– Только хозяйка странная, проветривать не разрешает, и паркет надо губкой для посуды мыть, – делилась девушка с Ритой, а у той в ушах точно морской прибой шумел. И так до шести вечера – она ушла вместе с Викой, распрощалась у входа и побрела к остановке. Машин на парковке заметно прибавилось, но у банкомата очереди не наблюдалось. Рита точно на себя со стороны смотрела: подошла сбоку, закрыла камеру кошельком. Не было поблизости ни подозрительного дворника, ни Андрея, вообще никого не было, банкомат охотно слопал «склейки» и не подавился, лапочка, сообщил, что операция успешно завершена. А еще через полчаса у Риты на руках была еще одна ее зарплата за месяц, даже полторы, если считать утренний улов. Она пересчитала наличку еще раз и вышла из салона связи последней, за ней персонал уже закрывал двери, опускались тяжелые жалюзи. Поднявшийся после обеда ветер притащил тучи, и из них сыпалась мелкая бела труха, первый в этом году снег. Идти куда-либо уже не было сил, Рита села в такси и скоро оказалась в центре, через квартал от банка, вошла в старое здание с лучшим в городе отелем.
– Только люксы остались, – предупредила профессионально выдержанная девушка за стойкой. Само собой, она успела оценить невзрачный внешний вид Риты, но вида не подала. Рита выложила на стойку половину дневного улова, девушка расцвела и прямо заворковала:
– У нас вам будет очень удобно, номер очень хороший, из окно прекрасный вид, есть большой телевизор с разными каналами…
– А ванна большая? – Рита еле ворочала языком. Вспомнила про чемодан, что так и остался в камере хранения, но как вспомнила, так и забыла – даже под угрозой расстрела сейчас не пошла бы за ним. «Плевать», – она подала девушке паспорт и разглядывала панно за ее спиной: толстый херувим (или как он там правильно называется, кудрявый пупс с крылышками), целится из красиво изогнутого лука в толстую же птичку с разноцветным хвостом.
– Джакузи, – шепотом сказала девушка, – в вашем распоряжении джакузи. Если пожелаете продлить номер далее, сообщите заранее, пожалуйста.
На неделю эта красота стоила больше ее зарплаты за месяц, но и вид из окна, и телевизор, и джакузи не подкачали. Рита в белейшем махровом халате вытянулась на двуспальной кровати – можно было лечь и поперек, все равно осталось бы место. Лежала без сил и мыслей, смотрела в расписных амурчиков и гирлянды из роз хмеля и вдруг поймала себя на том, что улыбается во весь рот. Все оказалось значительно проще, чем она себе представляла, проще и безопаснее. Ни один банк не отследит вывод денег с карточного счета оператора сотовой связи, сама карта не именная, хоть плати ей, хоть снимай наличку – эти операции банк не увидит. В крайнем случае, если привлекут специалистов, то те докопаются по транзакциям, но она сделает так, что до этого не дойдет. И карта будет не одна, и даже не две, правда, и времени тоже не остается, но это уже другой вопрос.
Рита позвонила на ресепшен, заказала себе ужин в номер, подошла к окну, смотрела на огни большого бессонного города. И вспомнила вдруг, что сегодня четверг, завтра пятница, а потом очень приятные выходные: сон, шоппинг и косметолог. Ну и пара часов на свое новое «хобби».
* * *
Снег падал тихо и красиво, точно в кино. Рита смотрела в окно, ждала, когда остынет кофе, и вспомнила известного японского режиссера, как он отказывался снимать полностью готовые уже сцены, декорации, загримированных и одетых актеров – снег был неподходящий. Съемочная группа ждала в горах неделю, две, три, а режиссеру все не нравился снег. И деньги уже заканчивались, и актеры с костюмерами, осветителями и прочим персоналом начинали роптать, и директор намекал, что пора бы дело делать: деньги заканчиваются. А режиссер говорил – пожалуйста, если вам не нравится, то идите куда хотите, а я сделаю себе харакири. И никто не ушел, съемочная группа осталась мерзнуть в горах, пока не пошел «тот самый» снег, и мир увидел изумительные, потрясающие кадры. Так вот, такой снег тот режиссер бы одобрил и запечатлел бы в одном из своих киношедевров.
Кофе оказался очень даже неплох, не зря за него брали в два раза больше, чем в кафешке неподалеку. Рита каждое утро покупала себе большой стакан и неторопливо шла на работу и минут пять-десять оставалась наедине с этим чудесным запахом. Сегодня взяла с корицей, наслаждалась ароматом и смотрела в окно. Вошла Ирка, стряхнула талый снег с шапки на Анькин стол, пошла к своему, но остановилась на полдороге.
– Какая прелесть, – она не сводила с Риты глаз, – обалдеть какой костюмчик. А ну-ка встань, повернись, – она бесцеремонно крутила Риту, разглядывая обновку.
– Что там, что там? – торопилась Юлька. Она на ходу скинула дубленку и бросила на Анькин монитор. Анька пискнула что-то, но Юлька схватила Риту за другую руку, осмотрела с ног до головы, только что взглядом не испепелила.
– Супер, – вынесла приговор, – крутая шмотка. Дорого?
Очень дорого, где-то в ползарплаты, но вещь того стоила. Рита аккуратно высвободилась и взялась за свой кофе, лишь улыбнулась Юльке. Та вздохнула, выхватила дубленку у Аньки из рук, а сама все смотрела на Риту.
– Ты классно выглядишь, – Ирка приводила себя в порядок после пробежки под мокрым снегом, оторвалась от зеркальца и подмигнула Рите. – Мужика, что ли, нашла? Колись, быстро – он из наших?
– Да откуда тут приличные мужики, – Юлька убрала дубленку в шкаф, – посмотреть не на кого. У Ритки крутой, вон, какие шмотки ей покупает. А почему то платье не носишь больше?
Парижское платье давно сгинуло где-то в недрах мусорного полигона, вспоминать о прошлом не хотелось.
– Надоело, – Рита допила кофе, – новое летом куплю.
– Я тебя просила – продай, – мстительно напомнила Ирка, и тут в кабинет вломилась Соловьева. Рита в детстве была в музее и видела там глубинную бомбу времен войны, огромную, круглую, шипастую. В точности, как сейчас Соловьева, только рожа перекошена, а вместо шипов растопыренное «вороное гнездо» на макушке. На пол полетели фантики от конфет, завоняло патокой. Соловьева перла через проход, задела жирной ляжкой стол Риты, и та едва успела спасти кофе, стаканчик чуть было не опрокинулся ей на колени.
– Зайди, – бросила Соловьева сквозь зубы. Рита кивнула и осталась на месте. Кофе оставалось еще больше половины, он как раз дошел до нужной температуры, и Рита решила не торопиться.
– Наталья Анатольевна тебя зовет, – подала голос Анька.
– Попрошу не орать в кабинете, – перебила ее Ирка, – и соблюдать правила делового общения. Напомню на всякий случай, что есть электронная почта, список адресов всех сотрудников имеется в адресной книге. Можно написать письмо, а не орать на весь этаж.
– Селюки, – фыркнула Юлька, – с такими манерами только селедкой торговать.
Письмо-напоминание от Аньки прилетело через несколько секунд. Рита, не читая, удалила его, допила кофе, а теперь просто постукивала стаканчиком по столу. Она примерно представляла, почему Соловьеву того гляди разорвет от злости: безопасники не приняли форму «четырнадцать», вернули вчера под конец рабочего дня. Соловьевой надо как-то обосновать цифры, а она смотрит в отчет как баран на новые ворота, точно он на китайском написан.