Белый олень - читать онлайн книгу. Автор: Кара Барбьери cтр.№ 24

Несколько долгих секунд стояла тишина, если не считать завываний ветра. Я перевела дыхание, собралась с силами и принялась подбирать выпущенные из лука стрелы. Сорен последовал моему примеру. Мне с трудом удавалось не смотреть на него, не говорить с ним, не думать о нем. Я защищаю своих. Шрам горел в том месте, где смешалась наша кровь, формируя связь. Я защищаю своих.

Гнев нарастал, словно землетрясение. Я перестала быть полноценным человеком. Слишком долго пробыла в здешних землях. Это он определил мою судьбу, это он виноват во всем. Если бы Сорен не выбрал меня, то я была бы уже мертва. О, как я была бы рада погибнуть и присоединиться в загробной жизни к своей семье! Даже если бы он решил убить меня в тот день, когда Лидиан преподнес нежеланный подарок, то я была бы намного счастливее сейчас. Я бы уже давно пировала вместе с родными, не испытывая холода, боли, горечи, ярости и стыда, которые ежедневно грозили затопить меня с головой. Вместо этого я застряла здесь, понемногу превращаясь в монстра.

И во всем этом был виноват Сорен.

– Ты в порядке, Яннеке? – спросил он. – Нам нужно возвращаться к остальным.

– Нет, – процедила я сквозь сжатые зубы. – Нет, я не в порядке. И никогда не буду в порядке. – Беловолосый гоблин удивленно вскинул брови, на его лице явственно проступило замешательство. Он что, ждал моей благодарности? – Ты должен был убить меня, – ярость так и пузырилась во мне, заставляя повышать голос, – когда Лидиан швырнул меня к твоим ногам. Но ты этого не сделал. Я что, была для тебя каким-то экспериментом? Кем-то, кто выжил, когда все остальные умерли? Хотел посмотреть, как долго я протяну? Насколько меня хватит, пока я не сломаюсь? Ты говорил, что все твои поступки продиктованы желанием помочь, но лишь хотел повеселиться за мой счет, как любит поступать ваш народ. Торстен прав, ты болен. Защищаешь меня, останавливаешь от самоубийства, и ради чего? Потому что я тебя забавляю? Ты отвратителен! Ты… Ты…. Ты… – Я запнулась, эмоции переполняли меня, лишая возможности говорить связно.

– Ты ошибаешься, – сказал Сорен, помолчав какое-то время. – Мне никогда не доставляло удовольствия видеть твои страдания. Я ни разу не хотел навредить тебе.

– Лжец! – выплюнула я.

– Гоблины не умеют обманывать, – мягко заметил он, делая шаг ближе. – Все мои поступки были действительно продиктованы заботой о тебе.

Я отступила. И еще. И еще.

– Не подходи ко мне, – велела я дрожащим голосом. – Ты меня сломал. Уничтожил. Я никогда не смогу стать прежней. – Это знание обжигало меня. Удивительно, что тело еще не развалилось на кусочки: боль была настолько оглушительной, что едва не разрывала меня пополам. Искореженная плоть на месте правой груди горела огнем, как и все остальные шрамы, давая понять, насколько сильно я изменилась.

– Идем со мной, Яннеке, – мягким, почти умоляющим тоном проговорил Сорен. – Идем со мной, и тебе скоро станет лучше.

– Нет. – Я сделала еще один шаг назад. – Никогда.

– Яннеке. – Он приблизился, протягивая руку. – Давай же. Я вижу: тебе нехорошо. Ты вся дрожишь. Позволь помочь тебе, поговори со мной. Доверься мне, пожалуйста. Я могу помочь.

– Нет. – Я снова покачала головой. Он не мог прекратить боль. Не был на это способен. Не сейчас – когда меня разрывало изнутри на множество кусков.

– Если ты не пойдешь со мной, я не смогу защитить тебя от других.

– Это именно то, что мне нужно, – отрезала я, затем повернулась к нему спиной и бросилась бежать по бесплодным землям.

Я неслась во весь опор, пока легкие не начали гореть огнем. Мир расплывался вокруг и пролетал серыми, белыми и голубыми полосами. Глаза щипало от слез, которые я старалась сдержать. Мне нужно было куда-то уйти, убраться как можно дальше от этого места. Я монстр. Я монстр. Слова эхом отдавались в моем сознании. Если жить так долго противоестественно, может, я сама была ненормальной – даже до того, как оказалась в Пермафросте…

Отец в шутку всегда называл меня маленькой мыслительницей. Еще ребенком я могла придумать выход из любой ситуации, используя все имевшиеся в распоряжении средства. Он постоянно брал меня с собой на рынок, так как я умела сбивать цену и лучше всех торговалась. Если я выступала против других, то могла обернуть их же слова против них, выставив дураками. Я была более наблюдательной, чем остальные. Острый ум и талант использовать все, что окажется под рукой, позволяли мне участвовать в охотничьих соревнованиях наравне со взрослыми и опытными мужчинами. Эти навыки сослужили мне хорошую службу в землях Пермафроста. Других жителей нашей деревни это злило, но отец только смеялся и заявлял, что я унаследовала от него не только внешность, но и умственные способности.

«Только то, что я сообразительна, не говорит о ненормальности», – подумала я, останавливаясь, чтобы отдышаться. Уже сейчас я ощущала натяжение уз между мною и Сореном, которые влекли меня обратно в Пермафрост. Кожа чесалась от понимания, что эта связь течет в крови и, даже если срезать всю плоть с костей, мне никогда не избавиться от чувства осквернения.

Я развернулась и врезала кулаком по стволу скелетообразного дерева. Рука с силой ударила по коре, обрушив с веток снежную лавину. Я била снова и снова, пока и костяшки, и кора под ними не покрылись кровью. Было ужасно больно, но зато узел в душе постепенно стал ослабевать. Облегчение бальзамом смягчало страдания.

Я осела на колени и спрятала лицо в ладонях. Бродить в одиночку по лесам Пермафроста было смертельно опасно даже без толпы гоблинов, рыскавших вокруг в поисках свежей крови. Если я самостоятельно сумею выжить, то лишь благодаря слепой удаче, в которую я не верила. А пересечь границу раньше Сорена я не могла, даже если последую за ним, он по-прежнему сможет отыскать меня благодаря связующим чарам. Пока я не превратилась в гоблина окончательно, можно избавиться от уз. Хотя я была очень похожа на монстра, раз люди напали на меня. Какая-то часть моей души увяла и умерла от этого осознания. Я вынашивала планы сбежать и зажить свободно в каком-нибудь человеческом городке далеко-далеко отсюда. Но если встреченная мной группа охотников сумела определить во мне гоблина, то и остальные на это способны. Торстен был прав: они учуют меня и будут преследовать, как гончие.

Значит, я превратилась в монстра, стала такой, как они. Неотвязный голосок в голове не переставал нашептывать, что именно те люди, которым полагалось быть хорошими, попытались меня убить, а Сорен меня спас. Мне вспомнилось, с какой яростью он набросился на окруживших меня охотников. И гнев его был вызван тем, что напали на меня, а не просто на любую собственность, которой он владел. Он протянул руку, потому что беспокоился обо мне. А еще я не могла отрицать, что часть меня переживала за судьбу молодого лорда, который остался наедине со злобной Эльвирой. Что, если она нападет? И разве могла я представить Рекке злобным монстром, а не милой и невинной девушкой, как любой другой ребенок, несмотря на ее происхождение? Нет, не могла. Как не могла отрицать, что, несмотря на шедшую в душе войну и желание пересечь границу и вернуться к людям, я больше не представляла себе дальнейшей жизни среди них.