Средневековье. Большая книга истории, искусства, литературы | Наталия Басовская, Паола Волкова | страница 219 | LoveRead.ec

¹ Когда к тому мы месту подошли,

Где водопада гул стал раздаваться,

Подобный пчел жужжанью, вдруг вдали

⁴ Из той толпы, что стала появляться,

Три тени отделились и бегом,

Завидя нас, к нам стали приближаться,

⁷ Бичуемы пылающим дождем.

«Остановись, пришлец землерожденный! —

Кричали эти призраки втроем. —

¹⁰ Ты сын отчизны нашей развращенной,

Что можно по одежде угадать!»

Ужасен был их образ истомленный;

¹³ Не уставал их язвы разжигать

Дождь огненный… О вечном их страданье

Я не могу доныне вспоминать:

¹⁶ О нем ужасно и воспоминанье.

Услыша зов, заметил мне поэт:

«Остановись! Почтенья и вниманья

¹⁹ Они достойны. Если бы их след

Дождь пламенный не покрывал огнями,

То я тебе преподал бы совет

²² Приблизиться к ним быстрыми шагами».

Окликнули три тени нас опять

И, наконец, лишь поравнялись с нами,

²⁵ Составив круг, с стенаньями скакать,

Как дикие полунагие стали,

Которые пред тем, как бой начать,

²⁸ Противников глазами измеряли.

Так, перед нами прыгая в огне,

Три тени постоянно обращали

³¹ Свое лицо усталое ко мне,

И тень одна воскликнула уныло:

«О, если в этой мрачной стороне

³⁴ Лишь омерзенье только возбудило

Страданье изъязвленных наших тел,

То хоть за то, что в прошлом нашем было,

³⁷ Хоть ради многих славных наших дел,

Скажи, кто ты, идущий чрез ограды,

Где человек живой ходить не смел?

⁴⁰ Смотри: вот внук прекрасной Гуальдрады.

Иду я по его теперь следам.

Он в язвах весь, его обвили гады,

⁴³ Но некогда он знатен был, поверь.

Узнай: его зовут: Гвидо Гьерра^[94].

Трудился он, не побоясь потерь,

⁴⁶ Мечом и головою; был примером

Для нации. Идущий вслед за мной:

Теггьяйо Альдобранди^[95]; Люцифером

⁴⁹ Теперь он взят, но на земле у вас

О нем не позабудут, вероятно,

И вспомнят с благодарностью не раз.

⁵² А я, погибший с ними невозвратно,

Джакопо Рустикуччи^[96]. Скорбь в Аду

Мне не была бы, может быть, понятна,

⁵⁵ Когда бы злой жены, как на беду,

Я не имел: жена меня сгубила.

Когда б я мог укрыться на ходу

⁵⁸ От пламени, что вниз дождем сходило,

То броситься решился бы к теням,

И думаю, на то дано б мне было

⁶¹ Согласие учителя, но сам

Я мог сгореть и в прах испепелиться,

И я не мог навстречу, как к друзьям,

⁶⁴ К ним броситься и их обнять решиться…»

И я сказал: «Картина ваших мук

Ужасна так, что плачем разразиться

⁶⁷ От жалости я в состоянье вдруг.

И эта жалость так неизгладима,

Что долго не забыть мне адский круг,

⁷⁰ Где жжет вас дождь! Душа моя томима

Невольным состраданием с тех пор,

Как встретил вас, пройти желавших мимо.

⁷³ Да, родина одна у нас. Мой взор

С сочувствием на вас я обращаю.

О всех деяньях ваших в разговор

⁷⁶ С особою охотой я вступаю…

Наставником своим руководим,

Увидеть лучший мир я ожидаю,

⁷⁹ Но прежде с добрым спутником моим

Я должен в Ад глубокий опуститься…»

«О, будь же Небесами ты храним

⁸² И долго пусть твой дух не отрешится

От плоти, — так мне призрак отвечал. —

И пусть ничем надолго не затмится

⁸⁵ Величья блеск, которым ты сиял.

Но расскажи теперь мне об отчизне:

Ужели дух сограждан в ней упал?

⁸⁸ Иль доблестей нет более в их жизни?

Деянья их в иные времена

Не подвергались обшей укоризне…

⁹¹ О, родина!.. Ужели так она

Испортилась в зловонной атмосфере,

Ужель отчизна так теперь скудна,

⁹⁴ Как здесь передавал наш Борсиере^[97],

Который очутился среди нас…

О, не скрывай, скажи по крайней мере:

⁹⁷ Ужели справедлив его рассказ?»

«Флоренция несчастная! Ты пала

Так низко, обесславившись не раз,

¹⁰⁰ Что даже наконец сама ты стала

Оплакивать позорный свой удел!..»

Так я воскликнул с горечью немалой:

¹⁰³ Я скрыть от них всей правды не хотел.

Переглянулись тени меж собою

И поняли, что лгать я не умел.

¹⁰⁶ «Гордимся мы беседою с тобою, —

Три призрака сказали разом мне, —

Свободою ты награжден судьбою —

¹⁰⁹ Всем истину высказывать вполне…

Когда на землю вновь ты возвратишься,

Где ярко блещут звезды в вышине,

¹¹² И говорить о виденном решишься,

Поведай людям повесть наших мук

И все, чему ты в тартаре дивишься…»

¹¹⁵ Тут призраки расторгли общий круг

И разбежались, молнии быстрее,

И назади исчезли где-то вдруг…

¹¹⁸ «Аминь» проговорить нельзя скорее

Мгновенного их бегства, — и опять

Я следовал за спутником бодрее.

¹²¹ Но только начал путь свой продолжать,

Как всплеск воды вблизи меня раздался^[98],

И сильно так, что мог бы заглушать

¹²⁴ Слова людей… Идти я колебался…

Как тот поток, что, падая с высот

Монвизо, Аквакетой назывался,

¹²⁷ Ее поток в верховьях и падет

Ревущим водопадом близ аббатства

Святого Бенедикта^[99], где народ

¹³⁰ В монастыре встречал одно богатство

И где могли найти себе приют

До тысячи монашеского братства, —

¹³³ Так со скалы, как зверь голодный лют,

Поток пред нами с ревом низвергался,

И оглушить, казалось, в пять минут

¹³⁶ Мог всякого, кто к бездне приближался…

Веревкою я опоясан был,

Которой барса некогда старался

¹³⁹ Я изловить, когда я в Ад вступил.

Веревку развязал я по желанью

Учителя, в клубок руками свил

¹⁴² И отдал, столь привыкший к послушанью,

Наставнику. К той бездне, где поток

Переходил от гула к рокотанью,

¹⁴⁵ Он подошел и бросил мой клубок

В глубь пропасти, и размышлял я тайно:

«Недаром взор учителя так строг

¹⁴⁸ И что-нибудь, что ново чрезвычайно,

Я, вероятно, должен увидать…»

О, люди! Если встретите случайно

¹⁵¹ Того, кто ваши помыслы читать

Привык из глаз, то будьте осторожны!..

Меня учитель понял и сказать

¹⁵⁴ Мне поспешил (что слушал я тревожно):

«Я жду того, кто явится сейчас;

Сейчас тебе увидеть будет можно

¹⁵⁷ Неясный призрак дум твоих…» Не раз

Мы истину в обличье лжи встречали;

Подобного коварства устыдясь,

¹⁶⁰ Сомкнем уста свои, чтоб не слетали

Слова неправды, но — клянусь молчать

Теперь я в состоянии едва ли.

¹⁶³ В своих стихах я должен рассказать,

Как предо мной из тьмы густой явился

Ужасный образ. Стал я трепетать,

¹⁶⁶ Когда мой взор на нем остановился.

Так иногда всплывает вверх моряк,

Который в омут моря опустился,

¹⁶⁹ Где царствует холодный, вечный мрак.

Песня семнадцатая

¹ «Вот, вот оно, чудовище с хвостом,

Как пика, заостренным! Через горы

Оно летит и рушит все кругом:

⁴ Оружие, и стены, и затворы,

И целый мир умеет заражать

Зловонием». Так вверх, поднявши взоры,

⁷ Сказал певец, и стал к себе он звать

Чудовище, маня его рукою.

И тот, в ком приходилось нам узнать

¹⁰ Коварства образ, начал головою

И туловищем на́ берег ползти,

Но страшный хвост свой прятал под водою.

¹³ В его лице могли бы мы найти

Души прекрасной, чистой выраженье:

То дух добра, казалось, во плоти, —

¹⁶ А хвост его, родивший омерзенье,

Змеиный был. Две лапы и спина

Покрыты шерстью; адского творенья

¹⁹ Крутая грудь была испещрена

Узорами и пестрыми цветами:

По яркости им уступить должна

²² Ткань Азии с турецкими коврами;

Арахны ткань поспорить не могла

С их пестротой узорными каймами.

²⁵ Как бы ладья, которая всплыла

Вдруг на берег одною стороною,

Другою же погружена была

²⁸ Еще в воде, иль, как бобры весною,

В стране Тедесков ждут на берегу

Недвижные, с согнутою спиною,

³¹ Чтоб броситься к беспечному врагу,

Так мерзкое чудовище таилось

У берега, — забыть я не могу, —

³⁴ Поднявши хвост, над бездною крутилось

И, жало ядовитое раскрыв,

Как жало скорпиона, наклонилось

³⁷ У пропасти. «Мы обойдем обрыв,

Чтоб подойти, — мне молвил мой вожатый, —

К чудовищу. Иди, не будь ленив,

⁴⁰ Туда, где отдыхает зверь мохнатый».

Спустились мы по правой стороне

И тихо шли, боясь, чтоб дождь проклятый

⁴³ Нечаянно не повредил бы мне.

К чудовищу уж близко подошли мы,

Как на отвесном склоне, в стороне

⁴⁶ Теней мы увидали. Недвижимы,

Они сидели молча на песке,

Мучительными думами томимы.

⁴⁹ Их лиц не видно было вдалеке.

«Чтобы узнать всю горечь их страданий,

Иди, приблизься к ним: по их тоске

⁵² Ты разгадаешь участь тех созданий,

Но краток будь в речах своих, смотри,

А я меж тем, предвидя все заране,

⁵⁵ Чудовищу промолвлю слова три:

Пусть он своими мощными плечами

Поможет нам. Иди ж, поговори

⁵⁸ С несчастными». Учителя речами

Я успокоен был и шел туда,

Где бледные, с потухшими очами,

⁶¹ Сидели тени. Слезы никогда

На лицах их в Аду не высыхали.

Чтоб жгучий дождь не сделал им вреда,

⁶⁴ Они руками тощими махали,

Отбрасывая пламенный песок:

Так иногда, язвимый комарами

⁶⁷ И осами, усталых псов кружок

То мечется, то лапами сгоняет

Несносных мух… Я оторвать не мог

⁷⁰ Своих очей от призраков: смущает

Меня их скорбь под огненным дождем,

Который, как и прежде, не смолкает.

⁷³ Но кто они? Их образ незнаком

Был для меня: ни разу я не встретил

Их на земле в дни прежние. Потом

⁷⁶ На каждой шее призрака заметил

Я сумки разных красок. Украшал

Те сумки знак особенный^[100]. И светел

⁷⁹ Дух каждый становился и дрожал

От радости, когда с особым знаком

Свою суму глазами пожирал.

⁸² Я подошел поближе, чтоб под мраком

Их рассмотреть, и на одной суме,

Которая желта была, под лаком

⁸⁵ Льва синего я разглядел во тьме.

Затем я не оставил обозренья:

На красной сумке видно стало мне

⁸⁸ Гусыни небольшой изображенье,

Которая, как снег, была бела.

Вот далее явилось привиденье,

⁹¹ И белая сума его была

Украшена свиньею голубою,

И эта тень тогда произнесла:

⁹⁴ Скажи, зачем ты занесен судьбою

Сюда и в эту яму погружен?

И знаешь ли, кто рядом здесь с тобою

⁹⁷ Появится? Я вижу, смертный сон

На голову твою не опустился,

Так знай, что Витальяно^[101] осужден,

¹⁰⁰ И хоть в Аду пока он не явился,

Но вечно здесь он осужден страдать.

Так уходи ж отсюда!.. Поселился

¹⁰³ Как Падуанец, здесь я, чтоб внимать

Такие флорентинцев восклицанья:

«О, рыцарь полновластный! Будем ждать,

¹⁰⁶ Что он сойдет в мир вечного страданья

С той сумкой, где три клева он носил…»

И призрак, кончив горькое сказанье,

¹⁰⁹ В одну минуту рот свой искривил

И высунул язык свой он; так точно

Облизываться бык иной любил.

¹¹² Меж тем, боясь, чтобы меня заочно

За медленность учитель не корил,

Я поспешил назад к нему нарочно

¹¹⁵ И за тенями больше не следил.

Учитель мой уже сидел в то время

На раменах чудовища и был

¹¹⁸ Готов лететь. «Садись, двойное бремя

Ему легко; будь тверд теперь и смел.

Отсюда спуск, — скалы отлого темя, —

¹²¹ Опасен нам, и ты бы оробел

Без помощи чудовища спускаться.

Хочу, чтоб в середине ты сидел,

¹²⁴ Иначе хвост, что очень может статься,

Тебе дорогой может повредить».

Как человек, успевший растеряться,

¹²⁷ Когда его в ознобе станет бить

Лихая лихорадка и, синея,

Захолодеет тело, — может быть,

¹³⁰ Таков был я. От ужаса бледнея,

Учителя слова я услыхал,

Но, увещанья слыша, стал бодрее,

¹³³ Как раб, который возле увидал

Бесстрашного владыку. Поместился

Я на плечах чудовища, желал

¹³⁶ Просить певца, но только не решился

Ему сказать: «Ах, обними меня!»

Но мысль мою он понял, наклонился,

¹³⁹ Привлек к себе, руками охраня,

И крикнул так: «Ну, Герион, в дорогу!

Ты, ношу непривычную ценя,

¹⁴² Спускайся вниз кругами понемногу:

Пусть будет тих могучий твой полет».

Я затаил в себе души тревогу,

¹⁴⁵ Прильнув к путеводителю, — и вот,

Как челн, с песчаной отмели сходящий

И тихо выплывающий вперед,

¹⁴⁸ Так двигался наш кормчий настоящий;

Махая грозно лапами во тьме,

И с нами быстро в воздухе летящий…

¹⁵¹ Боюсь сказать, как страшно стало мне:

Не так смутилось сердце Фаэтона,

Когда, поводья бросив в вышине,

¹⁵⁴ Зажег он небеса во время оно, —

Не так Икар несчастный был смущен,

Когда под жарким солнцем небосклона

¹⁵⁷ Воск на крылах его был растоплен

И услыхал отца он восклицанье:

«Избрал ты путь несчастный, и вот он

¹⁶⁰ Тебя сгубил!» Мой страх, мое страданье

Ужасней были в миг, когда из глаз

Исчезло все, когда лишь колебанье

¹⁶³ Чудовища я видел в страшный час

И воздух под собой и над собою.

Мы плыли тихо, медленно кружась,

¹⁶⁶ Но я не мог, кругом охвачен мглою,

Воздушного полета замечать,

Лишь услыхал, что вправо подо мною

¹⁶⁹ Ад темной бездны начал грохотать.

Чтоб вниз взглянуть, я круто вдруг нагнулся

И в тот же миг стал сильно трепетать

¹⁷² И в ужасе невольном содрогнулся:

Из темной бездны стоны к нам неслись

И огоньки сверкали там… Свернулся

¹⁷⁵ Почти в клубок я, заглянувши вниз,

И зрелище мучительных страданий

Стал постигать… Все жилы напряглись…

¹⁷⁸ Как сокол после долгого летанья,

Не видя птиц, спускается назад,

Кончая бесполезное порханье,

¹⁸¹ Так Герион спустил нас в темный Ад,

Стал на одно мгновенье под скалою

И, бросивши на нас последний взгляд,

¹⁸⁴ Помчался и из глаз исчез стрелою.

Песня восемнадцатая

Путники очутились в восьмом круге Ада, называемом Малебольдже (Злые Рвы). Сластолюбцы и обольстители. Явление льстецов.

Средневековье. Большая книга истории, искусства, литературы - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Басовская, Паола Волкова cтр.№ 219

Онлайн книга - Средневековье. Большая книга истории, искусства, литературы | Автор книги - Наталия Басовская , Паола Волкова