Обольстительница в бархате - читать онлайн книгу. Автор: Лоретта Чейз cтр.№ 69

Кливдон не стал задавать неуместных вопросов о том, почему Лисберн оказался в «Модном доме Нуаро» в столь странное время, когда Фенвик заявился туда со срочными новостями. И не попытался накинуться на него, чтобы задушить. Но тем не менее посылал в сторону маркиза недружелюбные взгляды. Лисберн встречал их, мило и глупо хлопая глазами.

— Леони, тебе лучше переночевать здесь, — предложил герцог, после того как она коротко изложила события. — Джеффрис сама откроет магазин. У вас там нет нашествия клиентов. Тебе нужно отдохнуть, а Марселина будет вне себя, если не поговорит с тобой. Я знаю, как она переживает. — Еще один предвещавший грозу взгляд в сторону Лисберна. — Думаю, что маркизу лучше вернуться домой, чтобы успокоить своего кузена, и чем скорее, тем лучше.

Иногда, когда Кливдон начинал вести себя уж чересчур по-герцогски, Леони овладевали фантазии на предмет того, как она вцепляется ему в глотку или бьет его по голове одним из этих мраморных бюстов, которые загромождали помещение. Из-за того, что она не могла нанести увечье мужу своей сестры — прежде всего, потому что тот был слишком большой, и голова у него была крепкой, а кость в ней — толстой, — нужно было прикидываться глупой и ничего не понимающей. Никому из Нуаро не нравилось, когда им приказывали.

Но этой ночью — вернее, утром! — у нее не осталось сил на споры с ним. Сидя в наемной карете, Леони смотрела, как миссис Уильямс укачивает дочь, чтобы та снова заснула, и поймала себя на мыслях о том, как бы она себя повела, если бы узнала, что забеременела от Лисберна.

Леони была уверена, что он не повернулся бы спиной к своему отпрыску, как Тикер. Или Меффат? Так как маркиз был благородным человеком и обладал врожденными качествами защитника, нетрудно было представить, что он сделал бы ей предложение.

Ей не хотелось выходить замуж, только чтобы подыграть чьему-то благородству или удовлетворить чье-то чувство ответственности. Ей не хотелось выходить замуж без взаимной любви.

Однако это было бы хорошо для ребенка.

Но вот магазин!

Леони было физически больно думать о том, что нужно бросить его. Магазин незримо связывал ее с кузиной Эммой. Именно она ввела их в семью, научила, как жить настоящей жизнью, не основанной на обмане и фальши. Каждый их стежок — это был результат ее работы. Их умение придумывать фасоны сформировалось на принципах, преподанных ею. Все вокруг воодушевлялось ею и ее огромной любовью. Из трех сестер именно Леони тетя Эмма взяла под свое крыло.

Разве она могла сдаться? Это было бы то же самое, что отказаться от части своего сердца.

Леони оборвала себя, когда глаза стали наполняться слезами. Юнона, что это с нею? У нее нет времени на слезы и переживания. Есть важные дела, которые необходимо привести в порядок. Единственная ее проблема — усталость. Здесь, в особняке у Кливдона, ее будут баловать и нежить. И она сможет открыться сестре. А потом, когда выспится и получит свою долю заботы и нежности, все разложит по полочкам.

Только полные дуры могут тратить время и силы на переживания о беременности, которой, может, еще и нет. Однако проблема, которую ей нужно решить, — есть! Существует еще и план, требующий детальной разработки. Но для этого необходима ясная голова.

И поэтому — в кои-то веки! — Леони не стала обращать внимания на то, что Кливдон ведет себя как строгий старший брат. Она только улыбнулась ему, зевнула, поблагодарив и пожелав доброй ночи, и ушла, предоставив мужчинам самим решать, как поступить в данной ситуации.

* * *

Библиотека в особняке Лисберна, немного позже

— Дитя не мое? — воскликнул Суонтон. — Ты уверен?

— Ребенок был зачат и рожден в Англии, — заверил его маркиз. — Не знаю, кто именно, Тикер или Меффат, соблазнил ее. Но точно кто-то из них двоих. Они не предпринимают никаких специальных усилий, чтобы помочь друзьям выбраться из сложностей такого сорта. В их стиле — показывать пальцами и смеяться над дураками, которые позволили себя застукать.

Вернувшись домой, Саймон нашел Суонтона, мерившего библиотеку шагами. У того была бессонница, как он сам сказал. Поэма сложилась у него в голове, но стоило ему лишь попытаться перенести ее на бумагу, как она рассыпалась.

— Тогда мне очень жаль миссис Уильямс и ее дочь, — признался Суонтон. — Мне понравилось думать, что я могу стать хорошим отцом. Хотелось бы на это надеяться. У меня есть хороший пример для подражания.

— Это не единственная твоя возможность стать отцом, — заметил Лисберн.

— Я знаю. Просто я думаю… — Он вздохнул. — На самом деле я не знаю, что собирался сказать. Мой ум все никак не может успокоиться. И не желает. Но теперь я знаю, что ни в чем не виноват, и стану лучше. Хотя так и не могу понять, что нужно сделать.

— У мисс Нуаро, с ее деловым складом ума, появился некий план, — сообщил Саймон. — У меня — тоже, и я уже предвидел ожесточенную борьбу с ней вокруг наших идей. Но Кливдон отослал меня прочь, а ее отправил в постель. А сейчас, как только ты оставишь меня, я тоже лягу. Ночка выдалась утомительная.

Лисберн вымотался настолько, что думал, не заснет. Слишком много мыслей крутилось в голове. Занятия любовью с Леони в течение нескольких часов и странное ощущение счастья. И смятение. Он еще молод, чтобы быстро уставать или терять над собой контроль, однако события этой ночи проходили перед его глазами, мысленные картины наслаивались одна на другую. Маленькая девочка спит на коленях у матери, пока они едут к Кливдону… Ребенок…

Что, если Леони родит ему ребенка? Ответы рождались в его голове один за другим, потом пошли по кругу, пока усталость не одолела его. И он заснул.

Проснулся Лисберн вскоре после полудня, когда Полкэр принес ему короткое послание, написанное аккуратным, упоительно женским почерком.

Он перечитал записку раз, потом другой. Это оказалось совсем не трудно, потому что записка была по-деловому краткой: «Не будет ли его светлость настолько любезен, чтобы прийти в особняк Кливдон-Хаус ровно в полтретьего по поводу вопроса, который обсуждался предварительно».

Она подписалась инициалами — Л.Н.

Все! Лишь несколько слов по делу и инициалы. Тем не менее он изучал записку вдоль и поперек, как какую-нибудь древнюю рукопись. Он изучал ее, как на днях Суонтон изучал номер «Обозрения». Выискивал в ней… Что?

Что-то большее.

Если бы еще у него было хоть малейшее представление о том, чего такого большего он выискивает.

* * *

Зоосад в Риджентс-парк, вторая половина пятницы, 24 июля

— Нет-нет, Клара, ты не должна переживать, — воскликнула леди Глэдис. — Разве ты не видишь, что она — просто поэма.

— Леди Альда Моррис никакая не поэма, — возмутилась леди Клара. — Она похожа на отвратительный роман.

— Нет-нет! Она как стихотворение миссис Эбди. Ты только послушай.