Рожденный в огне - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 34

– По этой книге я учился читать, – признался мне Дак.

Он пододвинулся вперед, чтобы лучше видеть текст, и обхватил меня за плечо, чтобы не упасть. В этот момент я подумала, уберет он руку или нет, и хотелось ли мне, чтобы он это сделал.

Но его рука осталась на моем плече. И он начал читать.

Он читал совсем не так, как в классе. Такого чтения я никогда раньше не слышала. Слова каждого персонажа Дак произносил разным голосом, иногда низким, иногда писклявым, некоторые голоса были скрипучими, а другие – громогласными. Именно так родители должны читать книги своим детям. Родители, которые знали грамоту.

Мерина и Грег восторженно захихикали, и вскоре я тоже присоединилась к ним. К концу сказки Грег уснул, а Мерина склонила голову мне на плечо. Дак взглянул на детей, а потом посмотрел на меня.

– Наверное, надо уложить Грега.

– Еще одну сказку, – сонно потребовала Мерина.

Дак продолжил читать, но теперь его голос звучал гораздо тише. Одной рукой обнимая меня за плечо, он другой рукой отыскал под одеялом мою ладонь и сжал мои пальцы. Слушая его чтение, я явственно ощущала, как трепещет мое сердце.

Все эти чувства – счастье, безопасность, тепло рядом с Даком – что они означали?

Возможно, нечто более серьезное?

Возможно, я испытывала нечто более серьезное к нему?

Мерина тоже уснула.

– Я ложусь спать, мои дорогие. Уложите в постель Грега и Мерину?

Миссис Саттер уже собиралась подняться наверх. В уголках ее глаз притаились лучики морщинок, как у Дака, когда он улыбался. Она поцеловала Дака в лоб, и по его страдальческому лицу я поняла, что это обычный вечерний ритуал, из которого он, по его собственному мнению, давно вырос. Однако он терпел, чтобы не обидеть ее. Моего школьного курса дамианского было вполне достаточно, чтобы понять ее родной язык.

– Как чудесно, что ты снова ночуешь дома, дорогой. Мы так за тебя переживали последние несколько недель.

Дак ответил ей на невнятном, скрипучем дамианском.

– Хорошо снова вернуться домой, мам.

И, прежде чем уйти, она как ни в чем не бывало, словно всегда так делала, поцеловала в лоб и меня.

Когда она ушла, в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в камине. Я ощущала рядом с собой тепло спящей Мерины, едва слышно посапывающей во сне. Дак обнял меня под одеялом, на моих коленях лежала детская книга, а на лбу застыл материнский поцелуй.

Дак заговорил первым.

– Это все кажется таким странным, – пробормотал он, – когда вспоминаешь, что мы давали обет отречься от всего этого.

Вступая в ряды стражников, мы давали обет отречения от брака и семьи.

Я повторила про себя произнесенную им фразу и сразу обратила внимание на неоднозначность одного-единственного слова. У меня вопрос: когда Дак сказал мы, имел ли он в виду стражников в целом? Или только?…

Я взглянула на него, наши лица были совсем рядом. Его карие глаза округлились, словно он тоже осознал неоднозначный смысл своих слов.

И внезапно меня охватила паника.

– Я имел в виду…

– Стражников в целом?…

– Да…

У меня появилось новое и какое-то неправильное чувство. Чувство облегчения. И, словно прочитав мои мысли, Дак отпустил мою ладонь под одеялом. Я наконец смогла выдохнуть.

– Я рад, что ты приехала, Энни, – резко сказал он.

– Я тоже рада.

И это была правда. Приезжая в этот дом, я наслаждалась каждым моментом, проведенным здесь, каждым взрывом искреннего смеха и незамутненного счастья…

Тогда откуда взялась эта паника?

– Ты останешься завтра или…

Я помедлила, и хотя сейчас мне следовало думать только о Даке, о едва заметных морщинках, появившихся у него на лбу, когда он всматривался в мое лицо, я поняла, что думаю о Ли.

О Ли, который признался мне на крепостном валу, что останется, несмотря на то что у него были все причины сбежать, и которого я сегодня бросила.

И я ответила:

– Скорее всего, завтра утром я вернусь в Обитель. Просто я…

У меня не нашлось слов, чтобы все ему объяснить. Но Дак, похоже, обо всем догадался по моему виду.

– Я рад, что ты хотя бы сегодня побыла с нами, – просто ответил он.

Ли

Я проснулся в мужском общежитии Обители, не понимая, где нахожусь. Оглядываясь, я начал постепенно приходить в себя, узнавая обстановку комнаты: длинные ряды кроватей, но косые лучи солнца падали на пол так, словно уже было позднее утро. И в это мгновение меня охватило ощущение острой радости, тоски и потери вперемешку с тупой головной болью. В памяти медленно возникали обрывки воспоминаний о вчерашнем разговоре с Джулией, о слишком быстром расставании, хотя мы провели вместе несколько часов, о возвращении, будто в тумане, по предрассветному городу обратно во Дворец.

– Доброе утро.

Я поднял голову, с трудом сфокусировав взгляд на маленькой фигурке, сидевшей на постели рядом со мной.

– Энни?

Впервые с тех пор, как мы увидели новопитианский флот, она сама пришла ко мне.

Она протянула мне пирожное.

– Это от мамы Дака.

Я сел на постели и поморщился, потирая лоб.

– Я должен был пойти на дежурство, – вдруг вспомнил я.

– Не беспокойся. Кор тоже рано вернулся, и они ушли вместе с Криссой. Решили дать тебе выспаться.

Выспаться после встречи с наездницей из вражеского флота, от которого теперь Кор и Крисса охраняли наше небо. Я ощутил, как на меня навалилось запоздалое чувство вины. После только что проведенной ночи в компании Джулии я не знал, что мучает меня сильнее: то, что я пил вино в компании двоюродной сестры, желавшей смерти моим друзьям, или то, что мои друзья хотели убить мою двоюродную сестру и других родственников.

«Поэтому не следовало с ней встречаться».

Взглянув на Энни, я заметил, что она тоже не в своей тарелке.

– У тебя похмелье, – заметила она.

– Мы с Криссой были на празднике летнего солнцестояния в Военном колледже.

– О. – Облегчение вперемешку с какими-то незнакомыми мне чувствами отразилось на лице Энни. – Отлично, – сказала она. – Я рада.

Я взял пирожное и откусил кусочек. Это было самое вкусное, что я когда-либо пробовал.

– Как прошел праздник летнего солнцестояния у Саттеров?

Все это звучало словно плохое стихотворение. Энни собирала темно-рыжие кудри в косу, отвернувшись от меня.

– Все было замечательно.

– Ты рано вернулась, – заметил я.