Большое Сердце - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Руфен cтр.№ 37

Король усадил меня рядом с собой, представил мне нескольких придворных. В основном это были новые чиновники, отобранные им для управления, люди, с которыми мне предстояло на протяжении долгих лет ежедневно делить бремя государственных дел. Им это уже явно было известно, тогда как мне еще нет. Я видел перед собой лишь ряд новых лиц и пока еще малоизвестных имен. Среди них я узнал лишь Пьера де Брезе ^[15], уже известного, несмотря на молодость, как соратника Жанны д’Арк, доверенное лицо прежнего коннетабля. Ходили слухи, будто он принадлежит к небольшой группе, похитившей развратника Ла-Тремуйля, советника короля, прямо в его собственных покоях. Брезе мгновенно расположил меня к себе своей простотой. Он явно выглядел моложе своих лет. Он был худым, и лишь его крепкие жилистые запястья и длинные мощные руки выдавали человека военного. Я видел в нем готовность служить, гордость оттого, что он защищает слабых, и готовность бросать вызов сильным, что, вероятно, сделало его легкой добычей для короля.

Внезапно король встал и, прежде чем удалиться, схватил меня за руку и потащил за собой. Фамильярность этого жеста поразила меня. В то же время, когда я уже готов был поверить, что, схватившись за меня, король в очередной раз проявляет слабость, я ощутил, как его пальцы стиснули мой локоть с невероятной силой. Неустойчивой походкой Карл двинулся в сторону, увлекая меня за собой. Мы спустились по лестнице со стертыми ступенями и оказались позади здания на черном дворе. Два цепных пса при виде нас оживились. Король усадил меня на каменную скамью в тени смоковницы. Его явно забавляли прыжки сторожевых псов, порывавшихся броситься на нас. Цепь сводила на нет их усилия, и они отскакивали назад, высунув язык. Громкий лай, лязг цепей, свирепый оскал, казалось, нравились королю и даже пробуждали в нем жестокие звериные инстинкты. На другом конце небольшого двора две прачки, засучив рукава, возились с кипами белья. Карл бросал на них недвусмысленные взгляды, а вид собак лишь усиливал его откровенное желание. Бедные девушки, потупившись, старательно занимались своим делом, являя взору короля свои крепкие зады и напряженные мышцы. Мало сказать, что я чувствовал себя лишним.

И все же король считался с моим присутствием. Какое бы удовольствие он ни получал от этого зрелища, он достаточно владел собой, чтобы продолжать нашу тихую беседу и задавать вопросы государственной важности. В последующие годы мне бессчетное количество раз предоставлялась возможность изучить парадоксальную натуру этого неуравновешенного человека, и до сих пор меня мучает вопрос: действительно ли я его ненавижу? А в то время у меня порой мелькала мысль, что, может быть, просто неблагоразумно испытывать к нему любовь.

– Франция – это свинарник, Кёр. Что вы об этом думаете?

Он ухмыльнулся.

– Многое нужно сделать, сир, – сказал я довольно громко, перекрикивая лай собак.

Король покачал головой:

– Все. Мы все сделаем, поверьте мне.

Услышав наши голоса, бульдоги, казалось, успокоились. К своему величайшему удивлению, я увидел, что король, дергая ногой, пытается вновь раздразнить псов.

– Генеральные штаты просят меня освободить страну от разбойников. Неплохая мысль, как вам кажется?

– Да, это было бы полезно.

– Разумеется, они не сами до этого додумались. Я сам подсказал им эту идею. Но теперь, когда они меня попросили об этом, я буду вынужден на это пойти. Тем хуже! Нашим дорогим принцам крови придется отказаться от своих наемников…

Один из псов, устав от яростного лая и прыжков, тяжело опустился на землю и начал жалобно подвывать. Карл похлопывал себя по ляжкам и бросал все более игривые взгляды в сторону прачек. Я был наслышан о похотливости короля, о его склонности множить любовниц, выбирая их из любых сословий. Меня удивляло, как его плотский аппетит уживается со слабостью и нервозностью. Наблюдая за этой неловкой сценой, я понял, что неуравновешенность короля могла вызвать у него как неподвижное состояние испуга и нервного тика, которое он испытывал в присутствии принцев крови, так и похотливое возбуждение, в котором насилие соперничало с пороком. Нечто подобное он демонстрировал и сейчас.

– Я собираюсь реформировать Совет, – продолжал он. – Уверяю вас, они больше не будут править вместо меня.

Под «ними» имелись в виду принцы крови, я это понял. Ответить было нечего. Я молча кивнул.

– Они начали объединяться против меня. В прошлом году я им помешал. Но они не остановятся, и на этот раз моему сыну хватит легкомыслия и амбиций, чтобы последовать за ними. Ну и пусть, я с ними справлюсь.

Неожиданно мне в голову пришла мысль, которую я тут же отогнал. Шум, крики и насилие составляли для Карла привычный мир. В то время как мои мечты были пространны и спокойны, мечты короля, похоже, были полны жестокости, ненависти, одержимости. Тик, который начинался у него, когда он хранил молчание, являлся, вероятно, отголоском тех бурь, что бушевали в его голове. Поэтому он и чувствовал себя столь непринужденно, когда рядом надрывались сторожевые псы. Несмотря на усилия собак, их лай, по-видимому, не мог заглушить крики, терзавшие его изнутри. Я глубоко задумался. Король вдруг повернулся ко мне.

– Кёр, нам понадобится много денег. Намного больше, чем мы сможем получить, чеканя монеты. Вы поняли, почему я отправил вас на службу в Казначейство?

Я уже составил план, каким образом Казначейство и мое предприятие могут дополнять друг друга. Беседуя с Гильомом де Вари, я убедился, что с помощью сети наших поставщиков, с одной стороны, и централизованных заказов, проходящих через Казначейство, – с другой, мы можем создать механизм невероятной мощности. Но то, что мы, мастера своего дела, могли с трудом вообразить, Карл отчетливо видел уже давно.

Во время наших первых встреч я не был уверен, что он меня слушает. Однако он не только слушал, но и делал выводы, превосходившие по смелости все, что только могли наметить люди из его круга. Таким образом, в тот момент, когда моя жалость начала уступать место другим чувствам, главным из которых был смутный страх, восхищение стало главной причиной, навсегда связавшей меня с этим странным и обаятельным монархом.

– Прежде всего, я направил вас туда, чтобы вы смогли все изучить на месте и составить план. Вы это сделали?

– Да, сир.

– В таком случае с сегодняшнего дня назначаю вас своим казначеем. Тот малый, что занимал эту должность, будет недоволен; ну что ж, тем хуже для него. Он не стремился выполнять свои обязанности, считал их чем-то вроде знака отличия, который льстит его самолюбию. Вот что финансы делают с военными. Вместо того чтобы служить своему господину, они служат себе. Но все изменится.

Мне хотелось кричать от радости. В этой развязке я видел отправную точку новых событий. Глупо в этом признаваться, и, возможно, вы мне не поверите. Я вновь воспарил. Меня объяло абсолютное спокойствие; я был далеко от собак, прачек, Генеральных штатов и даже от короля. Перед моим взором проплывали караваны, меняя курс и направляясь к нам. Франция станет центром мира – станет более процветающей, богатой и желанной, чем Дамаск.