Русалка и гламурный пират - читать онлайн книгу. Автор: Лина Филимонова cтр.№ 19

Так, хватит тут ролевых игр. Я распустила волосы и поменяла майку на более скромную с рукавами почти до локтя. Когда я была в горах в последний раз, у меня обгорели плечи, а нос почти обуглился, так как я забыла надеть бейсболку. Сегодня я такой ошибки не допущу.

Я достала из шкафа свой новый рюкзак, положила в него тонкую ветровку, крем от загара, пару яблок и несколько батончиков мюсли. Покрутила в руках фляжку. Зачем она мне нужна? Надо будет купить пару бутылок воды и проследить, чтобы Аркадий взял что-нибудь теплое. Погода в горах на удивление переменчива, особенно во второй половине дня. В любой момент могут набежать дождевые облака или подняться холодный ветер.

Очень удобно, что у меня теперь есть номер Аркадия, не надо шнырять по гостинице в надежде его встретить.

— Дождевика, у тебя, конечно, нет? — спросила я его, когда он взял трубку.

— Э-э, привет. Чего нет того нет.

— А какая-нибудь ветровка с капюшоном?

— Ты на градусник смотрела? Там почти сорок.

— Тридцать три, — поправила я. — Прекрасная погода. Но наверху все по-другому.

— Наверху?

— Мы идем в горы, — объяснила я.

— Пешком? — испугался Аркадий.

— Ага. После того, как поднимемся на канатке.

— Уф, — выдохнул Аркадий. — Хочешь сказать, наверху прохладнее, чем здесь? Замечательно. Отдохну от жары.

— Куртку все же возьми. Встречаемся через пятнадцать минут возле тира.

— Возле чего?

— Возле тира, по пути на набережную.

— Давай я к тебе зайду. Ты в каком номере?

Я нажала отбой.

Я подозревала, что Аркадий проявит ослиное упрямство и не возьмет куртку, но он превзошел сам себя — пришел даже без кепки. И уставился на мой рюкзак с изумлением.

— Похоже, все серьезно, — сказал он. — Давай понесу.

— Право нести мой рюкзак еще надо заслужить, — огрызнулась я. — Почему не выполнил указания? Что непонятного в словах «головной убор» и «ветровка»?

— Виноват, исправлюсь.

— Ладно, — смилостивилась я. — Бейсболку купим по дороге.

— А ветровка мне не нужна. Мне очень жарко, честно слово.

Я посмотрела на него с легким презрительным высокомерием. Вот поэтому местные и называют отдыхающих «сдыхами» — этот неологизм родился на стыке глаголов «отдохнуть» и «сдохнуть». Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума и проявить осмотрительность, самонадеянные гости курорта бродят без кепок в полдень, продолжают подставлять свою уже облупившуюся розовую шкурку раскаленному солнцу, поглощают недозрелые сливы и перезрелые персики, запивая их неправдоподобно дешевым вином в пластиковых бутылках. А потом, естественно, оказываются в больницах с самыми разнообразными диагнозами. В горах тоже немало возможностей нанести вред здоровью, и отдыхающие делают это с большим энтузиазмом.

Впрочем, что касается местных, они всегда найдут повод сказать свое «фи». Те из приезжих, кто отправляется в горы в полной экипировке, тоже кажутся им нелепыми. Туристы с трекинговыми палками, в полном обмундировании, с рюкзаками за спиной и фотоаппаратами на шее вызывают у них ухмылку. Особенно местных смешат специальные компрессионные гетры, которые надевают опытные покорители вершин. Кстати, такие были на картинке в рекламном буклете, который мне подсунули в магазине вместе с ботинками. Может, мне стоило их купить?

Аркадия совсем не удивила моя просьба скрывать наш роман. И противоречить мне, он, к счастью не собирается. Наверное, он думает, что мой дед — просто самодур, который не хочет признавать, что его внучка повзрослела и имеет право на личную жизнь. На самом деле все сложнее. И печальнее.

Когда моя мама была моложе, чем я сейчас, ее соблазнил приезжий ловелас. Он клялся ей в вечной любви, обещал забрать с собой в далекие сказочные края — в общем, использовал стандартный набор курортного донжуана. Наивная неопытная девушка влюбилась не на шутку, и, естественно, верила каждому его слову. А он, позабавившись с ней недельку, исчез в неизвестном направлении. Оказалось, что даже имя его было ненастоящим. Больше я ничего о нем не знаю. А ведь он мой отец. Отчество, у меня кстати, Александровна, в честь Блока, любимого маминого поэта.

О беременности мама узнала через месяц. Она с большим трудом пыталась собрать осколки своего разбитого сердца, а эта новость ее совсем добила. Она набрала воды в ванну, взяла с собой бритву и перерезала вены. К счастью, бабушка почувствовала неладное, и забила тревогу. Маму спасли, зародыш, который позже превратился в меня, не пострадал.

Я до сих пор не знаю, почему мама не сделала аборт. Со мной об этом никто не говорил, и подробности всей трагической истории я узнавала урывками на протяжении нескольких лет. Ей было всего семнадцать, возлюбленный ее обманул и бросил, материнский инстинкт в ней еще не проснулся — я это позже испытала на собственной шкуре. Скорее всего, оставить ребенка ее уговорили родители.

Я не хочу сказать, что мама меня не любила — любила, конечно, и сейчас любит. Но все же она была мне скорее подружкой или старшей сестрой, роль строгого и ответственного родителя досталась бабушке. Бабушка следила, чтобы я правильно питалась, вовремя ложилась спать и была одета по погоде. А с мамой мы шили наряды куклам, пускали мыльные пузыри с балкона, гуляли по лужам в дождь, пряча потом промокшую обувь от бабушки…

Иногда мама исчезала — на несколько дней, недель, месяцев. Уезжала с очередным ухажером в далекие прекрасные края. Видимо, ей всегда казалось, что счастье где-то там, за горизонтом, там, куда его увез ее первый мужчина. Но счастье обычно оказывалось ненастоящим, и она снова возвращалась домой. Для меня это были самые лучшие моменты детства, для нее, как я сейчас понимаю, они такими не были.

Больше ни один мужчина ее не бросал — она всегда делала это первой. Прошло уже двадцать пять лет, а та печальная история, как мне кажется, до сих пор имеет над ней власть. Она все еще мстит то ли мужчинам, то ли себе, то ли самой судьбе, сыгравшей с ней в юности злую шутку. Мне очень хочется, чтобы она встретила человека, с которым ее сердце, наконец, успокоится, и она будет просто наслаждаться жизнью, оставив позади все драмы.

К чему я все это рассказываю? Если знать предысторию, становится понятной неприязнь деда к приезжим парням, которые возле меня крутятся. С тех пор, как у меня завелся первый лифчик, он пытается их гонять чуть ли не с дробовиком в руках. И, понятное дело, мечтает, чтобы я вышла замуж за местного, например, за своего бывшего одноклассника Кирилла. Дед уверен, что Кирилл не растворится в воздухе, оставив меня в интересном положении и суицидальном настроении. Да и имя у него точно не вымышленное.

— Чего пригорюнилась? — спросил Аркадий.

Мы стояли на смотровой площадке рядом с подъемником, я думала о маме и игнорировала чудесный вид на город, горы и море, который раскинулся перед нами.