Эпоха завоеваний - читать онлайн книгу. Автор: Ангелос Ханиотис cтр.№ 27

Птолемей III Эвергет (Благодетель) изображает себя гарантом династической легитимности, правителем бóльшего числа стран, чем любой другой царь после Александра, воином, последовавшим по стопам великого завоевателя вплоть до Бактрии, военным изобретателем и мстителем за несправедливости, совершенные персидским царем Камбизом в отношении египетских храмов в 525 году до н. э. Несмотря на преувеличения, он был, безусловно, самым могущественным человеком в Восточном Средиземноморье. Весьма удивительно, что Птолемей III решил не использовать свое явное преимущество над Антигоном Гонатом и Селевком II для проведения более агрессивной политики. Был ли он единственным из эллинистических царей, кто научился на ошибках диадохов и понял, что излишнее могущество объединит против него всех его врагов? Или он желал спокойной жизни в Египте? Если судить о его намерениях по действиям, то Птолемей III был заинтересован в сохранении баланса сил, поддерживая тех, кто ослаблял его противников, — чаще деньгами, чем армиями. Менее агрессивная политика предполагала также меньший риск, и, в отличие от оппонентов, до самой смерти впутывавшихся в войны, Птолемей III провел последние 20 лет своего правления в Египте, уделяя внимание главным образом своим наследственным владениям. Он был первым из Птолемеев, в честь кого египетские жрецы составили пространную почетную надпись, сделанную греческим, египетским и демотическим письмом; также он реформировал провинциальное управление. Из Александрии он мог спокойно наблюдать за схватками в Греции, Малой Азии, Месопотамии и далее на востоке.

Память о Лаодике и ее войне стерлась. Однако небольшое происшествие оставило вечный след на ночном небе. Когда в 243 году до н. э. Птолемей III сражался в Месопотамии, его молодая жена Береника дала обет Афродите: она отдаст богине свои длинные светлые волосы, если та защитит царя и вернет его назад. Птолемей III вернулся в добром здравии, и Береника во исполнение обета поместила свои волосы в храм Афродиты. Когда на следующий день никто не смог их найти, свою версию выдвинул придворный астроном. Он соотнес волосы с созвездием, утверждая, будто богине любви столь понравился подарок, что она поместила его на небосвод, где и сегодня можно рассмотреть невооруженным глазом Волосы Вероники (Береники) ^[29]. Придворный поэт Каллимах сочинил поэму, вдохновляясь этой историей. Большая ее часть к настоящему времени утеряна, не считая отрывков стихов на папирусе. Однако сохраняется латинский перевод в 66-й песне Катулла — прекрасном восхвалении любви. Была ли любовь Береники сильнее стремления к завоеваниям? Не она ли удержала Птолемея III в Египте и позволила ему противостоять искушению начать новый поход? Эту мысль никогда не удастся ни подтвердить, ни опровергнуть; она остается прекрасным, но маловероятным предположением, безмятежным интермеццо между двумя чередами войн.

В 221 году до н. э. важнейшие позиции в Средиземноморье перешли в руки людей нового, молодого, поколения. Царь Македонии Антигон Досон умер, и ему наследовал 18-летний Филипп V. В Египте умер Птолемей III, оставив на престоле 17-летнего Птолемея IV. На востоке 22-летний Антиох III, четырьмя годами ранее сменивший своего брата Селевка II, только что нанес поражение узурпатору Молону и восстановил свою власть в Малой Азии. Пользуясь своей победой, он начал поход против Египта с целью вернуть утраченные земли Келесирии.

Эта Четвертая Сирийская война (219–217 гг. до н. э.) закончилась одним из величайших сражений эллинистического периода — битвой при Рафии близ Газы 22 июня 217 года до н. э. Если верить цифрам, приведенным у Полибия, две армии насчитывали в целом 150 000 человек со 175 боевыми слонами. Впервые значительная часть птолемеевского войска состояла из обученных на македонский манер египтян — по сообщениям, их было 20 000. В начале сражения африканские слоны Птолемея IV, которые не могли вынести запах и звуки, издаваемые индийскими слонами Антиоха III, впали в панику и вызвали беспорядок в египетской армии. Антиох III разгромил кавалерию на левом фланге и, полагая, что он победил, бросился в погоню за бегущим врагом; Птолемей IV же провел успешную атаку в центре. Когда Антиох III понял, что его фаланга отступает, было уже слишком поздно. Побежденный, он вернулся в Газу и попросил перемирия, чтобы похоронить своих павших бойцов — передают, что погибла шестая часть его армии. Келесирия останется птолемеевской еще на 20 лет.

Несмотря на эту победу, война имела негативные последствия для Египта. Крупные траты опустошили царскую казну, и, что более важно, вклад египтян в победу поднял их самосознание. Всего через десять лет после битвы местное население под предводительством Хармахиса, объявившего себя фараоном Верхнего (Южного) Египта, восстало против Птолемея IV. Птолемеи на 20 лет (примерно с 205 по 185 год до н. э.) утратили контроль над значительной частью своего царства. Полибий описывает этот конфликт как «войну, в которой, если не считать жестокостей и подлостей с обеих сторон, не произошло ничего замечательного: ни сражения сухопутного или морского, ни осады, ни чего-либо иного подобного» ^[30]. Последствия ее для экономики Египта и авторитета царя были тяжелыми.

Хотя Четвертая Сирийская война представлена здесь как локальная, следует отметить, что она была, пусть и не крепко, связана с двумя другими войнами, которые велись между 222 и 217 годами до н. э. в удаленных областях: войной на Крите и Союзнической войной Филиппа V Македонского и ахейцев против этолийцев. Данный период демонстрирует эту общую черту эллинистических войн, которая усложняет любое историческое повествование о периоде эллинизма. Чтобы понять эти войны, нам надо превратиться в греческих наемников, сражавшихся в битве при Рафии: 6500 греков в армии Антиоха III и еще 11 000 — у Птолемея IV. Среди наемников с обеих сторон было 5500 воинов только с Крита. Критяне, служившие Антиоху III, находились под командованием человека из Гортины, а состоявшие в птолемеевской армии — под началом жителя Кносса, бывшего главным соперником Гортины. Присутствие критских наемников в армиях как Селевкидов, так и Птолемеев было связано с политической раздробленностью Крита. В 222 году до н. э. Гортина и Кносс объединили силы против Ликта, единственного города, который угрожал их гегемонии. Но они столкнулись с противодействием, связанным, возможно, с социальными конфликтами. Война против Ликта спровоцировала гражданские войны во многих городах, расколовшие в конце концов союз Кносса и Гортины. Этот критский конфликт развивался параллельно и в связи с войной Филиппа V и ахейцев против этолийцев. Гортинцы и их союзники поддерживали Филиппа V, в то время как кноссцы были союзниками этолийцев.