Дорога из Освенцима - читать онлайн книгу. Автор: Хезер Моррис cтр.№ 57

Силка возвращается к сестринской стойке, где Раиса рассказывает о других пациентах, после чего медсестры распределяют между собой обязанности: мытье, перевязки, назначение лекарств. В отделении появились две новые женщины, которые ночью подрались, нанеся друг другу опасные травмы. Раиса и Силка согласились позаботиться о каждой по отдельности, чтобы не попасть под горячую руку.

Силка только начала заниматься пациентом, как услышала громко произнесенные слова:

– Выезд «скорой».

– Иди! Я займусь твоим пациентом, – говорит Люба.

Во дворе ждет машина «скорой».

– Хочешь ехать впереди? – спрашивает Павел.

– Да, – отвечает Силка, берясь за дверь машины. – После тебя. Пусть сегодня Кирилл Григорьевич поиграет с твоей ногой.

Павел неохотно забирается в машину, пододвинувшись к Кириллу.

– Какого черта ты делаешь?! – возмущается Кирилл.

Потом Силка тоже залезает в кабину и захлопывает дверь:

– Поехали!

«Скорая» отъезжает под скрежет коробки передач.

– Если уж нам предстоит вместе работать, может, попытаемся поладить? – перегнувшись через Павла и глядя на Кирилла, говорит Силка.

Он молча переключает передачу.

– Известно, куда мы сегодня едем? – интересуется Силка.

– Рухнул кран, и крановщику не выбраться, – отвечает Павел.

– Только один пострадавший?

– Думаю, да, но наверняка не знаю. Иногда мы приезжали на похожее происшествие, и оказывалось, что эта чертова хреновина рухнула и придавила еще десяток других людей, – отвечает Павел.

– Кто его спасает?

– Это зависит от обстоятельств, – бросает Кирилл.

– От каких?

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты задаешь слишком много вопросов, черт побери?!

– Многие люди, пожалуй, почти каждый.

Грузовик подпрыгивает на камне, и Силка морщится от боли, ударившись плечом о дверь машины.

– Значит, заткнуться ты не собираешься?

– Не собираюсь, Кирилл Григорьевич, так что вам лучше к этому привыкнуть. Можете ответить на мой вопрос? Или пусть Павел ответит?

– Ну… – начинает объяснять Павел.

– Молчи уж, я сам отвечу Силке Кляйн, которая все хочет знать. Это зависит от того, насколько опасно спасение. Если оно связано с риском, то надзиратели заставляют заключенных сделать это. Если нет, то охранники сами захотят быть героями.

– Спасибо, – говорит Силка. – Значит, как только приедем на место, узнаем, насколько это опасно. Я знаю, вы не любите разговаривать со мной, Кирилл Григорьевич, но, если я буду знать хоть что-то, это поможет.

– Угу, но, даже если ты все знаешь, все равно придется ехать.

– Я не говорила, что все знаю, – фыркает Силка. – Просто хочу понять, с чем буду иметь дело.

На месте аварии становится понятно, что они ничего не могут поделать. Время от времени появляются старшие охранники и надзиратели, покрикивая на заключенных, пытающихся разобрать груду металла, бывшую когда-то стрелой крана, а теперь завалившую кабину крановщика. В этой спасательной операции славы не добьешься.

В течение следующих двух часов Силка, Павел и Кирилл стоят на морозе, притопывая ногами, похлопывая руками, то и дело возвращаясь в машину, чтобы спрятаться от ветра. Несколько раз Силка забирается на искореженный металлический остов рухнувшего крана и, изогнувшись, наполовину пролезает в кабину, пытаясь определить, жив ли крановщик. Каждый раз она замечает, что у него слабеет пульс, кровь из раны на голове уже не хлещет, а бинт, которым она обмотала ему голову, пропитан кровью.

После последней вылазки Силка садится в машину, сказав Кириллу, что можно возвращаться в больницу. На обратном пути Силка замечает первые цветы, пробивающиеся сквозь снег из земли. Их треплет ветер, но все же стебельки, выросшие из промерзшей земли, распрямляются. Силка отбыла почти треть своего срока. Невыносимо думать о том, сколько еще осталось. Вместо этого, глядя на цветы, она мечтает о свете и тепле, которые скоро вернутся, а с ними придет время вновь увидеться с Йосей и Натией.

* * *

Когда Силка возвращается в отделение, ей говорят, что Михаил проснулся и спрашивает о ней.

– Как вы себя чувствуете? – Она ободряюще ему улыбается.

– Ее нет, моей ноги? Но я ее по-прежнему чувствую. Болит.

– Я дам вам обезболивающее, но… Да, Михаил Александрович, врачу пришлось ампутировать вашу правую ногу, но ей удалось починить левую ногу, и со временем вы поправитесь.

– И я смогу ходить, но как? Как, Силка Кляйн? Как я смогу жить с одной ногой?

– Мне сказали, вам могут сделать хороший протез голени, и вы научитесь ходить.

– Правда? Вы верите, что кто-то собирается тратить деньги на протез для заключенного? – Он сердится и говорит на повышенных тонах.

– Я не хочу вам лгать, Михаил Александрович. Не знаю, дадут вам другую работу или отправят домой, но на шахте работать вы не сможете.

– По-вашему, это должно меня обрадовать? То, что теперь меня могут отправить в Москву, где у меня нет ни дома, ни семьи – одноногого инвалида, чтобы побираться на улицах?

– Не знаю, Михаил Александрович. Сейчас я дам вам болеутоляющее, – повторяет Силка.

Она отворачивается, не желая, чтобы Михаил заметил, как их разговор расстроил ее. Елена, наблюдавшая за ней, идет за ней на аптечный склад и закрывает за собой дверь:

– Силка, у тебя все хорошо?

– Да, все в порядке.

– Нет, неправда, – мягко произносит Елена. – Но это нормально. Ты же знаешь, как здесь вещи могут меняться в плохую сторону, ты сталкивалась с этим и раньше.

– Да, но…

– Я неправильно сделала, что назначила тебя в «скорую»?

Силка отрывает взгляд от бутылочки с лекарством, которую держит в руке, и поднимает лицо к Елене:

– Нет, нет, вовсе нет. Дело не в этом.

– Тогда в чем же?

– Вы знаете, сколько я должна здесь оставаться?

– Мне не сообщают подобную информацию.

– Пятнадцать лет. Пятнадцать лет. Это невероятно долго. А потом, после этого… Я даже не помню, какой бывает жизнь за пределами этого лагеря.

– Даже не знаю, что сказать.

– Скажите мне, что я уеду отсюда, – умоляюще просит она Елену. – Что у меня появится шанс жить жизнью других молодых женщин. – Что у меня будут подруги, не исчезающие из моей жизни. Что я смогу встретить свою любовь. Что у меня может родиться свой ребенок. – Вы можете мне это обещать?

– Что я могу обещать, – спокойно произносит Елена, – так это то, что сделаю все возможное, чтобы это сбылось.