По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 265

А свободные земли, конечно же, лежат далеко от сердцевины Ила… Ну, выделят где-нибудь на окраине, и затеряешься на них, как отбившийся от стаи волк, и все понемногу забудут о тебе. И ты не только другим, но и сам себе станешь не нужен. Хоть бы с тем повезло, чтобы выделили землю недалеко от какой-нибудь большой дороги. Или, может, стоит заранее попросить об этом?..

Да, такие, как мы, всю жизнь прожившие на войне, станем совершенно бесполезными. Ведь мы не только ничего не знаем о мирной жизни, но и, по сути, никакого отношения к ней не имеем…»

Аргас вздохнул… Но почему его так пугает мирная жизнь, вольная, свободная жизнь, когда он будет сам распоряжаться собой, как захочет, о которой ведь и мечтал когда-то, пусть и понаслышке, на самом-то деле не зная ничего о ней?..

Хотя ведь к ней-то и летели всегда на крыльях победы, завоевывали ее, не давали разгуляться ни одному врагу. И сама война, когда постоянно вынужден держаться на грани своих возможностей, а порой и вовсе выворачиваться наизнанку, и вся эта военная обстановка с ее жесткими, а порой и жестокими требованиями вымотала всех, надоела до смерти. И как ни привыкли к ней, а человек из мяса устает, а состоящий из жира – выматывается… И видели все-таки со стороны, как жили спокойно, вольготно другие народы, и завидовали им, и тоже хотелось такой жизни для себя, для близких своих…

Человека всегда тревожит неизвестное. Так и старик Аргас пытался понять, предугадать, чем обернется для него эта самая мирная жизнь – которая, еще неизвестно, наступит ли…

Но все же, что он тогда будет делать?

Ну, какое-то время поохотится, потом объедет своих родственников, а потом?.. Будет ли он разводить скот? И это сойдет за дело на первое время, хотя никакой охоты к этому у него нет, разве что для пропитания. Но чем он будет занимать остальное свое время, такое пугающе? Эти долгие месяцы, круглый год, многие годы?..

Как говорила его старая добрая хотун Далмаа, не будет ли жизнь без войны такой же пресной, как пища без соли?

* * *

Джэлмэ возвращался, вполне удовлетворенный своей находкой, ибо знал: Аргас никогда не назвал бы того молодого военачальника, если бы имел хоть малейшее сомнение в нем. Ну, присмотримся при встрече, пораспрашиваем, проверим… Да и сам он прогулялся, встряхнулся немного и потому пребывал в хорошем настроении, даже напевал себе под нос, что бывало нечасто. Сегодня утром Джэлмэ первый раз сел на пегого с рыжиной коня, которого ему в подарок прислал из Китая его друг Мухулай. И вроде идет он средней иноходью, но кони охраны, тоже отобранные из многих лучших, еле поспевают. К тому же спина у него такая гибкая, мягкая, что не подбрасывает человека, а будто качает. Подобного редкого коня, как раз для женщин и стариков, когда-то добыл в дальних краях старик Усун по заказу Ожулун-Хотун.

Вот уже несколько лет не видел он Мухулая: с тех пор, как тот остался правителем китайских земель, и как он там сейчас? При прощании, провожая друга на запад, Мухулай пожаловался:

– Стал побаливать. Думал, что побольше будет времени для лечения, как закончится война с Китаем. Да куда там, теперь вот назначен правителем разрушенной страны. А это, знаешь, ничем не лучше войны…

– Да я тоже, честно сказать, выбился из сил… Тэмучин нас всех загнал, – сказал на это Джэлмэ. – Запалились, как кони. Из года в год земель у нас становится все больше, тьма родов и племен собирается под наше крыло, а вместе с ними умножаются и разноречия, несогласия, обиды всякие… За голову схватишься!

– Да, уже не по нашим силам, похоже, становится все это. Надо бы когда-то и остановиться, воспользоваться плодами своих побед… Иначе ради чего мы воюем – ради самой войны? Так уж и ей сполна наелись…

– А плодов так много, что нам столько и не нужно…

Расстались, сетуя так. Мухулай оставался с большой неохотой, как-то даже и приуныл.

И вот теперь вроде бы немного уже осталось до исполнения их многолетней мечты. Ради этого и старались все, жизни не жалели, через испытания немыслимые прошли, всю обозримую Великую Степь, все горы и тайгу пронзили насквозь своими тумэнами и обрели края, доселе неведомые, богатства несчитанные… Что бы не жить теперь?!. Ради этого и он, одолевая стариковскую уже немочь, неустанно мирит, уговаривает, рассуживает многочисленные споры, обиды, претензии племенных предводителей между собой, ради этого после бессонной, считай, ночи выехал сегодня самым ранним утром за два кес в стан учебного мэгэна… И если бы переговоры прошли благополучно и было б достигнуто соглашение с султаном, то большего, лучшего и не надо! Тогда, наконец, настала бы новая, пусть уже полузабытая, из далекой молодости глядящая светлым ликом жизнь без войн – хоть сколько-нибудь счастливая, пусть для детей и внуков.

* * *

Хан, к счастью для дела, оказался в Ставке, никуда не уехал неожиданно, как это бывало раньше.

Как и предполагал Джэлмэ, хан с нескрываемым интересом услышал имя парня.

– Дабан? Говоришь, Дабан? Так это же, кажется, тот самый парень, что был тэнгсиком у моего андая!..

– Он самый… – сказал Джэлмэ и поразился тому, что хан помнит какого-то мальчугана, которого, возможно, и видел-то всего лишь раз или даже только слышал его имя.

– Вот это неплохо! Да-да, это было б удачно, когда бы илчи стал тэнгсик Джамухи. Надеюсь, парень подходит нам по своим… э-э… качествам, требованиям к нему?

– По отзывам Аргаса – вполне. Воин, но думать умеет. Отличился в Китае. Серьезный, сдержанный. Именно особенный среди других, как сказал его воспитатель. Только вот чин очередной ему еще не присвоен, в заместителях мэгэнэя ходит.

– Так подготовьте указ. Илчи – высокая должность, так что лучше сперва, прежде чем послом назначать, присвоить ему чин тойона-мэгэнэя.

– Хорошо. Он в любом случае его заслуживает.

– Подожди-ка… Сначала пригласи самого парня, поговори. Посмотри, испытай, что за человек. Особенно на гибкость ума, на сообразительность. Только потом, если убедишься, что подходит, приведешь его ко мне, там и решим.

– Я так и хотел… Как же без этого?

* * *

Почему-то в эти дни Джэлмэ постоянно и с тревогой думает о Багдадском халифе Насире. Почему?..

Потому, может, что тот в состоянии каким-то образом разрушить их намечающийся с султаном мирный договор? Но это лишь подозрение его, невнятная подсказка внутреннего чутья…

За последние два года Багдадский халиф отправлял к ним четырех илчи, каждого из которых сопровождали более ста человек, придавая тем посольству сугубую серьезность и значение. Но разве Мухаммет дозволил бы пропустить свободно через свою страну послов враждебного государства, разве упустил бы их?! И потому тем приходилось обходить владения единоверца аж через Тибет, делать крюк в сотни кес по горам…

Халиф Насир не прекращал своих попыток настроить их против султана Мухаммета. Странно, но не устает он проклинать своего ближайшего соседа и единоверца перед какими-то пришлыми, совершенно незнакомыми монголами, всячески поносить его. Если послушать его, то на этой земле никогда не настанет мира, пока существует такой изверг, как хорезмский султан. И одному только Чингисхану под силу остановить его, найти на него управу… Понятен этот старый как мир прием: устранить своего врага чужими руками. Но в последнее время почему-то затих – ни посольств от него, ни даже посланий через гонца… Или понял, что не так-то легко уговорить, натравить монголов, или готовит что-то другое? Может и такое быть.