Призраки русского замка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Большаков cтр.№ 2

Когда комиссар Бросс позвонил ему по поводу убийства антиквара, полковник Готье решил, что это хороший повод заехать в Манг. Он там не был почти два года. В первых числах марта 1991 года из Москвы во Францию приехал Василий Ващенко, первый комендант «Русского замка», и агенты Готье повели его еще в аэропорту, а затем сели ему на хвост в Париже. Там он задержался недолго, переночевал в посольстве и на следующее утро выехал на машине в Манг. За Ващенко числилось немало грехов, и, если бы не перестройка, его никогда бы не пустили во Францию.

Но времена переменились, и, несмотря на протесты ДСТ, МИД Франции все же выдал Ващенко визу. Тем более что официально он уже давно не работал в КГБ, а трудился, несмотря на свой преклонный возраст, в ЦК КПСС в мирном хозяйственном управлении, через которое тайно финансировались «братские» коммунистические партии. Официально Ващенко приехал по приглашению сына, и это только насторожило всех в ДСТ. Его сын работал в советском посольстве вторым секретарем, а на деле трудился в резидентуре КГБ и занимался промышленным шпионажем. В ДСТ прекрасно знали, кто такой Ващенко-младший, но поймать его с поличным было нелегко. Отца он поселил в Манге и по субботам и воскресеньям ездил вместе с ним на рыбалку на местные карьеры. Наружное наблюдение показало, что Ващенко-старший провел большую часть своего отпуска в Манге, регулярно выезжал на рыбалку на старые карьеры и даже искал грибы на окрестных холмах, поросших густым лесом, где когда-то укрывались партизаны Анри Боле, а теперь прятались в папоротниках крепкие подосиновики и лисички. Ни с кем из прежних знакомых Ващенко-старший встреч не искал. Это было установлено точно. Да и вообще он как-то избегал появляться в ресторанах и пивнушках Манга. Лишь изредка выходил на рынок, а в основном сидел на территории «Русского замка», где после своих рыбалок коптил или жарил на мангале рыбу.

Вряд ли кто узнал бы его в Манге. Никому и в голову не могло прийти, что этот высокий седой старик с остатками былой офицерской выправки был когда-то резидентом Смерша во Франции. Готье мог рассказать о полковнике Ващенко немало. Но даже столько лет спустя после окончания войны еще нельзя было раскрыть все карты…

…Весна 1944-го была тревожной. В Манге на центральной площади гестаповцы повесили 18-летнюю Элен Корбье и ее 15-летнего брата Жюля за «терроризм». Ребята не успели уйти с отрядом «маки» после взрыва немецкого склада с горючим и скрывались в старой церкви, а их кто-то выдал. Жители Манга принесли к виселице цветы, зажгли свечи и стояли на площади молча, пока не стемнело. Немцы понимали, что французы теперь уже совсем не те, что в первые годы оккупации, и сами старались поменьше рисковать, предоставляя арестовывать подозрительных и недовольных «милиции», которой в Манге командовал Жан-Жак де Бриан. Элен с Жюлем выследил именно он. К толпе на площади перед виселицей немцы отнеслись вроде бы спокойно и никому не мешали молиться и ставить свечки. Но потом пришла милиция с де Брианом во главе. Он начал орать, чтобы все разошлись по домам. Народ стал было уже расходиться, но тут кто-то крикнул де Бриану: «Ты за все это ответишь, выродок!» И тут началось. Первую очередь дал сам де Бриан, а потом уже и его милиция принялась палить по безоружной толпе без разбора…

Через неделю после этой расправы маки из отряда Анри Боле подожгли ночью казарму милиции и перестреляли с десяток выскочивших оттуда в одних трусах «легионеров» де Бриана. Утром после этого подорвался на мине полковник Кригель, заместитель коменданта округа фон Штаунберга. Де Бриан свирепствовал, расстреливая по всему округу заложников и захваченных маки, но остановить волну Сопротивления такими методами уже не могли ни его хозяева, ни тем более он сам. Фон Штаунберг запросил подкрепление, но ему ничего не смогли предложить, кроме роты власовцев. В один из майских дней 1944-го к «Шато Бельвю» подъехали пять грузовиков с солдатами в форме вермахта, но с бело-красно-голубыми флажками на рукавах. «Русские коллабо», как их тут же окрестили в Манге, заняли оборону по всему периметру замка де Брианов. В августе, когда де Голль вошел в Париж, к нему на помощь пошла дивизия Леклерка. Манг ей было не миновать. Бои были недолгими. И хотя немцы разрушили все мосты на Сене, Леклерк навел понтоны и быстро смял оборону фон Штаунберга, а самого «фона» партизаны повесили, прежде чем тот успел сдаться в плен. Власовцев партизаны перебили наполовину, когда брали замок, а оставшихся в живых заперли до суда и следствия отдельно от пленных немцев в «Шато Бельвю».

В досье ДСТ на Василия Ващенко, которое запросил Готье, отмечалось, что через две недели после освобождения Манга в замке де Брианов появились первые советские офицеры. Одним из них и был полковник НКВД Василий Ващенко. В поле зрения французской контрразведки он попал, когда впервые появился в Алжире в конце 1943 года вместе с бывшим советским послом при режиме Виши. Посол выступал уже в новой роли – представлял СССР при Французском комитете национального освобождения де Голля, признанном в Москве за союзника.

Ващенко попал в Алжир прямо с фронта. Выбор пал на него, видимо, потому, что до войны он успел выучить не только немецкий, которым владел в совершенстве, но еще французский и английский. 24 августа 1944 года, на следующий день после освобождения Марселя, он высадился на юге Франции вместе с группой связи с де Голлем. Оттуда через Монпелье, Ним и Лион он дошел до Парижа уже как сотрудник «советской миссии по репатриации». Незадолго до того де Голль договорился со Сталиным, что русские передадут такой же французской миссии всех попавших к ним в плен французов. Французов оказалось не так уж и много – в сорок пятом почти все волонтеры из французской дивизии СС «Карл Великий» полегли в Померании, и лишь единицы выжили при штурме Берлина русскими. В основном в ГУЛАГе оказались французы, взятые в плен в 1942–1944 годах. «Советских» же репатриантов оказалось куда больше.

Франция и другие союзники по договоренности со Сталиным обязаны были передать русским, всех тех граждан СССР, которые попали в плен и всех тех, «кто в ходе войны перешел на сторону противника». Этой репатриацией занимались люди из Главного управления контрразведки Смерш Наркомата обороны, которое подчинялось лично Сталину. Он, кстати, и дал название этой службе. В НКВД был свой Смерш, который занимался перебежчиками и «бывшими» уже на территории СССР. Ващенко работал там с первых дней. К 1944 году в свои двадцать четыре года он уже был подполковником, что для КГБ было ростом весьма значительным. Даже в Смерше его побаивались: Ващенко был человеком легендарной смелости, но и скорым на расправу, причем, как всегда, жестокую – власовцы живыми от него не уходили.

Во Франции одной из задач подполковника Ващенко была сортировка советских военнопленных, которых там оказалось немало. Многих гитлеровцы уничтожили сразу же после того, как закончилось строительство стартовых площадок ФАУ-2 в Бретани. Сотнями гибли узники во время американских бомбежек Северной Франции. Уйти в маки удавалось единицам – без знания языка и местности беглые советские военнопленные становились легкой добычей вишистской милиции и гестапо. И все же в истории Французского Сопротивления остались русские, украинские, армянские имена. Даже знаменитый виадук в Ниме разминировали под обстрелом немцев двое «русских маки». Куда больше в Сопротивлении оказалось русских дворян и неродовитых эмигрантов, которые советскую власть не принимали, но воевать против нее вместе с гитлеровцами не пожелали, ушли в подполье, как Мать Мария, Вика Оболенская, Кирилл Радищев, если назвать лишь имена известные. Даже многие офицеры Белой армии шли к де Голлю, а не к Петену. Но были и другие. Помимо власовцев немецкую форму надели остатки «Дикой дивизии», казачьи сотни Шкуро и Краснова. Разобраться, кто есть кто, в те дни, когда еще шла война, было нелегко. У кого-то из «русских коллабо» действительно руки были по локоть в крови, а кто-то, попав в плен, а затем надев немецкую форму из малодушия, из надежды спастись, кроме охраны складов, никаких боевых действий не вел.