Подмастерье. Порученец - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Хафтон cтр.№ 103

— Чудесное время, — размышлял он вслух. — У меня под Римом была великолепная резиденция. Дворец, выстроенный из тысяч блестящих деревянных досок, защищенный со всех сторон великой стеной. Прекрасный дом, все так говорили… Когда я входил в деревни, меня встречали ряды дев, певших скифские песни; на деле не так потешно, как кажется, но уж всяко лучше, чем топором по голове, в любую минуту… Жен у меня было много. Крека — лучшая, бедра — хватка дикого медведя, троих сыновей мне родила. Ильдико же… — Тут он осекся и начал заново: — Меня победили в Галлии. У римлян кишка была тонка самим пробовать: они договорились с вестготами, под водительством того безмозглого засранца Аэция. На следующий год выперли нас из Италии. Через три года нас разгромили на реке Недао. Я к тому времени уже умер. Правил двадцать лет, восемь — в одиночку…

Не успел я подумать, что его понесет болтать бессвязно вплоть до самого Верхнего хранилища, как он умолк. Я был ему благодарен. Музыкальная аранжировка «Повеяло духом юности» завершила четвертый круг, и мозг у меня уже прошел полпути к грезам. Я схватился за возможность:

— И как же вы все-таки умерли?

— Ильдико, — сказал он печально. — Я женился на ней в 453-м. Редко позволял себе излишества в еде и питье — такая была официальная линия, по крайней мере, — но в ту брачную ночь я объелся. Смертельная ошибка. В постель отправился живым и счастливым, хозяином всему, что видел вокруг, но во сне у меня закровоточил нос, и я захлебнулся своей же кровью. — Он застонал и хлопнул себя по лбу. — Всего сорок семь мне было, какая нелепая потеря!

По-моему, не такая уж позорная смерть. В сравнении с тем, чтобы закончить свои дни пищей аллигаторам, — чуть ли не приятная. Свадьба, великолепный вечер, а потом спишь до самого Хранилища — в чем беда? Но спорить я не стал. Он, кажется, не на шутку расстроился.

Остаток пути наверх мы провели молча, если не считать одного вопроса, который я задал, когда лифт начал сбавлять скорость:

— Из-за чего стоило жить вашу жизнь?

Ему даже думать не пришлось.

— Из-за власти! — рявкнул он.

Три трупца, готовых к Воссоединению

Лифт дернулся и замер. Музычка резко прервалась. Мертвецы терпеливо и тихо ждали, каждый в своем углу. Глад, изможденная фигура в угольно-черной набедренной повязке, уставился на трещину между дверями, словно собирался в любой миг скользнуть в нее. Я нервно пододвинулся к той трещине. Стены начало сдавливать. Я чуял это. Меня сейчас расплющит. Я в ловушке…

— Добро пожаловать в Верхнее хранилище, — раздался успокаивающий женский голос. — Приятной загробной жизни.

На панели зажглась цифра «1». Я услышал громкое «пинь». Дверь гладко разъехались в стороны.

Ни дождя, ни грязи, ни холода. Я стоял, разинув рот, свесив руки, сердце колотилось от чего-то, похожего на радость. Я ждал, что восторг наверняка поразит меня сейчас, словно молотом… И все же пейзаж вне лифта оказался довольно обыденным. Просто зеленое поле, сбегавшее к синей реке, под безоблачным небом, залитым солнцем. Там и сям виднелись мертвецы; судя по всему, они бродили вокруг без всякой цели; вдали высился холм с огороженным садом на вершине; пространство опоясывала далекая цепь гор. Сердце у меня освинцовело. Разочарование оказалось невыносимым — у меня отняли предвкушение блаженства.

— И это все? — спросил я у Глада.

— Попробуйте еще раз, — сказал он.

Мы вышли наружу. Я вгляделся вновь — и у моего взгляда появилась сверхъестественная ясность, немыслимая точность, и мир вокруг переменился.

Трава была зелена, но зеленее и безупречнее любой, какую я до сих пор видел. Все до единой травинки были одной длины, ширины и толщины, однако у каждой был свой оттенок, отличный от всех прочих самую малость, но все же заметно. Взгляд уперся в жирную черную почву под травой, в толстого бурого червяка, ползшего по поверхности. Я увидел гладкую мягкую плоть и блестевшие пояски у него на спине, почуял мерное быстрое биение его сердец, услышал приглушенный стук крови. А затем произошло нечто диковинное: червяк, казалось, осознал мое внимание к себе. Он изогнул рот, направив его на меня, и расплылся в широкой беззубой улыбке.

— Привет, — пискнул он.

Я отшатнулся и, чтобы избежать этого странного кольчатого, дернул головой. Уставился прямо на солнце — но то была не обычная звезда. Желтейшая, круглейшая и ярчайшая в своем роде, однако смотреть на нее я мог вполне спокойно, не щурясь, вынужденно не отворачиваясь. Это солнце сияло в небе, словно кошмарное адское горнило, но было в его мощи нечто благое и нежное, словно оно заботилось о траве, о черве и обо всех телах, на кого изливало тепло. Я собрался приглядеться пристальнее, но тут поле моего зрения пересекла птица. То был ворон, и я проследовал за ним взглядом — он летел к высоким горам на горизонте. Добрался до гнезда на дальнем дереве, где уселся на четыре крапчатых яйца и устроился поудобнее; затем повернул черный клюв ко мне и махнул дружественным крылом.

— Как ты? — каркнул он.

Я отпрянул и сосредоточился на вершине горы. Попроси меня вообразить гору-совершенство, получилась бы вот такая: громадные гранитные отроги взмывают к высоким пикам и скалам, водопады пенятся прозрачной водой, валуны размером с дома, изощренно иззубренная снеговая линия. Имелась там даже пещера: безукоризненно круглое отверстие, ведшее в темнейшее нутро. У входа сидел бурый медведь, чесал себе задней лапой косматое брюхо. Медведь посмотрел на меня, но не заговорил: он был поглощен своим занятием. Я наблюдал, как его лапа движется вверх-вниз поверх одного и того же места — и видел обширное плоское тело блохи у него в меху — она сосала медвежью кровь. Блоха ненадолго втянула челюсти, повернулась ко мне и накренила дружелюбные усики в мою сторону.

— Мило здесь, правда? — прострекотала она.

Я сдал назад и окинул взглядом водопад — вниз вдоль горной стенки, где каскад превращался в стремнину, а стремнина далее — в реку. Вода пробивала себе путь по ущельям, мягко бежала по долинам и наконец лениво извивалась по травянистой равнине, на которой мы стояли. Стаи ярких цветных рыбок плавали в чистых глубинах, снуя туда и сюда, словно подчиняясь неслышным веленьям. Все они разом повели рыбьими глазами на меня и захлопали плавниками в полном согласии.

— Рады, что ты справился! — забулькали они.

Я не знал, куда еще смотреть. Всюду были эти созданья, всех форм и размеров, и все желали представиться. Но хотя бы блуждавшие трупы готовы были мной пренебречь… Все, кроме одного, который на моих глазах легко бежал к нам через поле. На нем была ярко-желтая рубашка и шейный платок в турецких огурцах, кремовые штаны и желтые же туфли. Он перескочил реку, заскакал вверх по склону и крепко пожал всем нам руки.

— Привет, как вы? — спросил он. — Мило здесь, правда? Рад, что вы справились!

Копна седых волос, зачесанных на лысевшую бурую макушку. Губы, как у земноводного, нос картошкой, глаза маньяка.

— У меня три трупца, готовых к Воссоединению, — сухо произнес Глад.