«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 67

Семья Вукеличей отплыла из Марселя 30 декабря 1932 года на итальянском корабле. Это было долгое плавание — через Суэц и Сингапур. Не ранее 11 февраля Вукелич сошёл на берег в Иокогаме.

Провал в Париже, происшедший в декабре 1933 года, обезглавил почти все звенья нелегального агентурного аппарата. Резидентура в Париже представляла собой громоздкую структуру с большим числом людей и разветвлённым агентурным аппаратом. С 1931 г. по 1933 г. резидентурой руководили пять резидентов, сменяя один другого («Винтер», «Мария», «Марк», «Катя», «Ами»). При этом первые трое имели двух помощников, последние двое — по одному. Как следствие — чрезмерная перегруженность резидента и его помощников (помощника): 18–15 связей на каждого. В 1931 году резидентура насчитывала от 63 до 66 человек; в 1933-м — от 41 до 50.

В агентурной сети парижской нелегальной резидентуры из общего числа агентов (в 1932 г. до первого провала было около 45 агентов-источников, в 1933 — около 20) ценных агентов было не более семи человек. Другой отрицательной чертой парижской агентурной сети была большая текучесть агентов-источников. Только четыре ценных агента, работавшие на материальной основе, оставались в составе сети более пяти лет. Остальная масса малоценных агентов постоянно менялась. Другим отрицательным моментом являлось большое число вспомогательной агентуры: хозяева конспиративных квартир, почтовых ящиков, «складов», фототехники, связники с «метрополией» (резидентурой под официальным прикрытием — торгпредством СССР). Последнее являлось слабым звеном в организации работы резидентуры. При этом следует учесть, что в аппарате резидентуры только два-три человека — резидент и помощники (помощник) — были опытными разведчиками-нелегалами, присланными на работу из Центра. Остальной аппарат состоял из молодых неопытных иностранцев, завербованных на месте или присланных из других резидентур. Слабым звеном было и направление в Париж проваленных в соседних странах агентурных работников. Так, в 1931 году туда был направлен помощник резидента «Земан», проваленный в Берлине. Нелегальная резидентура не имела своей рации и, как следствие, прямой связи с Центром. Задержись Бранко Вукелич на несколько месяцев в Париже, возможно, и на него вышли бы спецслужбы Франции, что неизбежно закончилось бы арестом.

Его брат Славомир (Славко) Вукелич (в СССР Андрей Михайлович Маркович) не был затронут провалом парижской нелегальной резидентуры и в 1934 году выехал в СССР, где занимался радио в системе НКО СССР. Сотрудник РУ РККА (1936–1937), радист и радиоконструктор в Испании, помогал, в частности, устанавливать связь по линии Лиссабон — Москва. После возвращения из Испании был арестован, около года находился в заключении, но освобождён за отсутствием состава преступления.

«Как член партии я сразу сообщил в ЦК о своём возвращении, — счёл нужным указать Зорге в «Тюремных записках». — Я вторично встретился со Смолянским ^[193], который курировал мою работу с 1929 года. Я сделал доклад для узкого круга сотрудников Отдела (возможно, агитационно-пропагандистский отдел Исполкома Коминтерна. — М.А.), оформил все необходимые партийные процедуры. Там мою работу тоже похвалили. Смолянский говорил, что в партии сложилось очень хорошее впечатление обо мне» ^[194]. Именно Г.Б. Смолянский был одним из тех, кто дал положительную характеристику Рихарду Зорге при его оформлении на заграничную работу (видимо, для работы в Отделе международных связей Исполкома Коминтерна): «В течение двух лет встречался часто в ИККИ с т. Зорге (с 1925 г.). На мой взгляд, т. Зорге заслуживает полного доверия» ^[195].

В январе 1933 г. Зорге завершил составление «Характеристики лучших связей в шанхайской резидентуре», отражавшей состояние агентурной сети на 1 октября 1932 г. В это же время он приступил к работе над монографией, посвящённой состоянию аграрного вопроса в Китае. Машинистка Лотта Бранн ^[196] вспоминает: «Он жил в гостинице ‘‘Новомосковская”, которая сейчас называется ‘‘Бухарест”. Ика писал тогда книгу о Китае, которую он мне диктовал на машинку по-немецки. Я знаю только, что это было в 1933 году, точно в какое именно время, не помню. Ика был очень интересный человек, высокий, тёмный, с характерными чертами лица. Он был всегда оживлён, но в то же время спокоен, он был средоточие силы, в нём было что-то очень привлекательное. Ко всему прочему он был очень обаятельным. В Москве он был весел, видимо, потому, что спало напряжение» ^[197]. Однако завершить работу над монографией до командировки в Токио Зорге не удалось. Судьба же рукописи неизвестна.