Летят перелетные птицы - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 2

– Конечно, можете, Мария Семеновна. И правильно сделали, что позвали. Сейчас и давление померяем, и сердце послушаем. Не волнуйтесь. Скажите-ка лучше – картошку на огороде сами вчера копали?

– И-и-и, милая… А кто ж мне ее выкопает, коли не сама? Не в земле же на зиму ее оставлять! У меня ни деток, ни внуков нет, все сама… Это вон к Егоровне понаехала в прошлый выходной целая орава родни да и выкопали в один присест. А я все сама. Вчера цельный день на огороде и прокорячилась, и все в наклон…

– Что ж, понятно…

Действительно, понятно. Перетрудилась бабушка. Систолическое до двухсот двадцати скакануло, да и нижняя граница не лучше. И таблетку наверняка не выпила, вон, блистер-то нетронутый лежит.

– Мария Семеновна, вы точно с утра таблетку принимали?

– Да я, ты думаешь, упомню, что ли… Может, принимала, а может, нет. Ну, хочешь, давай сейчас приму…

– Давайте. А я вам воды принесу, чтоб запить.

– А может, лучше чаю попьем?

– Нет, спасибо, в другой раз.

– А чего у меня с сердцем-то? Послушала, и не говоришь ничего.

– Да в общем, ничего страшного. Аритмия есть, конечно… Но ничего, терпимо.

– Значит, грыза у меня нет?

– Какого… грыза?

– Ну, как это у вас по-умному называется… Когда нам, гипертоникам, совсем худо бывает. И голову болью грызет, и сердце грызет. В прошлом разе, когда Егоровне так же вот поплохело, сказали, грыз у нее…

– Ах, криз… Да нет, ничего, я думаю, все у вас обойдется. Вы полежите денек-другой, с постели не вставайте. И про таблетки тоже ни в коем случае не забывайте, хорошо?

– Ладно, ладно… А от чаю-то зря отказалась. Он у меня вкусный, с травками. И всякие печенья с мармеладами у меня есть, я в воскресенье до магазина сходила.

– В другой раз, Мария Семеновна. Меня больные ждут.

– Ага, ага… Ты вот что, милая… Ты, когда к Егоровне пойдешь, скажи ей, чтоб ко мне попозже заглянула. Скажи ей, что я, мол, вся прямо насквозь занемогши. Скажи, совсем почти померши. А то мы позавчера с ней повздорили маленько…

– И потому вы ей тоже врача на дом вызвали?

– Ну, а как же… Себе вызвала, и ей тоже. А чего зазря эту телефонную штуковину дважды-то теребить? Ты зайди, зайди к Егоровне, с тебя не убудет!

– Конечно, зайду, если вызвали.

– Ага. И сказать не забудь, что я вся насквозь больная!

– Скажу, Мария Семеновна. До свидания. Выздоравливайте.

– Да ладно, иди уж…

Пустое ведро опять громыхнуло под ногами, пока она копошилась в темных сенцах. На улице по-прежнему моросило, и во дворе дома под этой моросью было как-то особенно неуютно. Мокрая жухлая трава, мокрая крыша завалившегося дровяного сарайчика. Лишь несколько астрочек, рассеянных у покосившегося забора палисадника, стойко таращили влажные цветные головки, словно отделяли себя от фона природного и человеческого увядания. Да, жалко, конечно, бабушку Марию Семеновну. А с другой стороны – что делать? С осенью, как и со старостью, не поспоришь…

Железная калитка во двор Марии Егоровны была задраена напрочь, ни веревочки тут не было, ни другого какого приспособления, чтоб открыть с улицы. Пришлось стучать. Сначала костяшками пальцев, потом кулаком, потом и каблуками ботинок наддать.

– Да слышу, слышу, кто там такое хулиганство развел среди бела дня… Иду, не чуете, что ли? – послышался, наконец, недовольный сипловатый голос с другой стороны.

– Мария Егоровна, это я, врач из поликлиники, я по вызову к вам пришла!

Что-то звякнуло с той стороны калитки, и она со скрипом отворилась, явив удивленное мясистое лицо подружки Марии Семеновны.

– Это по какому такому вызову? Ты, милка, поди, попутала чего?

– Да ничего я не попутала! Это ваша соседка, Мария Семеновна, вам вызов врача организовала. А мне что, я обязана, если вызов поступил…

– Ахти, окаянная! Да кто ж ее просил-то? Хоть бы упредила заранее, что ли… Ты уж извини, милка, мне вроде как и без надобности…

– Что значит, без надобности? Хотите, чтобы я ложный вызов оформила? – плеснулось из нее легкое невольное раздражение, отчего полное лицо старухи вдруг поплыло в испуге.

– Ой, а у меня и впрямь, знаешь, голова сегодня будто шаром опухает… Давление, наверное, подскочило. Кажись, магнитную бурю обещали, а?

– Не знаю. Дайте мне в дом пройти, Мария Егоровна. Мне вас осмотреть надо, запись в карточке сделать.

– Да проходи, проходи, конечно… Только я это… Беспорядок у меня, не обессудь…

Двор у Марии Егоровны был – хозяйству Марии Семеновны не чета. Все чистенько, ухожено, дровяная поленница под крышей аккуратная, хоть картину с нее рисуй. Высокое крыльцо под ногами не скрипнуло, добротные двери будто сами собой отворились.

Ступив в орущую телевизором кухню-прихожую, она усмехнулась понимающе, ткнувшись глазами в причину старухиного смятения. На столе, в окружении тарелок с пирогами-соленьями, нагло хозяйничал объемистый пузатый графинчик с темной жидкостью, наполовину опорожненный. Дух от графинчика шел самый что ни на есть крепко алкогольный, даже носоглотку от него перехватило.

– Та-а-а-к, Мария Егоровна… Опять выпиваем, значит? Давление, говорите, подскочило? Голова шаром опухает?

– Так я это… Я же маленько, чисто для душевного удовольствия да для аппетиту. Это ж не просто так, это настойка лекарственная, с калгановым корнем. Хочешь попробовать?

– Нет уж, спасибо… Да вы хоть понимаете, что с вашей гипертонией вообще спиртного ни грамма нельзя? Как вас лечить, если вы такие удовольствия себе позволяете? Хотите, чтобы на фоне алкоголя инсульт случился? Тем более, организм не молодой, сами должны понимать…

– Да понимаю я, милая, все понимаю! А только как не выпить, коли тоска берет? Вчера дочка со внуками приезжала, картошку всю выкопали, а сегодня у меня тоска…

– Да отчего ж тоска-то? Наоборот, помогли вроде…

– Ой, да ну их… У меня опосля их приезда всегда стряс происходит.

– Стряс? Какой стряс?

– Ну, это когда сильная переживательность на нервной почве душу сотрясает… Да как ты не знаешь-то? Грамотная, а умных слов не знаешь!

– А… Вы, наверное, стресс имеете ввиду…

– Да какая разница? Я ж говорю – они табуном набегут в выходные, а я маюсь потом. Как не выпить от маеты-то?

– Ну, и в чем состоит ваша маета?

– Да как тебе объяснить, и сама не знаю… Вроде и хорошо все, и дом вот подправили, и на огороде все культурно стараются обустроить, а только… Понимаешь, будто уже и не хозяйка я здесь. Будто и не мой это дом, а дача их городская. Они и сами между слов проговаривают – все дача да дача. Чем больше под дачу обустраиваются, тем больше я им мешаю. Ждут, когда я совсем копыта откину. Как тут мыслями не замаешься да от тоски не запьешь?