«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 70

Странно, но Зорге в своих опасениях совершенно не упоминает о том, что на него могла упасть тень после провала А.П. Улановского («Шерифа») ^[203], о чём он докладывал в Центр. Провалы японских агентов ^[204] обходятся стороной и самим Рамзаем, и следующим руководством шанхайской резидентуры, и Центром. Никакого упоминания о возможных последствиях провалов японских агентов. Объяснялось это, видимо, уверенностью в их надёжности: как-никак, было арестовано два японских агента, а третий выслан на родину, и ни один не выдал своих связей с шанхайской резидентурой.

И самое основное — совершенно умалчивается опасность его расконспирации из-за связи с китайскими коммунистами, с коминтерновцами в Шанхае и деятельного участия в освобождении Рудника и Моисеенко-Великой. Об опасности подобных связей Зорге неоднократно докладывал в Центр и, что удивительно, получал подобные же предупреждения от IV Управления: «Друзья (китайские коммунисты. — М.А.) всё больше стремятся Вас загрузить своей работой. Это со всех точек зрения опасно и может привести [к] провалу» ^[205] и т. д. Не отставали от китайских коммунистов и «соседи» — представители Коминтерна.

Тем не менее, Центр продолжал перегружать Рамзая каждодневной работой, каждый неверный шаг при которой мог закончиться провалом. И только на редкость благоприятной оперативной обстановкой можно объяснить тот факт, что этого не произошло.

«Помню, что после моего приезда в Шанхай мне было передано нашими товарищами, что в бытность там Рамзая шли разговоры о его близости с коммунистами, — писал в своих воспоминаниях Бронин. — Надо думать, что это вызывалось, главным образом, его близким знакомством с американской журналистской Агнес Смедли, чьи коммунистические симпатии были широко известны. Опасность заключалась в том, что эти разговоры могли дойти до сведения японской контрразведки, хорошо осведомлённой о шанхайских делах. Японцы полновластно хозяйничали на значительной части территории города, а в остальной части имели многочисленную сеть осведомителей. Кроме того, контрразведки империалистических держав на Востоке, в частности, в Шанхае, при всех их противоречиях с одинаковым рвением следили за „коммунистическими элементами“ и в этой области между собой сотрудничали.

К счастью, все эти опасения не оправдались. Подозрения в отношении Рамзая в Шанхае, как оказалось, не выходили за пределы неопределённых разговоров».

Утверждение о сотрудничестве контрразведок «империалистических держав на Востоке» было чрезмерным преувеличением со стороны Бронина.

У Центра был ещё один компромат на Зорге: письмо резидента «Альфа» в Харбине о его злоупотреблениях спиртным, приводившее к утрате самоконтроля. С целью укрепления своей легализации Зорге предпринял трехнедельную научную поездку во Внутренний Китай. На обратном пути 19-го и 20 июля 1932 г. он планировал заехать в Тяньцзинь, где собирался остановиться в гостинице «Астор». Рамзай попросил выслать к нему с «нашей» почтой кого-нибудь из знакомых. Этим кем-нибудь оказался резидент «Альфа».

«Два слова о Рамзае. Он на нас оставил нехорошее впечатление, — докладывал Альфа Давыдову. — Я ему предложил, воспользуясь пребыванием здесь, написать для дома обстоятельный доклад о своей работе, ибо времени у него здесь достаточно, а мы его отправили бы в натуральном виде без всякого фотографирования и пр. Он ответил, что была о его работе полная информация, и нет надобности писать. По-моему, пьёт он больше, чем положено по штату. Здесь он здорово этим делом занимался. В одно прекрасное утро пришёл к нам … (отточие в тексте. — М.А.) с разбитой скулой /щекой/. Оказывается, он дрался с какими-то хулиганами, котами (сутенёрами. — М.А.) девиц в кабаре „Фантазия“.

У нас с Фрицем такое мнение, что его следовало бы отозвать при первой возможности. Что касается контроля над ним, то можно было бы передать нам».

Эти строчки больше напоминают донос на человека, который посмел пренебречь «советом» автора. А раз так, то его следовало или отозвать, или переподчинить, и не кому-нибудь, а «Альфе». Трудно предположить, как представлял себе контроль над Рамзаем из Харбина «Альфа». Больше каких-либо упоминаний о пьянстве Зорге периода его пребывания в Китае в архивных документах не обнаружено.

Рихард Зорге в качестве нелегального резидента допустил целый ряд ошибок как в организационном плане, так и в части нарушения правил конспирации. Он проявлял полное доверие к агентам-групповодам в деле подбора, вербовки и руководства агентурой. Это доверие находилось на грани бесконтрольности, а сам он не имел полной картины состояния агентурной сети.

Такое поведение в какой-то степени оправдывали его вера в своих китайских помощников, а также нахождение самих агентов за многие сотни километров от Шанхая, что практически исключало в подавляющем большинстве случаев личный контроль за агентурной работой. Были лишь единичные случаи вызова агентов в Шанхай по указанию Зорге.

К организационным просчётам в построении агентурной сети следует отнести также чрезмерно большое число агентов-источников из разных провинций и городов Китая, замыкавшихся на «Рудольфе», которому Зорге не без основания присвоил в своей «характеристике» № 1 ^[206]. Сам Зорге знал далеко не всех китайских агентов по фамилиям и, возможно, не стремился к этому. Подобное построение сети создавало предпосылки для провала.

Контакты Зорге в Шанхае с представителями китайской компартии и Коминтерна (связанные в первую очередь с хлопотами об освобождении Рудника и его жены), причастность к выпуску газеты «Чайна форум» антиимпериалистического и просоветского содержания не только отнимали много времени, но и ставили под угрозу всю его деятельность.

Неравномерное распределение обязанностей в резидентуре между Рихардом Зорге и его помощниками — К.М. Риммом и Г.Л. Стронским — вылилось в то, что основная нагрузка лежала на резиденте.

Специфика работы Зорге в Шанхае была обусловлена особенностями обстановки того времени в Китае в целом, а также психологическими особенностями китайцев.

Как бывший сотрудник Коминтерна коммунист Зорге строил агентурную сеть, широко используя идейно близких людей, а стоявшие перед ним задачи требовали непрерывно расширять имевшуюся сеть. Подбор и руководство агентурой Зорге осуществлял через китайских помощников — групповодов, владевших английским и близких ему по духу. Привлечению их к сотрудничеству предшествовало изучение этих людей во время выполнения по поручению Зорге переводов на английский китайских материалов. Именно в это время между ним и будущими групповодами завязывались доверительные отношения.

В дальнейшем групповодам передавалась инициатива в создании и развитии «связей», хотя окончательное решение обычно принимал резидент. Но именно агенты-групповоды определяли характер связей, которые строилась на базе семейно-клановых и корпоративных отношений, что, благодаря появлению множества горизонтальных связей, цементировало сеть, а не ослабляло ее, как представлялось руководителям в Москве. Все попытки Центра изменить подход к формированию агентурной сети ощутимых результатов не дали.