Большое Сердце - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Руфен cтр.№ 34

Но в успехе и способе его демонстрировать ближним была и приятная сторона: праздники, наряды, хороший стол. Однако Масэ избрала иной путь. Она всецело придерживалась степенности и строгого следования правилам. Роскошью для нее было присутствие на мессе, появление на похоронах в глубоком трауре, визиты богатых и скучных людей на Пасху и Рождество, которых она принимала с тайным желанием выглядеть в их глазах еще более суровой, но и еще более преуспевающей.

Она переписывалась с моим братом, который в конце концов стал священником и обосновался в Риме в надежде получить сан епископа. Я вдруг понял, насколько жизнь в Париже, где приходилось много работать, отдалила меня от семьи. Оглядываясь назад, я воспринимал свою связь с Кристиной во все более благоприятном свете. Эта женщина открыла мне глаза на другой мир, где роскошь сочеталась с наслаждением, вступая с ним в мимолетный союз, сладостный и преступный. Я не жалел, что пришлось расстаться с Кристиной, однако то, что она дала мне, диссонировало с тем, что я наблюдал в нашем милом городке. Одним словом, что-то во мне надломилось; Масэ и ее родители довольно долго указывали мне, в каком направлении двигаться. Я повиновался им, не задавая никаких вопросов. После моего путешествия на Восток и особенно после пребывания в Париже с моих глаз упала пелена. Ее сменила ясность сознания, невероятно острая, почти болезненная. Масэ, ее амбиции, тяга к респектабельности, стремление подчеркнуть свою добродетель и честь представлялись мне нелепыми и, увы, обывательскими.

Вместе с тем удовлетворить потребности жены было несложно. Главное, чтобы я продолжал заниматься своей карьерой, дабы она могла кичиться титулами, дарованными мне судьбой. Не менее важным обстоятельством были деньги, позволявшие демонстрировать наше восхождение по общественной лестнице. Ей хотелось иметь дома и слуг, наряды и средства для пожертвований по обету, хотелось, чтобы нашим детям были обеспечены должности и чтобы за ее здравие служили бы мессы. Ради этого она легко мирилась с моим отсутствием, во всяком случае, она переносила его гораздо легче, чем мое возвращение. Наша физическая связь, которая и никогда-то не была особо прочной, практически распалась. В этот свой приезд в Бурж я снова попытался приблизиться к Масэ, но она держалась еще более отстраненно, чем когда-либо. Хуже того, в этот раз мне почудилось, будто за ее молчанием скрывается мольба оставить ее в покое, и это меня, разумеется, охладило. Даже не беря в расчет те любовные приемы, о которых я узнал от Кристины, обычные проявления нежности, естественные между мужем и женой, казались Масэ предосудительными и требовали покаяния пред Богом. Я не настаивал. Несмотря на засевшее у меня внутри легкое чувство вины – поскольку, в общем-то, это я отдалился от нее, – я не собирался мучить себя раскаяниями и уж тем более превращаться вслед за ней в набожного выскочку. Таким образом, я провел в Бурже только две короткие недели.

С легким сердцем я покинул наш город. Мне казалось, будто с моих плеч свалился тяжкий груз. Масэ обрела свой путь, но мне он не подходил, хотя наши усилия дополняли друг друга. Покинув дом в погоне за мечтой, я нежданно-негаданно обрел материальные блага. Масэ обратила их в респектабельность и надежное будущее для наших детей. По сути, все складывалось к лучшему.

На время моего пребывания в Бурже я отпустил Марка и нашел его весьма довольным. Он имел большой успех у служанок и уличных девок. От него я узнал, что есть другой Бурж – город вертепов и борделей, веселых попоек и толкотни.

Мы прибыли в Тур в середине августа, сразу после празднования Успения Богоматери. Город изнемогал от жары. Найти Королевское казначейство оказалось не так-то просто. Это была небольшая постройка без окон, притулившаяся за кафедральным собором. Ее охраняли двое солдат в расстегнутых мундирах, прикорнувшие в тени. Они не слишком любезно сообщили мне, что казначея нет в городе. Хотя я предъявил им документ о моем назначении, они отказались меня впустить.

Я снял комнату в таверне на берегу Луары и принялся ждать. Я все раздумывал, чего же хотел король. Зачем он направил меня в это странное, явно заброшенное ведомство? Наведя справки в городе, я узнал, что это Казначейство было чем-то вроде склада, где хранились вещи, необходимые для королевского двора. Там можно было найти ткани и драпировки, мебель и домашнюю утварь. Своего рода придворное интендантство. Реальность, однако, была не столь блистательна. Некоторые горожане, которым я представился и которые знали мою семью, откровенно поведали мне об истинном положении дел в этом ведомстве. Казначейство пребывало в плачевном состоянии, плохо снабжалось, и редкие придворные проявляли к нему интерес. Большинство предпочитало приобретать все необходимое, а тем более предметы роскоши у купцов. Об этом я кое-что знал: придворные часто выпрашивали у меня ссуды для покупок.

Чтобы чем-то заняться, я выслал курьеров к Жану и Гильому с просьбой приехать ко мне в Тур. Настало время определиться. Отныне я ощущал готовность безраздельно посвятить себя нашим делам. Пока я их ждал, вернулся казначей. Это был славный краснолицый господин, уроженец Тура. Я понял, что у него есть поместье неподалеку от Вувре, и его гораздо больше интересуют тамошние виноградники, чем Казначейство. Мой приезд его не обрадовал. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то совал нос в его дела. Служба, которую доверил ему король, видимо, была весьма прибыльной. Во всяком случае, он явно предпочитал блюсти свои интересы, а не интересы предполагаемых заказчиков. Он провел меня по складам, и я смог оценить, до какой степени они опустошены и в каком плачевном состоянии пребывают. Он не сразу выложил мне учетные книги. Хоть я никогда не занимался учетом, моих знаний хватало, чтобы выявить серьезные нарушения. Мессир Арман, так его звали, неуверенно пояснил, что война пагубно сказалась на Казначействе, не давая возможности наладить снабжение. Если подворачивалась какая-нибудь вещь, ее приходилось приобретать за любые деньги. Так он оправдывал неимоверно дорогие покупки.

Все это он поведал мне, улыбаясь и украдкой поглядывая на меня. Видимо, он пытался объяснить мне свою систему и ввести в курс дела, дабы мы могли разделить прибыль от его нехитрых уловок. Мысль о дележе ему не нравилась, но еще меньше привлекала перспектива потерять все, раскрой я его злоупотребления. Все это вызвало во мне скорее жалость, чем желание войти в его положение.

Следующие несколько недель выдались очень спокойными. В эту жаркую августовскую пору дела повсюду шли медленно, а уж в Казначействе тем более. В сентябре ничего не изменилось. Мессир Арман занимался своими виноградниками, а лучшие дни посвящал охоте. Король и его двор находились далеко, и ничто не предвещало их скорого прибытия в Тур: зима не сулила серьезных дел. На протяжении этих недель я подолгу гулял вдоль реки. Теперь я знал, что ее воды впадают в море, а море простирается на Восток. Стоя на берегу этой водной артерии, я ощущал единство с целым миром. Это было желанное затишье после суеты последних месяцев. Я проводил долгие часы на складах, чаще всего в одиночестве. Под предлогом инвентаризации, перекладывая побитые молью рулоны сукна или иссохшие кожаные ремни, я размышлял о выгоде, которую можно было бы извлечь из этого Казначейства. Некогда, в более благоприятные времена, оно, вероятно, было весьма полезным. Нельзя ли это возродить? Быть может, именно в этом и состояло тайное намерение короля? Чем больше я об этом думал, тем яснее становилось, что можно что-то предпринять. По крайней мере, если бы я возглавил Казначейство, оно могло бы стать важнейшим закупщиком создаваемого нами торгового дома. И я чувствовал, что этим бы дело не ограничилось.