные вернутся из морга, посмотрев на тело убитой, и приступят уже непосредственно к слушанию свидетелей. Им пришлось буквально с боем прорываться ко входу, поляк даже приложил несколько раз особо нахальных зевак по спине своей тяжелой тростью, и если бы не инспектор Пинхорн, вышедший покурить на крыльцо, констебли бы ни за какие шиши не согласились пропустить их внутрь на глазах алчущей попасть в зал толпы.

– Сегодня вы наблюдаете за делом от имени полиции? – спросил поляк, когда по требованию Пинхорна полицейские пропустили их с Владимировым.

– Я наблюдаю, – согласился тот. – Но лично от своего имени. Из любопытства. От Скотланд-Ярда здесь находится Абберлайн. Из Джей-дивизиона пригласили Хелсона. От имени Отдела уголовных расследований присутствуют детектив-сержанты Тик и Лич, так как Рид еще не приехал. Ну и, конечно, как же было обойтись без Чандлера!