По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 120

Там, на холме, стоял каменный истукан.

А второй истукан – едва не окаменевший в изгнании человек – валялся у его изножия, и тяжко стонала оживающая в груди человека душа и по-звериному вопила, не веря в свою живучесть.

Косил огненным глазом конь и всхрапывал, улавливая ноздрями душистые потоки степной жизни. Он мотнул головой. Звякнули золотые бляшки уздечки. Золотые звезды проступили на фиолетовом, как знамя Чингисхана, небе.

Вот и все свидетели рождения молодой души немолодого уже человека – Тайман-батыра.

Когда Чингисхан услышал послание царю народа нуча Алтан-хану, то подумал, что его печень лопнет от ярости – слова этого творения Джэлмэ с Мухулаем показались ему раболепными, а люди, донесшие эти слова до его слуха, жалкими побитыми псами.

– Ответьте мне – что вы за людишки? – в сердцах выкрикнул он. – Какая вам приспела нужда выказывать Алтан-хану этакую покорность, а? Я просил вас об этом, дети верблюдицы и зайца? Вы бросили тень на мое имя! И это теперь, когда мы стали владычить в Великой степи! Я никогда не лизал нучам лица, я, еще не будучи ханом, уводил из-под их плоских носов добычу! Кем же вы меня выставляете?!

Тойоны уставили взоры в землю, словно бы впервые видели ее – они ждали, когда гнев хана достигнет своего пика и перевалит через него. Они знали, о чем идет речь.

… Однажды Тэмучин и Джамуха, еще не окрепшие и безвластные, уговорились угнать горную дичь из-под каменных стен Тайбея – крепости нучей. По всем обычаям дичь становилась добычей тех, на чьи угодья она забрела, и бить ее можно только с соизволения тамошних жителей или делиться с ними добытым. Но Тэмучин с Джамухой оказались не из тех, кто просит. Они схватили бедного землероба и отправили с ним в крепость такое издевательское послание: «Мы, вольные вожди бескрайних степей, великие Джамуха и Тэмучин, извещаем вас о том, что соизволили прибыть на охоту в окрестности Тайбея».

Облава была в самом разгаре, когда примчался всадник из крепости и устно передал послание управителя. Звучало оно так: «Сейчас же убирайтесь восвояси! Если поймаем, будем судить как разбойников и воров! Все, что добыли, немедленно свезите в крепость и сдайте управителю, а потом повинитесь перед ним!»

Юноши продолжили церемонию обмена любезностями, которыми любили щеголять нучи. Они передали с посыльным: «Сперва найдите, потом догоните, потом схватите ветра в поле, а потом и добычу делите!» Посыльный поскакал в крепость, дрожа от ужасающих душу грубостей, кои ему придется произносить перед лицом высокого начальства.

Так они и вернулись к Ожулун-хотун с богатой добычей. Все помнили этот случай. Помнил и Джэлмэ. И он сказал, подняв взор от земли:

– Хан, остынь! Тогда ты был песчинкой в бархане, а теперь о тебе не слышали только глухие и не говорят только безъязыкие!

– Чем богаче и многочисленнее мы становимся, тем медлительней и неуклюжей, – высказался и Мухулай. – Вот возьми Алтан-хан да и нагрянь прямо сейчас со своим громадным войском, которое громадней песчаной бури – и что мы станем делать? А ему ведь нужен только повод. Не думаю, что ему по нутру наше усиление!

– Ух-се-э-э! – хан хищно прищурился и побуравил своих советников острым прищуром. – Какая морока-а-а! Что же нам, бедным кочевникам, делать? Как бы штаны сменить? А я, сколько помню себя, все пытался угодить своим могущественным сородичам, все подлаживался под них: что взять с сироты! Но этому должен быть положен предел – все! Сколько еще ждать до поры, когда мы сможем открыто изъявлять свою волю? Ну-ка, расскажите мне, разжуйте! Скажи, Джэлмэ!

Джэлмэ отчего-то улыбался.

– А-а! – понимающе сказал хан. – У тебя сегодня пра-а-здник! Тебе ве-е-село!

– Мне весело оттого, что мы уже можем громко разговаривать со всем миром, – поспешил объясниться Джэлмэ, боясь, что хан разгорячится и его трудно будет образумить. – Но я не пойму: что ты имеешь в виду, когда говоришь про прямоту и правдивость… Жизнь – это переход над пропастью, да еще и по скользкой веревке…

– Может быть и так! – умягчился хан. – Но когда же мы станем жить по-своему? Скажи мне ты, Мухулай! Ну?

– Но что мы можем? Все устали от походов… А ведь вспомни – некогда нашим заклятым супротивником был один лишь Таргытай Кирилтэй и мы думали: вот расправимся с этим кровопийцей и сразу настанет благоденствие… Но мы становимся как камень-тягун, который притягивает боевое железо! Чем он больше, тем сильней к нему это железо льнет! Еще рано, мой хан, уподобляться верблюду во время гона, когда он становится…

Хан устало поморщился и отмахнулся от слов Мухулая:

– Знаю… Знаю, каким становится у тебя ядовитый язык…

– Он становится чванливым и плюется на все стороны света, на людей и на ветер, – несло Мухулая. – Надо, чтобы никто не сомневался в нашем миролюбии.

– Замолчи! – прорычал хан, но, видно, доводы тойонов были ему небезразличны. – В конечном-то счете все решается войной! Все едино никто не верит в наше миролюбие!

– Таковыми созданы люди, – кивал головой Джэлмэ. – Возьми кэрэитов: ведь мы их не стали истреблять, приняли как своих… И что? Они восстали и могли бы наворочать вьюков, если б не наша сторожкость… Те же найманы – чем отличаются? Верхней одежкой да говорком, а копье да пальма – говор общий для всех, все его понимают… Слаб человек, думая что он всесилен, если вооружен… А с другой стороны – без оружия человек боязливей мыши… Я думаю, что людей покоренных нужно либо все время или по шерстке гладить, или искоренять!

– Вот тебе на-а-а! – округлил рысьи глаза хан. – А я о чем говорю? В чем же я не прав, по-вашему, говоря, что нечего лизать лицо Алтан-хана!

Джэлмэ посмотрел на хана с недоумением и поднял руку, как бы предлагая всем помолчать, и сказал:

– Если судить по мэркитским племенам, то, несмотря на их злопамятство, о котором известно всем, они ни разу не восстали против нас. Не потому ли, что племена, которые были нами обезглавлены и выкошены, тихи и покорны до сих пор! А те, с кем мы сюсюкали, готовы взъежиться, как только их укусит шальная муха!.. Но это не значит, что нужно вырезать всех поголовно!

– А что это значит? – едко спросил хан. – Как же тебя, умника, понимать?

– А понимать меня надо так, что каждый случай решается особо и взвешенно, хан. Купец Сархай рассказывал мне как-то ночью во время осады про больших завоевателей и говорил, что удержать в повиновении большую страну со своими обычаями и порядками можно, лишь переселившись туда на жительство, – так сделал турецкий султан с одной из приморских стран. Ты хочешь осесть в Китае? Не хочешь, я знаю… можно посадить наместника, но людей, подобных тебе самому, ты вряд ли найдешь во всей Поднебесной…