По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 36

– Сообщаю, что наш авангард встретился с авангардом найманов. Лазутчики доносят, что основное войско найманов превосходит нас по численности в три раза. Ими собрано дополнительно еще два тумэна. Войско наших сородичей под водительством хана Джамухи полуторакратно превосходит нас. Вот и посчитайте: сколько их всех вместе? Давайте принимать решение, – с горечью сообщил Джэлмэ. – Скажите каждый, что нам делать?

– Трудно что-то сказать сразу после такого подсчета, – густым басом прогудел Мухулай, и глаза всех выжидательно уставились на него.

– Сдается мне, что ничего уже не поделаешь… Назад хода нет…

Люди словно бы отяжелели, раскисли. Стал слышен лай собак. Откуда-то донеслось ржание лошадей. Казалось, еще миг – и в очаге погаснет пламя.

– Если повернем обратно – на своих же плечах принесем в дом не-приятеля! – со злостью неведомо на кого произнес наконец Боорчу.

И Джэлмэ согласился с ним:

– Так. Если позволим гнаться за собой, то как бы мы ни уворачивались, а число все равно возьмет верх…

Зашевелился толстый Хубулай, заерзал на кошме, словно кусали его насекомые:

– Но идти навстречу столь многочисленному врагу – безрассудно! Какой дурень сам полезет в пасть медведя?! Кто добровольно пойдет на самоистребление, а? Скажите мне, ну?

– Я скажу тебе, – поднял еще могучую свою правую руку старик Аргас. – Найманы – хорошие воины. Ведь Кехсэй-Сабарах, как и кэрэиты, никакому пешему войску не позволит на себя глаз поднять при преследовании его…

– И что ты мне такого сказал? – возмутился Хубулай и стал нервно почесываться. – Что ты нового сказал, старый воин?..

– Найманы – хорошие воины, – твердо продолжал Аргас, – но мы – лучше. Они слабы тем, что у них много путей. Мы сильны тем, что у нас один путь – идти напролом вперед, а Бог придаст нам сил…

Поднялся ропот, советники отмахивались от слов друг друга, как животные от слепней. А Хубулай сильно топнул ногой и погрозил пальцем кому-то неведомому.

– Постойте! Подумайте еще раз! – спокойно сказал Джэлмэ, и его услышали: так обновился его вчера еще сиплый голос. – Скажи свое слово, Додой-чербий!

Додой причмокнул губами, словно проверяя наличие слов во рту, вздохнул тяжелехонько:

– Ыкы-лыкы-чыкы-лыкы – все говорят, ничего не поймешь… Все бьют – не поймешь кто. Нам надо оставаться здесь, в гористых местах земли, и, пользуясь легкостью войска, долбить найманскую громаду неожиданно и с разных сторон: тюк-тюк! цвик! Так я думаю, Джэлмэ…

Джэлмэ хорошо представлял себе пагубность этого плана.

– Такая война не оставляет нам и проблеска надежды. Да, временные успехи будут, и мы будем принимать их за победы, но наши ряды будут таять и изнурять себя безнадежностью. У нас один путь: идти навстречу врагу…

В наступившей тишине всхрапнул старик Аргас. Он спал сидя. Джэлмэ глянул в его широкое, плоское, медное лицо и рявкнул:

– Как скажешь, Аргас?!

– Вперед! – не открывая глаз, ответил хитрый старик.

– Вперед, чтобы вклиниться в ряды найманов, рассечь их порядки, рассеять! Они спокойны тем, что их в сравнении с нами – тьмы, но мы можем победить не силой пик и пальм, не жалами стрел, а тем, что сумеем, если даст Бог, посеять в их порядках панику и неразбериху, когда они сами начнут рубить своих…

– Правильно, Джэлмэ! – заговорили разом советники. – Повернем реку вспять, и воды смешаются с водами!

Старик Аргас, по-прежнему не открывая глаз, сказал:

– И все-таки плохо, что нас, монголов, так мало! – и в голосе его звучала печаль, как в крике одинокого лебедя. – И откуда нам умножаться, если только вчера из боя вышли…

Осмелел толстяк Мухулай.

– Раньше времени не умрем! Еще повоюем, – прогудел он. – Но ведь монголов, что перебежали к найманам с Джамухой – и тех больше нас… Это правда. Пхи!..

– Перебежавших, – язвительно подчеркнул Боорчу, – мы сами оттолкнули от себя. Не от хорошей жизни человек или народ уходят на чужую землю… Черная нужда увела да ошибки в обустройстве подстрекнули… Где-то мы виноваты, иначе большинство из них были б сегодня среди нас…

– Все сказали? – спросил Джэлмэ, чувствуя, что разговор уходит от главного. – Согласны со мной?

– Так, – дружно ответили советники.

Джэлмэ посмотрел на хана – лицо хана было в тени, а руки теребили наборный поясок. Хан сказал:

– Вы высказались, и я вас выслушал. Услышанное мне по душе. У нас действительно один путь: стремительным броском добраться до ставки неприятеля. Войско его огромно, как брюхо беременной верблюдицы, и неповоротливо, как гусеница, ползущая по песку. В гористой местности с глубокими расщелинами им не удастся сосредоточить это пугало в одном месте. Что имеем мы? Маневренность, подвижность, а Бог укрепит нас духом. Теперь и цель, и мысли наши должны быть едиными. Раздел мнений – раздел сил. Жребий брошен, гадальная ложка подброшена и летит! Сомнения же выматывают силы любого богатыря. Поняли?

– По-о-о-о…! – грянули тойоны, воодушевленные речью хана.

Все смотрели в глаза хана, ища в них иероглифы своих судеб. Его решение, прямое, как расколотое полено, стало их решением. С этого момента каждый из них становится колющей пикой, рассекающей пальмой хана.

Выходя вслед за тойонами, Джэлмэ по привычке обернулся к хану.

– Вместе с Мухулаем и Боорчу зайдите через короткое время, – услышал он слова главнокомандующего.

Поклонился согласно. Вышел из сурта, когда Мухулай уже садился на своего гнедого.

– Что с тобой, Мухулай? – спросил Джэлмэ. – Уж каким ты толстым был, конь под тобой прогибался, а сейчас только что щеки в пазухи не ввалились?

Мухулай указал кнутовищем под ложечку:

– Тут болит и ноет, силы высасывает… Ем, однако, много… Поболит, потянет – и проходит. А проходит боль – и забыл о ней…

– Надо к целебному озеру ехать, лечить. Не то болезнь укоренится и начнет в тебе жить. Смотри, Мухулай…

– Победим – вылечусь, а не победим – лечение не понадобится, – засмеялся Мухулай.

– Не отъезжай, хан просил остаться.

Тэмучин сидел недвижим, словно изваяние. Он не поднял лица к вошедшим не потому, что не выказывал уважения, а потому, что его мысленный полет шел сейчас над полями сражений, где монголы будут биться с монголами, где поле битвы вновь столкнет побратимов Джамуху и Тэмучина. Что может быть грешней? Лицо его покрылось завесой мрака.

– Почему столько людей ушло от нас? В чем наши просчеты? – продлевая свои мысли, спросил он вошедших. – Мы не сумели воспользоваться двумя своими крупными победами, и на стороне врага теперь большинство джаджиратов Джамухи, – стал загибать пальцы хан, – половина хонгуратов, много тайчиутов, тюбэ, найахы, татар, мэркитов, хадаров, множество богатых родов! Считать, пальцев на руках не хватит! Те, кого мы одолели на поле брани, не укрепили наши ряды, а просочились сквозь пальцы, как сыпучий песок… Что это значит? Я скажу: это моя ошибка! Я не сумел закрепить победу, извлечь из нее выгоду для нашего народа… Как мы радовались три года назад, когда одолели татар! Кровного своего врага, векового противника! А выгоды – никакой! Вместо того чтобы получить хороших и смиренных работников, приумножить число воинов, мы всех истребили…