Психологические ловушки. Как мы создаём то, от чего потом страдаем - читать онлайн книгу. Автор: Джорджио Нардонэ cтр.№ 5

Мишенью обвинения на этот раз стало предпочтение математических наук в ущерб другим дисциплинам: психологии, философии, истории. Эти науки позволили бы им понять действительность целостно, увидеть системную картину, что могло бы помочь правительству скорректировать свои действия. Как уже показали результаты работы комиссии Американской экономической Ассоциации (American economic Association) в 1991 году, университеты во всем мире – с американскими во главе – готовят слишком много специалистов с синдромом саванта ^[10], отлично знающих механизмы, методы и приёмы, но ничего не понимающих в реальных экономических проблемах (Nardone, Milanese, Prato Previde, 2012).

Для обретения здорового скептицизма в отношении любых форм «абсолютной истины» для того, чтобы не попасть в ловушку успокаивающих истин, даже когда они исходят от науки, следует ещё раз вспомнить «этический императив» Хайнца фон Форстера. Ницше писал: «Человеческому существу свойственно не церемониться перед неизвестным, чтобы успокоить себя самого: часто он берёт заведомо ложное положение и делает его правдивым, поскольку это служит его цели». Эта динамика являет собой механизм обнадёживающего самообмана: приближать реальность к нашим желаниям, видя в ней то, что мы хотим видеть. Блез Паскаль также предупреждал: «Люди в материи видят порядок, который сами ей приписывают». Поэтому мы должны научиться держать под контролем эту нашу естественную склонность успокаиваться посредством утешительных самообманов.

Если «знание или абсолютная истина», способные нас спасти, являются широко распространённой человеческой иллюзией, рассмотрим теперь психологическую ловушку, которая является прерогативой людей умных, образованных и развитых. Речь идёт об идее, согласно которой, с помощью рассуждения, отвечающего критериям рациональной логики, можно справиться с любыми жизненными проблемами и трудностями. Это то, что Пол Вацлавик называл «гиперрационализмом»: полностью доверять, иногда даже слепо, способности анализировать любое явление, касающееся человека, и озарённое светом интеллекта, добиваясь – посредством неоспоримой логики – его объяснения и контроля над ним. Этот возвышенный самообман является продуктом многовековой философии и логики, что со времен Аристотеля успешно помогали человеку развивать интеллект и способности управлять реальностью. Однако, когда всё подвергается жёсткому и абсолютному анализу, процесс из функционального превращается в дисфункциональный.

Гегель, доведя идею разума до метафизического уровня ^[11], утверждал, что «если факты не подтверждают теорию, тем хуже для фактов». Абсолютная уверенность в силе умения «рационализировать» становится своего рода религией интеллекта, которая порождает эффекты, аналогичные эффектам догматической веры. Как решительно утверждал Георг Лихтенберг: «Слепая вера в разум оглупляет больше, чем любая религия». Кроме исторической битвы между «рационалистами» и «иррационалистами», мы никогда не должны забывать, что в логических рассуждениях и математических расчетах «всё сходится», потому что мы создавали эти способы анализа, как раз для того, чтобы всё сходилось.

Так, например, изумление, которое мы испытываем при совершенстве сложных математических расчетов, должно бы уступить место «скептической» идее, что речь идет всего лишь о конструкциях, созданных таким образом, чтобы они именно так и действовали. Это позволило человеку развить невиданные технологические способности, которые, однако, могут быть успешно применены только для линейных феноменов, характеризующихся причинно-следственными связями, но не рекурсивных ^[12] и самовоспроизводящихся ^[13].

Никакое рациональное объяснение и математический расчёт, как утверждал один из величайших логиков и философов двадцатого века Людвиг Витгенштейн, не может помочь нам, когда мы влюблены в человека, который не отвечает нам взаимностью; или же когда от страха мы ведём себя нерационально, как например, повторяем «мантру», чтобы содействовать хорошему исходу события, которого боимся. Или же рациональное понимание того, что самолёт – самый безопасный вид транспорта не помогает нам преодолеть страх перед полётом. Опять же повторимся, что таких примеров очень много. Объясним словами Ницше, как создаётся эта ловушка: «Всё, что является абсолютным, относится к патологии». Это относится и к разуму, и к логике, если они доводятся до крайности.

В целях эффективности всё то, что человек виртуозно создал, должно применяться только там, где оно функционирует. Другими словами, если нам необходимо принять такое практичное решение, как, например, выбор маршрута путешествия, совершение выгодной покупки, составление сметы, то использование рациональной логики окажется уместным. Если же, наоборот, мы должны принять решение простить или нет того, кто предал нас, или преодолеть страх перед полётом и перестать совершать ритуалы для благоприятного исхода путешествия, нам необходимо прибегнуть к логике другого типа, которая позволит нам управлять дисфункциональными самообманами, иррациональными эмоциями и нашим противоречивым, если не парадоксальным, поведением.

К счастью, благодаря своему интеллекту, человеку удалось создать инструменты, которые выходят за пределы «классической рациональности», эффективные перед лицом более сложных явлений, когда линейная логика не может быть применена ^[14].