Призраки русского замка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Большаков cтр.№ 8

Краминов помедлил, а потом сказал:

– И еще вот что. Агент МИ-6 во время встречи с этим сибирским археологом поинтересовался, нет ли у него каких-либо данных о различных изображениях свастики в сибирском фольклоре и их наименованиях. Покойная императрица вроде бы этим увлекалась. И даже пометила свастикой одну из комнат в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где их всех расстреляли… Хотелось бы знать, какая тут связь… В общем, впрягайтесь, Зябликов. Только не тяните резину, времени у вас не больше месяца.

Зазвонил телефон «кремлевки», и генерал отошел к своему столу. Судя по всему, разговор обещал быть долгим. Краминов извинился и, на минуту прервав его, сказал:

– Позвоните вот по этому телефону. Там вам дадут все, что нужно. Действуйте. И по мере расследования докладывайте мне лично. Желаю удачи.

Автомобиль шейха с трудом пробился в аэропорт Каира: в городе справляли двадцатилетие победы над Израилем в октябрьской войне 1973 года. Толпы народа перекрыли улицы, и даже привыкшие ко всему каирские водители гудками выражали свое нетерпение в пробках. К счастью, самолет из Москвы запаздывал и прибыл уже на закате.

Красное солнце недолго повисело на острие пирамиды Хеопса, а затем как-то сразу рухнуло в песок пустыни. Из затемненного окна бронированного «Роллс-ройса» шейха Арефа Хаммеда генерал Рубакин мог увидеть, как, опережая темноту, у Сфинкса вспыхнули огни подсветки, а за ними и зазывные огни кабаре «У пирамид». У танцовщиц живота начинался рабочий день. Заметив, что его гости оживились, услышав от гида название кабаре, шейх сказал: «Мы не приглашаем наших высоких гостей в это заведение. Сегодня вечером вы увидите настоящий танец живота, которым удается насладиться лишь избранным». Переводчик перевел учтивые слова Арефа с арабского на русский, и у Рубакина, погрузившегося в бархатные подушки на заднем сидении, появилось довольное выражение лица. Его спутник, Тимур Кокошин, крепко сложенный скуластый брюнет с красивыми раскосыми глазами, сохранил все ту же маску вежливого внимания, которую он по служебной привычке всегда носил за границей.

«Роллс-ройс» въехал в Каир, миновав знаменитый «Золотой базар», где, несмотря на поздний час, все еще шла оживленная торговля, и выехал на набережную Нила. Лихо пробив вечерние пробки, шофер с ходу вошел в узкий проезд между двумя высотными отелями и мягко повел машину по полутемной улице к тускло освещенной стене, за которой скрывался особняк шейха. Автоматические ворота открылись, и «Роллс-ройс» остановился у входа в дом с двумя маленькими фонтанами. К шейху тут же подбежал один из его людей в белой галабии и такой же чалме и быстро стал что-то говорить ему по-арабски. Шейх извинился и скрылся вместе с ним в своих покоях. Улыбчивый бой в красной униформе распахнул дверь лимузина и, то и дело кланяясь, повел гостей шейха по коридору, устланному роскошными персидскими коврами ручной работы. В переговорной им предложили кальян и крепкий, черный как деготь кофе. «Это что, его дом или офис?» – спросил Рубакин переводчика. Переводчик, бывший офицер египетской армии, когда-то учившийся в Академии Фрунзе, где он и освоил русский язык, ответил: «Шейх скажет».

Как только Ареф вошел в переговорную, Рубакин задал ему тот же самый вопрос, и шейх сказал:

– Волею Аллаха в своем доме мы не ведем переговоров. Это наш семейный отель «Эль Кунейтра», дом для наших высоких гостей, где мы можем совмещать и дело, и отдых. Я рад случаю познакомиться с вами поближе, господин генерал и…

– Кокошин, – представился полковник.

– И господин Кокошин. Мы о вас почти ничего не знаем, ведь вы нечастые гости в исламском мире, и мне вдвойне приятно поэтому принимать вас в «Эль Кунейтре»…

Шейх Ареф хитрил. По своим каналам он получил из России самую подробную справку о генерале Рубакине и его бизнесе. Биография Алексея Митрофановича Рубакина вполне тянула на детективный роман. При Горбачеве он служил в ГДР в Западной группе войск и дослужился до генерала. Карьера Рубакина, однако, едва не кончилась, когда его братья по оружию из штази стукнули в Москву о его развлечениях с берлинскими проститутками. Началось было «персональное дело Рубакина», в ходе которого вскрылись еще и его темные дела с продажей немцам мазута и бензина, предназначавшихся для русских грузовиков и танков. Но Рубакин никогда не забывал делиться с «тыловиками» в Москве. А от них и зависело, быть ему в его генеральских погонах в Западной группе войск на складах с горючим и запчастями либо гнить в какой-нибудь воинской части под Мурманском или, не дай Бог, в казахских степях, где даже сайгаки перевелись и украсть просто нечего. Он приезжал в отпуск не меньше чем в трех купе, где до потолка стояли его коробки с «дарами». Это его и спасло. Август 1991-го застал его на танковом полигоне под Москвой, где он тихо пьянствовал, стараясь не попадаться на глаза тем, кто мог припомнить ему его аферы с горючим.

Скорее всего, пропал бы Рубакин, спился бы с кругу, если бы не путч ГКЧП и если бы не Ельцин. 19 августа часть Рубакина подняли по тревоге и дали приказ немедленно прибыть в Москву. Но ни один танк с полигона Рубакина не ушел. Говорили потом разное. По одной версии, генерал напился до белой горячки и просто послал московских гонцов на х… А по другой – Рубакин каким-то действительно собачьим чутьем угадал, на кого ставить, и выступить отказался. За это ему списали все. Он попал в тот список «своих», которым отныне в России все было можно.

Но Рубакин не спешил, как иные его «однополчане» по «защите Белого дома» в 1991 году, в военные верхи. Он вернулся в Главное управление тыла министерства обороны и успел буквально за две недели до окончательного развала СССР вернуться в бывшую ГДР, теперь уже Германию. Ему и поручили постепенно распродать все «излишки» перед тем, как начнется вывод бывших советских войск в Россию. Он вспомнил своих старых партнеров по прежнему «бизнесу» из ГДР и ФРГ и с их помощью создал хитрое «совместное предприятие», через которое продавал все – от стрелкового оружия и грузовиков до танков и боевых истребителей. На счета в швейцарских банках после каждой сделки ложились миллионы долларов. Счета принадлежали некоему АО «РУСАМКО», в котором 80 процентов акций держала «российская сторона», то есть владевшее всеми этими «излишками» российское государство. Государство, однако, оказывалось по фактурам «РУСАМКО» все время в убытке. Те деньги, которые переводили в государственную казну из АО генерал Рубакин сотоварищи, ложились почему-то на счета в два частных московских банка. Там они шли в оборот под 100–150 процентов годовых и только после получения этого «навара» шли на счет ГУТ Минобороны, где их использовали на погашение убытков «РУСАМКО» либо прокручивали через частные банки. Навар же в виде «оплаты услуг консультантов» поступал на личный счет Рубакина в одном из банковских «погребков» в швейцарском Люцерне, о существовании которого никто не знал даже в «РУСАМКО». На таких «дрожжах» за какие-то два-три года и выросла мощная «генеральская мафия». Она быстро обросла своими криминальными структурами и приняла в свой «общак» на паях матерых мафиози из «теневой экономики», вызревшей в недрах СССР. Довольно скоро всегда кормившие его генеральские погоны стали мешать Рубакину, а государственная служба – тяготить. И, когда все «лишнее» советское имущество в Германии было продано, «совместное предприятие» сделали уже чисто «российским», а затем немедленно приватизировали. Имена новых хозяев «РУСАМКО» знали немногие. Но Рубакин, конечно же, знал всех. Это были все те, кому он возил свою «дань» еще из ГДР. Они в свою очередь делились с «вышестоящими». Теперь все они ушли на гражданку и могли действовать не таясь и без оглядки на военную прокуратуру. Они получали уже не взятки, а дивиденды от общего предприятия, которое возглавил неизвестно откуда взявшийся «русский олигарх» Семен Гамадакис по кличке Янычар. Все встало на свои места. Рубакин хоть и был бездарным генералом, но аферистом оказался незаурядным. Когда аферы его удавались, он любил петь арию «Варяжского гостя» своим утробным басом: «Не счесть алмазов в каменных пещерах…». У него потому и кличка была среди своих – «Варяжский гость».