По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 299

Из Отрара, перейдя через знаменитые Красные пески, минуя оставшиеся целыми крепости Сэрэник и Нур, которые не стали оказывать сопротивления, добрался до Бухары, превращенной в пепелище и руины. Даже не верилось, что это та самая Бухара, прославленная богатством и роскошью, поражавшая обилием товаров. Теперь это были лишь развалины, покрытые пеплом и сажей.

Гоняясь за ханом, направившимся со своими войсками в Самарканд, Аргас теперь повернул на восток.

Самарканд оказался, по сравнению с Бухарой, огромной крепостью с высокими каменными стенами, огородившими огромную территорию. Судя по обилию каменных строений и обителей исламского Бога – мечетей, устремленных в небо, подобной этой крепости нет поблизости.

Во время войны невозможно передвигаться свободно, так что не стоит даже отправляться в путь по каким-то мелким делам. Часто останавливают, начинают допытываться, кто такой, зачем и куда направляешься. Откуда ему было знать, что позволяется свободно передвигаться лишь с золотым ярлыком, подтверждающим его высокий чин и должность. От многих трудностей и недоразумений его спасло то, что многие тойоны среднего уровня знали его в лицо.

Чего только не приходилось встречать на своем боевом пути, который равняется почти всей его жизни, но был поражен тем, что прежде ни ушами не слышал, ни глазами не видел. Теперь он смотрел на бедствия обездоленных войной людей, на их страдания, на все эти разрушения совершенно другими глазами… Оказывается, многие моменты принимаются совсем иначе, когда находишься в рядах войска…

* * *

Долго мучился, никак не мог застать хана на месте. Все время оказывалось, что он только что отъехал. К тому же, тюсюмэлы и сурджуты не говорили напрямик, замучили своими выкрутасами. Они почему-то недолюбливают таких, как он, тойонов, постоянно находящихся в гуще боевых событий. Чувствуется какая-то затаенная зависть: «Все на самом деле разрабатываем, распределяем мы, но настоящая слава всегда достается тем, кто руководствуется нашими указаниями, все почести и благодарность хана достаются им». Некоторые, заведомо зная, почему он ищет хана, выпытывали все подробности, словно издевались…

Однажды, когда он стоял понурый из-за того, что опять упустил хана, совсем рядом с ним остановились, словно по команде, десяток конников, мчавшихся мимо. Молодой человек в сверкающей, словно рыбья чешуя, кольчуге, возглавлявший всадников, соскочил с коня, подбежал к старику, обнял его. Аргас только тогда признал младшего сына хана Тулуя.

Тулуй, услышав про горе старого наставника, обрадовал обещанием найти способ устроить встречу с отцом.

– В эти дни вряд ли удастся. Сам видишь, какая кутерьма вокруг, все в движении находится, – сказал Тулуй и указал местонахождение своего стана. – Жди меня там, когда освобожусь, я сам найду тебя там.

Аргас тут же приободрился, обрадовался так, что ног под собой не чуял. Не мешкая, собрался и переехал в стан Тулуя. Оказалось, его там уже ждут, видимо, распоряжение Тулуя опередило его. Для него даже поставили белый сурт. И старик, еще вчера искавший случайного пристанища, в один момент превратился в почетного гостя, который не мог ни шагу ступить без сопровождения и прислуги.

На третий день Тулуй пригласил его в свой сурт.

Оказывается, Тулуй нарочно пригласил старого мастера, чтобы показать своих детей. Перед суртом в ровный ряд выстроились четыре мальчика в полном боевом снаряжении, сшитом особо для каждого, сидящем на них как влитое. Аргас радостно воскликнул:

– Ты только посмотри, какие удальцы, оказывается, здесь находятся! Куда же это вы собрались?

– На войну! – бойко ответил младший из всех, мило картавя слова. ^[40]

– Надо же, он уже говорит?

– Говорит. Недавно совсем заговорил, и теперь его не заставить замолчать, – отец отвернулся от сыновей, чтобы не показать своей гордой улыбки. – Это мой младший. Зовут Арык-Беге… Через месяц ему исполнится два года. А Хулагу четыре года. Хубулаю шесть. Самому старшему – Менге – девятый год пошел. Так что мы теперь уже смотрим в твою сторону.

– Ну, ему еще подрасти надо. На будущий год посмотрим. Когда он будет крепко сидеть в седле, будет в силах ухаживать за собой во всем. Мы девятилетних берем только с приставленными к ним тэнгсиками.

– Да у него тэнгсик есть. И ты его прекрасно знаешь. Это найманский тойон Чулбу.

– Конечно, я его знаю. Но как он оказался тэнгсиком? Разве ему не был присвоен чин тойона-мэгэнэя?

– Был присвоен, – сказал Тулуй. – Но когда открылись его старые раны, полученные во время Китайской войны, и он слег, я взял его временно тэнгсиком моего сынишки.

– Ну, давай, мы сделаем так… Возьмем его на какое-то время в наши ряды, посмотрим. Если выдержит, может остаться.

– О, это хорошо, – Тулуй радостно улыбнулся. – В военном деле лучше начать пораньше, чем приступать с опозданием.

– Так-то оно так, но я боюсь, что слишком маленькие и слабые могут и отвращение к нему получить, если нагружать сверх их возможностей. Уж больно мне жалко их, бедненьких. С таких малых лет вместо игр и свободного детства они встают в железные ряды, которые даже умение мыслить стреножат.

– Я ведь тоже вырос в этих же самых «железных рядах», про которые ты говоришь, но не считаю себя хуже других, воспитанных на воле.

– Так это ты. На самом деле, маленькому ребенку нелегко внезапно отрываться от матери, родных, вставать в наши ряды. Я, понимая это, стараюсь давать им возможность поиграть, отвлечься немного. Слишком уж хлопотна жизнь степная. Уход за собой, за лошадьми, нахождение в карауле, готовка пищи и еще множество разных обязанностей…

– Я одобряю это. Если у ребенка слишком много времени, он может и к плохому потянуться, – сказал Тулуй, поглаживая лоб. – А если с малых лет отдавать на учебу, то он легко приобретает разные навыки, много узнает, многому учится.

– С этим я согласен, – Аргас улыбнулся. – Бывает и такое, что зрелому человеку со своим уже сложившимся образом мышления труднее принимать, осваивать наше учение.

Мальчики слушали разговор взрослых, превратившись в сплошное ухо и глаз, хоть и не очень понимали. У всех одинаковые рыжие волосы, светло-голубые большие глаза.

– Надо же, как они все пошли в дедушку.

– Все так говорят.

– Даже среди целого тумэна не затеряются.

– Что там внешность… Хотелось бы, чтобы по уму тоже пошли в него, но неизвестно, какие из них получатся люди. Потому и хочу сразу к тебе определить, – Тулуй задумчиво посмотрел на сыновей любящими, довольными глазами, вздохнул грустно, подумав о чем-то. – Конечно, понятно, что тяжело начинать в слишком раннем возрасте, но делать нечего. Когда это было, чтобы правители свободно гуляли? Постоянно в заботах, трудах. Как бы ни было жалко, таков их жребий на этой земле…