Эпоха завоеваний - читать онлайн книгу. Автор: Ангелос Ханиотис cтр.№ 29

Представьте следующую историю: женщина выходит замуж за одного своего брата, а после его смерти — за другого; но потом муж разводится с ней, чтобы жениться на ее дочери от предыдущего брака, и убивает ее единственного сына. Ну бывает, скажете вы. Да, бывает — в плохих мыльных операх и при эллинистических дворах; это история Клеопатры II. Эллинистические царские династии сталкивались со всеми вызовами, стоящими перед могущественными родами: удержание, раздел и передача семейной власти; борьба за любовь и внимание; ревность и зависть; честолюбие и разочарование. Исследовать эллинистическую царскую власть лишь как институт, не обращаясь к межличностным отношениям и эмоциональному напряжению, неверно в той же степени, в какой нельзя закрывать глаза на чувства при изучении британской королевской семьи. Но естественно, когда мы имеем дело с семьями, жившими более двух тысячелетий назад, то опираемся на фильтрованную информацию.

Эллинистические монархии уподоблялись домохозяйствам и управлялись соответственно. Теоретически вся власть находилась в руках главы хозяйства, но в зависимости от его возраста, опыта и личностных свойств значительным могло быть влияние его жен, матери, детей и придворных (или «друзей»). Понимание эллинистической монархии как семьи — не современное изобретение. Именно таким образом эти монархии преподносили себя своим подданным и внешнему миру. Хотя жена Антиоха III Лаодика и не была его сестрой, официально она представлялась таковой. Царские эпитеты, под которыми были известны египетские правители, подчеркивали их семейные связи. Птолемей II был «любящим сестру» (Филадельфом); Птолемей IV, Птолемей VII, Береника III, Птолемей XIII и Клеопатра VII (та самая Клеопатра) были «любящими отца» (Филопаторами); Птолемей VI, как и две его жены — сестра Клеопатра II и ее дочь Клеопатра III, — был «любящим мать» (Филометором). Иногда эти эпитеты отражали реальность — Птолемей II действительно любил свою сестру Арсиною II, а иногда — нет: отношения между Клеопатрой II и Клеопатрой III были в лучшем случае подпорчены. Были они выражениями чистых чувств или нет, эти эпитеты всегда преследовали одну и ту же цель: представить подданным образ династической преемственности и гармонии.

История сына, который влюбляется во вторую жену отца, знакома нам по «Дону Карлосу» Верди (и Шиллера); но такова и эллинистическая счастливая любовная драма между Антиохом I и его мачехой Стратоникой. Она вдохновит Давида и Энгра на создание полотен, равно как и Этьенна Мегюля — на сочинение «Стратоники» (1792), одной из самых популярных комических опер конца XVIII века. Этот сюжет дает хороший пример того, как царский дом представлял себя в виде любящей семьи. В 294 году до н. э. Антиох влюбился в Стратонику — молодую жену его отца Селевка. В отчаянии он решил уморить себя голодом, отказываясь от еды под предлогом некоего заболевания. Однако он не смог провести своего медика Эрасистрата, который твердо решил выяснить объект желания молодого человека, будь он женского или мужского пола. Эрасистрат заметил, что всякий раз, когда Стратоника приходила проведать Антиоха, он отвечал типичными симптомами влюбленности: «прерывистая речь, огненный румянец, потухший взор, обильный пот, учащенный и неравномерный пульс, и, наконец, когда душа признавала полное свое поражение, — бессилие, оцепенение и мертвенная бледность» ^[33]. В итоге, полагаясь на привязанность Селевка к сыну, доктор взял на себя риск рассказать царю, что бедой Антиоха являлась любовь, которую нельзя было ни удовлетворить, ни излечить, — любовь к жене Эрасистрата. Когда Селевк попросил Эрасистрата, который был его другом, отдать Антиоху свою жену, тот спросил царя: сделал бы он то же самое, будь Антиох влюблен в Стратонику? Со слезами на глазах Селевк заявил, что он с готовностью отдал бы все свое царство, если бы только мог спасти этим Антиоха. Дождавшись этих слов, Эрасистрат открыл правду.

Мы не знаем, что в действительности произошло в царских покоях Селевкидов; известная нам история сраженного любовью сына, вероятно, была обнародована с согласия двора. В конечном счете, всех трех ее главных героев невозможно упрекнуть за их чувства. Это рассказ о любящем и готовом принести жертву отце, почтительном и покорном сыне и верной и благоразумной жене — история о крепкой семье, поддержанной в ее решении друзьями. Вероятно, здесь имеется также и элемент театральности: царская семья представляется ее подданным в образе людей, подверженных эмоциям. «Царь и его сын — одни из нас», — могли бы подумать люди. Такая пиар-стратегия знакома нам из современной политики. Важно, что Селевк созвал народное собрание, дабы возвестить о своем решении: вероятно, оно состояло из жителей столицы и войска и было использовано, в соответствии с древней македонской традицией провозглашения царя армией, для представления соправителя и будущего монарха.

Почти десятилетие спустя, ок. 285 года до н. э., Птолемей I назначил соправителем своего сына Птолемея II. Позднее такие заявления стали обыкновенной практикой эллинистических царств, гарантировавшей безболезненность престолонаследия в рамках династии. Однако не всегда передача власти происходила таким мирным образом. Так как династические браки использовались обычно для заключения новых политических союзов, довольно часто при необходимости царь мог отвергнуть жену в пользу родственницы другого правителя. Дети от многочисленных браков монархов, равно как и их отвергнутые жены, регулярно становились источниками конфликтов. Возьмем пример Птолемея I Египетского. Прежде чем стать царем, он женился на Эвридике — дочери могущественного регента Антипатра. Эвридика родила ему троих сыновей и двух дочерей. В 317 году до н. э. в Александрию с сыном Магасом и дочерьми Антигоной и Феоксеной приехала Береника — племянница Антипатра и вдова македонского аристократа. При посещении царицы она привлекла взор Птолемея, который развелся с первой женой, чтобы жениться на ней; она родила ему двух дочерей, Арсиною и Филотеру, и сына, позднее известного как Птолемей II. Только от этих двух браков (а их было больше) Птолемей I имел восемь родных детей и трех приемных. Когда в качестве преемника он избрал Птолемея II, его старший сын Птолемей Керавн бежал ко двору Лисимаха, царицей при котором была его сводная сестра Арсиноя, в то время как другая его сестра Лисандра была замужем за сыном царя Агафоклом. Когда интриги Арсинои привели к казни Агафокла, Керавн и Лисандра скрылись в столице Селевка. Керавн помог царю разбить Лисимаха в сражении при Курупедионе, но его амбиции были превыше царской благодарности. После победы он убил Селевка и объявил царем Македонии себя самого. Когда он выдвинул претензии и на египетский престол, Птолемей II попытался прийти к соглашению со своим старшим сводным братом и договорился о его браке на их сестре Арсиное. Но та плела заговор против нового мужа, вследствие чего были убиты два сына Керавна. В конце концов Арсиноя вернулась в Египет, где вышла замуж за своего брата Птолемея II, став одной из наиболее влиятельных женщин в истории эллинизма, а после смерти — популярной богиней (см. илл. 7).