1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 38

Чехи отказались этому подчиниться, опасаясь выдачи их австро-германцам, и решили силой пробиваться на Владивосток.

Из этого сцепления, по существу дела, чисто случайных, но прямо отвечавших целям держав Согласия причин и родилась интервенция союзников. Действительно, к концу мая, т. е. к эпохе, к которой относится требование большевиков о повороте чешских эшелонов на Архангельск и их разоружении, чехи растянулись по всей Сибирской магистрали от Волги до Забайкалья, продвигаясь на Владивосток. Чехи могли, следовательно, владея Сибирской железнодорожной магистралью, и воспрепятствовать вывозу военнопленных, и обеспечить Владивосток.

Чешские эшелоны были разбиты на четыре основные группы, каждая в 1 тыс. км примерно одна от другой:

капитана Чечека – у Пензы,

полковника Войцеховского – у Челябинска,

капитана Гайды – у Новониколаевска,

генерала Дитерихса – в Забайкалье.

Несмотря на разбросанность их расположения, выступления чехов произошли почти одновременно: 25 мая в Новониколаевске, 26-го – в Челябинске и 28-го – в Пензе. Лишь группа Дитерихса продолжала продвигаться к Владивостоку. Советская власть в Сибири при помощи местных офицерских организаций была свергнута 31 мая в Томске. Группы Гайды и Войцеховского, двигаясь от Новониколаевска и Челябинска, соединились у Омска; 10 июня и в Омске была свергнута советская власть. Итак, вся Сибирская магистраль к востоку от Урала (Челябинска) была в середине июня в руках чехов, а Поволжская тыловая группа Чечека, продвигаясь к востоку на соединение с остальными эшелонами, заняла 8 июня Самару.

Чешский фронт на Волге и захват чехами Сибирской магистрали как раз и были теми задачами, которые должно было ставить себе командование держав Согласия. Поэтому совершенно понятно, что уже 4 июня представители держав Согласия заявили сменившему Троцкого новому народному комиссару по иностранным делам Чичерину, что «разоружение чехов рассматривалось бы державами Согласия как враждебный по отношению к ним акт» ^[167].

Немцы ясно отдавали себе отчет в происшедшем, и Людендорф возмущался бездействием советской власти. «Согласие продолжало с ведома советской власти набор чехословацких частей из австро-венгерских военнопленных… И это допускало правительство, с которым мы заключили мир… Чехословацкие войска поехали не во Францию, а были задержаны на Сибирской железной дороге, на границе России и Сибири, чтобы отсюда сражаться с московским правительством. Согласие одновременно с этим занятием Сибирской железной дороги достигло и того, что наши военнопленные не могли вернуться из Сибири. Это было, несомненно, чистым убытком для нас. Если бы советское правительство честно относилось к мирному договору, оно в тех же эшелонах, в которых ехали чехи, могло бы доставить нам и германских военнопленных. Но оно было бесчестно. Большевики вредили нам везде, где они только могли» ^[168].

Для решения второй основной задачи держав Согласия в России – занятия северных портов они, однако, не располагали на территории России никакой вооруженной силой. Северное побережье привлекало главным образом внимание англичан, и главные их опасения вызывало наличие германских войск и организация при их содействии Белой гвардии генерала Маннергейма в Финляндии. Англичане определенно стремились к обеспечению от германского захвата северных морских баз России.

Первоначально англичане в лице прибывшего в конце мая в Мурманск генерала Пуля вступили в переговоры с большевиками. Чрезвычайный советский комиссар, некий Нацаренус, в обмен на официальное признание советской власти обещал «обеспечить красными войсками Мурманскую железную дорогу от покушений белофиннов». Одновременно с этим англичане усиливали свой десант (вначале лишь батальон морской пехоты). 27 июня в Мурманске англичане высадили уже около 2 тыс. пехоты, одновременно увеличив число своих военных судов на побережье и в Белом море. При этих условиях благоприятный исход переговоров для большевиков становился все более и более сомнительным. При этом часть членов Мурманского совета открыто пошла на соглашение с англичанами и заключила с ними 8 июля договор о совместных действиях против держав германской коалиции, объявив независимость Мурманского района. За первые числа июля генерал Пуль успел провести полную оккупацию Мурманского района и Мурманской железной дороги на протяжении 600 км от побережья (до ст. Сороки). Одновременно с этим 4 июля англичанами были заняты Соловецкие острова и прекращена работа установленной на них радиостанции. От Сорок англичане двинулись, однако, не на юго-запад, в сторону финской границы, а на юго-восток (на Сумский Посад), т. е. в сторону Онеги и Архангельска, подготовляя оккупацию и южного берега Белого моря.

Английский военный кабинет в лице лорда Мильнера придавал большое значение северным русским портам. 17 июня, т. е. еще до высадки английского десанта в Мурманске, Мильнер просил президента Вильсона о посылке трех американских батальонов и двух батарей (всего 4 тыс. человек) в Мурманск и Архангельск ^[169]. Вильсон, не желая дробить американскую армию, шел на это неохотно.

Англичане, однако, упорно проводили свою точку зрения и, заняв 31 июля Онегу, а 1 августа острова Мудьюг (в 40 км севернее Архангельска), 2 августа высадили свой десант и в Архангельске.

Вообще, на севере России летом 1918 г. обстановка складывалась довольно оригинально.

Немцы больше всего боялись продвижения союзников по Мурманской железной дороге на Петербург ^[170]. Англичане стремились к обеспечению от германского захвата военных баз в Мурманске и Архангельске. Большевики боялись наступления англичан. Поэтому и немцы, и финны, и красные стремились к разрушению дороги. Этого же, в сущности, добивались и англичане. Ясно, что при такой обстановке никаких активных действий на Мурманском направлении ожидать было нельзя. Так и вышло.

Встревоженные было вначале английским десантом немцы скоро успокоились. «Так как Белое море замерзает зимой, – пишет Людендорф, – там не могла быть предпринята операция в крупном масштабе. Мурманская железная дорога была разрушена большевиками. Финские отряды, направленные для ее разрушения, уже не нашли для себя больше работы. Соединенные германо-финские войска были теперь настолько сильны, что Согласие отказалось от дальнейшего продвижения» ^[171].

Центр тяжести союзнической интервенции на севере России определенно переносился с Мурманска на Архангельск.

Французы смотрели на интервенцию несколько иначе. Главной, если не единственной, их заботой летом 1918 г. было стремление не допустить дальнейших перебросок германских дивизий из России на французский фронт. Поэтому, когда несколько дней спустя (23 июня) после разговора с американским генералом Блиссом Фош узнал, «что немцы (опять) перебросили из России во Францию некоторое число дивизий», он, «в свою очередь, телеграфировал президенту Вильсону, что это обстоятельство (курсив наш. – А. З.) надлежит рассматривать как «решающий с военной точки зрения аргумент в пользу интервенции союзников в Сибири», и после этого уже сам настаивал 27 июня во второй телеграмме президенту САСШ, прося его срочно выслать два американских полка в Сибирь. 2 июля вопрос был передан на рассмотрение Верховного союзнического совета в Версале» ^[172].