Подмастерье. Порученец - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Хафтон cтр.№ 100

— Ах вон что, — отозвался он. — Чего же сразу не сказали? Если действительно желаете знать, я умер мирно в собственной постели, в окружении людей, которых любил, уверенный в знании, что достиг гораздо большего, чем даже мечтал, и оставил по себе достояние, какое удовлетворило бы и самых алчных из моих многочисленных отпрысков. Но прошу вас, не надо больше посягать на язык, которым вы со всей очевидностью не овладели.

Я принял его пожелание и собрался задать последний вопрос, но тут в окне появилась бледная лысая голова Глада — словно верхушка спаржи-мутанта.

— Готовы?

— Не вполне.

— Не задерживайтесь. Остальным уже неймется.

Я повернулся к мертвецу.

— Из-за чего стоило жить вашу жизнь? — спросил я.

Он улыбнулся мне со смесью спеси и жалости.

— Ну наконец-то. Но прежде чем ответить, расскажу вам немного о себе. Не желаю, чтобы вы домысливали.

— Я не способен.

— И впрямь, но это не важно. Речь у нас обо мне. Начать с того, что у меня было чудесное детство. Мои родители были общительны, нежны, добры и щедры. Я был чрезвычайно сообразительным учеником, но при этом имел много друзей, и меня никогда не обижали. Дитятей не падал головой вниз, не пережил никаких недугов или иных невзгод, что могли бы наделить меня каким-нибудь извращенным взглядом на мир. Я был совершенным реалистом. Именно это воззрение, думаю, сделало из меня делового человека. Начинал я, как и вы, простым наймитом, но, в отличие от вас, меня эта роль не устраивала. В семнадцать лет я взялся за свое дело, торговал на местных рынках любым товаром. Хорошенько старался и держал нос по ветру. Ловил любые возможности для развития, какие попадались на пути. Вкладывал заработанные деньги с умом и употреблял их ради изучения новых приемов. За пять лет я заработал свой первый миллион. Очевидно, впереди меня ждали великие времена. Я понимал, чего хотел. Желаете узнать мою путеводную философию?

— Нет.

— Расскажу все равно. Вот что было моим кредо. Я следовал ему до самой смерти: мысли по-крупному, действуй крупнее, становись крупнейшим. — Он нервно глянул в открытую дверцу на что-то незримое, затем продолжил: — В последующие десятилетия мои доходы множились. Что бы ни делал я, цифры, связанные с моим благосостоянием, росли, а следом — и цифры моих дивидендов. Под конец я имел дела и с программным обеспечением, и со СМИ, и с нефтью, и с финансами, и с фармацевтикой…

Я потянулся и зевнул. Внимание мое блуждало. Труп заметил это и шлепнул меня по обеим щекам.

— А ну слушайте! Я намерен сказать вам кое-что важное… Однажды экспансия прекратилась. Это решение мне навязали: рынков для завоевания попросту не осталось. Я был безутешен. Ваша скучная дамочка произнесла мало интересного, но странно и, вероятно, не совсем случайно, что она упомянула радуги. Есть пределы любой власти. Человеческое тело можно купить и продать, что вполне естественно. Войны, медицина, генетические исследования, органы для трансплантации, труд — все подвластно торговле. Можно даже влиять на мысли тупиц, вовлекать их в свою веру и в этом смысле владеть людьми. Но есть активы, которые не присвоить никак, хоть я и пытался остаток дней своих это опровергнуть. Возможно, вы слыхали историю Иоганна Кеплера? Глядя на вас, подозреваю, что нет. Так или иначе, это был немецкий астроном начала XVII века. Гений. Он первым доказал, что планеты обращаются вокруг Солнца по эллипсу, что их скорость возрастает, когда они приближаются к Солнцу, и уменьшается, когда удаляются от него… А еще он тридцать лет своей жизни посвятил доказательству, что в Солнечной системе действуют законы геометрии. — Глаза у покойника горели пылом, какой у мертвецов редко заметишь. Казалось, он сейчас взорвется. — Это, разумеется, не так. И в той же мере, как бы ни хотел он, как бы ни был этим одержим, сколько бы ни платил своим сотрудникам за поиск ответов, деловой человек не может взимать плату с людей за то, что они дышат, спят или смотрят на радугу; и не может он назначить цену за влюбленность.

Я ждал. Рассчитывал, что он ответит на мой вопрос или в худшем случае поделится более содержательным выводом, но он не выказывал никаких признаков ни того, ни другого. Он самовлюбленно глазел на свое отражение в зеркале заднего вида, приглаживал и поправлял то, что осталось от его бровей. Мне вдруг показалось, что меня использовали. Будто я побыл громадным ухом, слушая, как метет его громадный болтливый язык. И потому спросил еще раз:

— Из-за чего стоило жить вашу жизнь?

Его, похоже, расстроило, что я его отвлек. Он изобразил лицом насмешку и отрывисто ответил:

— Деньги, конечно! Что, все ходячие такие же безмозглые, как вы?

Отвечать было незачем, потому что в этот самый миг мускулистый труп, что схватил меня в Агентстве, влез в машину, грубо сграбастал моего собеседника под руки и выволок его на мокрую землю.

Перекати-голова себе покоя не найдет

Последовала краткая потасовка. Статный спесивый труп тягаться со своим ражим оппонентом не мог: как приемы борьбы мой собеседник применил валянье на земле, извивы и вопли, а обидчик лупил его по голове, пинал в спину и обвинял в зверском преступлении — в том, что спесивый вынудил всех ждать его.

Чуть погодя вмешался Глад.

— Хватит, — сказал он просто.

Далее он стремительно направился по травянистому холму к первому из трех дубов. Мертвецы уныло поплелись следом, им мешали ливень и внезапные порывы ветра; я шел замыкающим. Поначалу прилежно следил за группой — указание не дать им удрать все еще было свежо у меня в голове, — однако чем дольше я об этом думал, тем меньше меня это заботило. У меня имелись серьезные подозрения, что беседы с этими мертвецами не явят совсем ничего ценного, и потому, если кто-то из них решит рвануть вниз по склону и устремиться к воротам, мне-то что? Вялость объяла и мое тело. Движения делались все медлительнее. Ноги увязали в глинистой почве. Я шел, повесив голову, ссутулившись, согнувши спину. Казалось, того и гляди отключусь.

Впереди меня Глад слился с дождем. Вскоре исчез и один из мертвецов. Я остановился. Ждал, когда исчезнет второй… Произошло это довольно скоро. Я какое-то время наблюдал за третьим. То была женщина, раны прекращения сделали ее безвольной, но и ее поглотил ливень.

Я стался один. Это было приятно, но недолго. А затем события последних нескольких дней тяжким грузом легли на меня. Я пал на колени. Хотелось плакать, но я не плакал. Хотелось кричать, но я молчал. Хотелось свернуться в клубок на земле и больше не вставать, но я собрался, обратил лицо к свирепому дождю и пошел. И почти тут же споткнулся обо что-то крупное и очень твердое. Пока я думал, что это может быть, оно со мной заговорило.

— Не слишком ли далеко я укатилась?

— Что?

— Я собиралась остановиться у дерева, но в этой погоде ни зги не видно.

— Где вы?

— Здесь… Прошу вас, глядите под ноги.