Белое братство - читать онлайн книгу. Автор: Элеонора Пахомова cтр.№ 26

Паранойя будила Успенского ночами, настойчиво продираясь сквозь мутный калейдоскоп обрывочных тревожных сновидений и, проступив на передний план, заставляла распахивать глаза в кромешной темноте, по новой мысленно сводить дебет и кредит. Паранойя подкрадывалась к нему со спины, когда краем уха он слышал обрывки теле- или радионовостей; чужих разговоров за соседним столиком в кафе; случайных пересудов о том, что у очередного банка отозвали лицензию / доллар ведет себя нагло и, возможно, вырастет до ста рублей / экономический кризис может привести к непредсказуемым последствиям. Паранойя будто играла с ним. Стоило Успенскому подумать, что он исхитрился оторваться от ее преследования, обзвонив своих менеджеров в банках, проконсультировавшись с экономистами, как – оп! – она являлась ему снова в самый неожиданный момент. Этот постоянный эффект неожиданности сильно изматывал его. В конце концов он убедил себя в том, что сбережения лучше не трогать, пусть копятся на счетах и, на всякий случай, в нескольких тайных заначках, которые он устроил в квартире. Поэтому вопрос лишних трат вставал перед ним болезненно и остро, рушил выверенную калькуляцию, создавал подходящий антураж для нового выхода паранойи.

Мукой для Успенского были постоянные попытки Светы затащить его в неприлично дорогой ресторан, выцыганить денег на личные расходы, требования оплаты рабочих счетов (как в случае с перформансом на соборе), ее навязчивое стремление обновлять его гардероб запредельно дорогими вещами. Глядя в меню пафосных московских заведений, куда Светлана стремилась неудержимо, Успенский был не в состоянии подружить ту реальность, в которой он жил до сир пор, с новой, сытой.

– Светочка, так ведь здесь первое блюдо от тысячи рублей, а второе от полутора. И вино только по бутылкам от пяти тысяч… – растерянно говорил он, отрывая взгляд от меню и устремляя его на Светлану с немой мольбой.

Света на такие его стоны реагировала гримасой, в которой читалось некоторое презрение и желание нанести ему физическое увечье. Но в словах ее эмоции проявлялись куда сдержаннее.

– Вадим, ты чего? Ты только за прошлую неделю около миллиона рублей заработал. Мы что, поесть не можем в нормальном заведении? Кстати, по московским меркам довольно средненьком.

В ее ответах Успенский слышал скрытую угрозу того, что при попытке саботировать посиделки в заведении «средненьком» она не приминет затащить его в заведение «роскошное», чтобы он почувствовал разницу.

– Я ведь пятьдесят процентов суммы по контракту отдаю в магический салон… – аккуратно напоминал он, а сам думал: «Счет тысяч на десять выйдет. Это же треть моей зарплаты на бывшей работе».

Обострять отношения с сожительницей он боялся, знал по опыту – дороже выйдет. Засверлит его Света потом до крайней степени, и он испытает страшное чувство, что готов отдать все, лишь бы она умолкла. Отдать – не отдаст, но в тот момент десять тысяч рублей наверняка покажутся ему мизерной платой за покой. Поэтому в ресторанах Света победоносно разделывала какую-нибудь дораду, довольно поглядывая по сторонам, старалась держать спину ровно, а голову высоко, объяснялась с официантами вальяжно и слегка надменно. Успенский же жевал свою порцию непонятно чего (красивую на вид, но маленькую и несытную), не чувствуя вкуса, и калькулировал в уме: «Вот если взять три крупных картофелины, стоимостью примерно 10–15 рублей, да пожарить их с одной репчатой луковицей (2–3 рубля), да еще разносолов на тарелку и черного хлеба (рублей 20–25), ну, сосиску еще (15–20 рублей) – вот это еда! Себестоимость меньше ста рублей, а как сытно и вкусно… А тут за тысячу какие-то зеленые… не за столом будет сказано что», – думал он молча. «Вадик, ну как тебе суп-пюре из брокколи?» – спрашивала Света с таким самодовольным видом, что Успенскому становилось ясно: из всех возможных вариантов ответа ему предоставляется один-единственный, не дай Бог ошибиться. «Волшебно», – сдержанно отзывался он. «Вот, видишь! А ты кочевряжился. В который раз уже подтверждается истина, что к моим рекомендациям стоит прислушиваться», – доносилось в ответ назидательное резюме.

Света, жаждущая красивой жизни, конечно, злилась на скаредность своего немолодого избранника. Злилась так, что Успенский не мог этого не чувствовать. Даже когда она складывала пухлые губы в подобие улыбки, в глазах ее все равно читалось «старый козел». Но Успенский не умел цепляться за взгляды и ужимки. Попытался было пару раз подловить ее на неласковом выражении лица, доказать, что она не питает к нему никаких светлых чувств, и тут же был повержен за недостаточной весомостью аргументов. «Вадик, как ты можешь такое говорить? – возмущалась Света. – Разве то, что я для тебя делаю, ничего не значит? Во взгляде он что-то увидел, с ума сойти! Да ты просто параноик. А то, что я ночей не сплю да по встречам с журналистами бегаю, сбивая ноги до кровавых мозолей, ради тебя, разве не говорит о моем к тебе отношении? Придираешься, чтобы испортить мне настроение, эгоист». И Вадим Сигизмундович из обвинительной позиции незаметно для самого себя сразу же мигрировал в позицию оборонительную – утешал Свету, успокаивал, даже извинялся, переживая, что она заведется и вынесет ему мозг.

С покупкой костюма, ткань которого Вадим Сигизмундович сейчас любовно гладил, вышла такая же история. При взгляде на ценник у Успенского перехватило дыхание. «Может, не надо, Света? Есть ведь магазины подешевле. На эти деньги машину можно купить…» Света только фыркнула в ответ. Она была сосредоточена на том, как сидит вещь, толкая Успенского то в одно плечо, то в другое, заставляя вертеться перед зеркалом в примерочной. Ее взгляд придирчиво изучал каждый сантиметр элитного сукна, каждую складку, каждый шов. Жалобное лицо Успенского не попадало в поле ее зрения – не до него ей было. «Что значит подешевле, Вадик? – отвечала она, продолжая рассматривать костюм. – Ты думаешь, ты один такой умный, а все кругом дураки? Думаешь, придешь на интервью в тряпке с барахолки и никто этого, типа, не заметит? Да любой успешный человек хороший костюм от плохого за сто метров отличает. Или ты планируешь и дальше производить впечатление только на одиноких престарелых теток и пудрить им мозги за жалкие двадцать пять тысяч рублей? Нет, любимый, у меня на тебя другие планы. Будем постепенно позиционировать тебя как бизнес-консультанта, привлекать клиентуру богатую и влиятельную. Бизнесмены, звезды, а там, может, и олигархи с чиновниками подтянутся. В том, что ты носишь, к тебе никто из этой элиты и на пушечный выстрел не подойдет… Девушка, оформляйте костюм, мы берем» (это уже не Успенскому). В таких ситуациях Света всегда цепко хваталась за краешек его банковской карты и ловким, отработанным движением умудрялась выудить ее из крепко стиснутых, будто скованных судорогой, пальцев Вадима Сигизмундовича. А тот лишь удивлялся, как это он умудрился выпустить карту из рук.

Теперь в обнимку с костюмом Вадим Сигизмундович сидел на кровати, смотрел, как Света красит тушью правый глаз, и думал: «Зачем, интересно, она рот открыла?» Все в любовнице с недавних пор стало казаться ему хищным: и ее молодая, жаждущая удовольствий и роскоши плоть; и ее моментами жесткий, колющий взгляд; и пышная грудь, как опара вздымающаяся над каймой тугого лифа, которая сейчас виделась ему самочьей; и рот, который она вот уже пару минут держала открытым, словно рыба, намеревающаяся заглотить малька.