Джек на Луне - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Русуберг cтр.№ 76

Загрузил его на багажник и нажал на педали. До Брэдструпа, где ветклиника находится, десять километров — только в одну сторону. Докатился за полчаса. В регистратуре назвался чужим именем, адрес дал реальный, из Брюрупа, но не мой. Вот, говорю, коту типа глистов прогнать надо. Не жрет ничего. Ну, меня в очередь. Котяра, гад, опять выть. Я ему еще колбасы скормил, вроде затих. Тогда я попер типа сортир искать. Иду, сам зыркаю налево-направо. Мне всего-то и надо — узнать, где они лекарства держат. И еще насчет сигнализации и камер.

Лэрке мне рассказала, что брать надо. Есть такая штука — домоседан. За две-пять минут лошадь валит. То есть сначала обездвиживает, а минут через десять — полная отключка. То, что доктор прописал. Я специально решил другую клинику обнести, не ту, где Лэркин отец работает. Чтобы не подумали потом чего.

По ходу, они тут совсем расслабились. Никаких тебе наклеек "Аларм". Камер тоже нигде вроде нету. В сортире — удобное окошко. Не очень высоко и выходит на зады. Я поссал, раз уж все равно зашел. Потом вышел в коридор с вешалкой, убедился, что там никого нет, кроме курток, и открыл сумку.

— Финдус, кис-кис-кис.

Из молнии высунулась толстая недовольная морда, зашипела, встопорщив усы. Я кота за шкирку, подбросил в воздух и придал ускорение пенделем. Клиника дрогнула от бури кошачьих эмоций. По ходу, Финдус подрал прямо по стенам. Из приемной донеслись вопли сидевших в очереди клиентов, разноголосый лай, шипение. Что-то полосатое метнулось вдоль кабинетов и скрылось в конце коридора. Молодчага, Финдус! С меня колбаса.

Под шумок я проскочил приемную и попер дальше, толкаясь во все двери.

— Извините, у меня кот сбежал. Он случайно не тут?

— Ой, простите! Я кота своего ищу.

Опа! Это то, что надо. Операционная. Дергаю за ручку — блин! Заперто. Ну, потопал дальше:

— Извините, я…

Тут сзади замок щелкает. Медсестра в халатике из запертой комнаты выпархивает, и тут из приемной:

— У-у-у, — воет на низкой ноте, как пикирующий бомбардировщик, а потом женский истошный визг!

Ну, сестричка рванула на помощь, свой долг выполнять. А я — в операционную, пока дверь не захлопнулась. Влетел — внутри никого. Створка притворилась, отсекая кошачьи вопли и прочие звуки из мира животных и нервных людей.

Так, вот стол для лошадей, как Лэрке рассказывала. Значит, наркоз должен быть где-то тут. Ага, вот и столик на колесиках со всякой всячиной. Пузырьки тоже присутствуют. Я оглянулся на дверь. Кто-то протопал по коридору, но мимо. Вообще-то, не думал, что все будет так легко, но раз уж я все равно тут…

Не то, не то… Вот он! Домоседан! Я схватил бутылочку с резиновой крышкой и сунул в карман. Вовремя! Дверь распахнулась и внутрь стремительно зашла пережившая Финдуса медсестра. Выпучилась на меня очками:

— Мальчик, что ты тут делаешь?!

— Кота ищу, — я наклонился и заглянул под столик. — Финдус, кис-кис-кис!

— Так это твое животное? — тетка распахнула дверь. — Оно забилось на шкаф в приемной! За стойкой регистрации. Сними его оттуда НЕМЕДЛЕННО!

Я и рад. Дунул из операционной. Смотрю — путь на свободу открыт. На миг мелькнула малодушная мысль — бросить Финдуса нафиг, пусть сам выпутывается. Но, во-первых, котэ теперь вроде как мой сообщник. А во-вторых, знаю я этих даков — они пока зверя хозяину не вернут, не успокоятся. Еще на меня через соседей выйдут.

Короче, свернул я в приемную. Там — жесть что такое. Часть клиентов с собаками уже на улицу вымелась, часть с живностью помельче по стенкам жмется. На полу лужа — обоссался кто-то с перепугу? Секретарша в кресле умирает, зажимает боевые раны. Со шкафа орет Финдус, топорща окровавленные когти. Мдя, навел ты тут шороху, бро!

— Кис, кис, кис, — приближаюсь к котяре с открытой сумкой в одной руке и колбасиной в другой.

Жиряй на колбасу ноль внимания. Уши прижал, глазищи зеленые прищурил на меня, а в них — убийство. Ладно, приятель. В общем-то, ты в праве мне отомстить. Вот только время совсем неподходящее! Вдруг та медсестра обнаружит, что пузырек со столика пропал?

— Кис-кис-кис, — я помахал сумкой перед Финдусом на манер тореодора.

Сработало! Кот кинулся на меня, целя когтищами в лицо. Я едва успел заслониться кошелкой. Зверюга ударилась в нее и принялась с воплями драть плотную ткань когтями, так что треск пошел. Я это все как-то в охапку, чувствую — шкуру где-то захватил, значит, не сбежит.

— Всем, — говорю, — хорошего дня, — и к выходу.

— А как же глисты? — очнулась секретарша в кресле.

— В другой раз, — бормочу сквозь стиснутые зубы. Финдус всадил-таки мне в руку клыки. — У киски стресс.

Пережившие апокалипсис посетители издали коллективный вздох облегчения.

Я шпарил по лесу на велике. Финдус на багажнике додирал мою сумку. Ткань пока еще стойко держалась, но если уж котяра все-таки прорвется, пусть это будет как можно дальше от клиники. Мое правое предплечье напоминало английский флаг. Когти достали до кожи даже через куртку. С кисти стекала на руль кровь. Плевать! Зато теперь у меня был факинг наркоз.

Идея пришла мне в голову тем вечером, когда Себастиан насиловал меня в джакузи. Я смотрел в дергающееся пламя толстой свечи на краю ванны, и представлял себе, как набираю бесцветную жидкость в шприц, как проношу его на башню под одеждой, как прячу между подушек дивана. Как всаживаю в наваливающуюся на меня тушу иглу и наслаждаюсь недоумением в туманящихся глазах. И как потом кромсаю плоть отчима на куски. Кромсаю с той же темной радостью, с какой он рвал мои тело и душу.

Понимаете, во мне после того разговора за столом с ростбифом будто умерло что-то. Быть может, надежда? Сломался какой-то последний рубеж. Раньше мне казалось, что смогу убежать. В музыку, в мечты о Лэрке, в далекие счастливые воспоминания, в мысли о будущем — будущем без Себастиана, потому что все это обязательно кончится. Ведь все когда-нибудь кончается. Но той ночью, когда я плавал в горячей мыльной воде, сплетенный с чужим ненавистным телом, я понял: этому никогда не будет конца. Как бы далеко я не сбежал — на тысячу километров или тысячу лет. Какая-то часть меня навсегда останется здесь — в этой пахнущей болью, страхом и похотью ванне. Как Якоб, которого не было.

Я понял наконец смысл одной песни, которая мне всегда нравилась:

И тогда мне захотелось, чтобы Себастиан испытал то же, что я. Беспомощность, унижение, стыд, ужас, ненависть к себе, отчаяние, желание умереть. Боль. Боль, которая длится долго. Целую вечность.