Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - читать онлайн книгу. Автор: Мари Бреннан cтр.№ 119

– Он вовсе не так тяжел, каким выглядит, – с улыбкой сказала Луна.

Однако сие отнюдь не значило, что он окажется легок. Закряхтев от натуги, Эллин вместе с Луной сдвинул трон вперед, но стоило ему увидеть скрывавшуюся позади нишу, кряхтенье тут же сменилось понимающим хмыканьем.

– Ага! А я-то гадал, отчего он поставлен вплотную к стене!

– Идем, и увидишь, – откликнулась Луна, входя внутрь.

Ниша за троном едва могла вместить их двоих и деревянный помост, занимавший большую часть пола. Над ним свисала с лишенного всяких украшений потолка выщербленная, изъеденная стихиями глыба известняка с несколькими глубокими желобками, высеченными на боку.

Эллин отрывисто хохотнул.

– Да это же…

– Лондонский камень. Вернее, его отражение. Я бы объяснила, зачем он здесь, но показать много проще. Идем.

С этими словами Луна поднялась наверх. Помост был так высок, что Камень навис прямо над ее головой – протяни только руку.

Спутник превосходил Луну ростом и мог бы, не будь осторожен, стукнуться о Камень лбом.

– Только, пожалуйста, не говорите, что я должен его поцеловать. Очень уж я опасаюсь: как бы на нем заодно не отразилась вся уличная грязь.

Луна вновь улыбнулась. Остер на язык, остер… но от этого только забавнее.

– Вовсе нет. Просто дай мне левую руку, а правую приложи к Камню.

Склонившись, Эллин настороженно взглянул ей в глаза.

– И все?

– И все.

После недолгих раздумий Эллин пожал плечами.

– Памятуя обо всем, что мне сегодня пришлось проделать, от столь простой вещи отказываться, пожалуй, резона нет.

Их левые руки сомкнулись позади Камня. Пальцы Эллина оказались сухи, почти без мозолей, как и приличествует джентльмену, и сжали ладонь Луны с необычайною осторожностью.

Эллин поднял правую руку, Луна сделала то же, и пальцы обоих коснулись Камня в один и тот же миг.

Кэннон-стрит, Лондон, 1 мая 1666 г.

– Что за чер…

Этого восклицания оказалось довольно, чтобы привлечь равнодушный взгляд констебля, остановившегося на пересечении Кэннон-стрит с Уолбрук и Даугейт, но в следующий же миг хранитель покоя горожан вновь двинулся своею дорогой, помахивая на ходу фонарем. Кроме него вокруг не было ни души. К тому же, Лондонский камень, подобно всем дверям в Халцедоновый Чертог, до известной степени укрывал выходящих от посторонних глаз.

Джек Эллин осторожно, точно от глыбы льда, отнял ладонь от шершавого известняка, и Луна едва удержалась от смеха.

– Это…

Луна молчала: пусть он немного освоится с новыми ощущениями. Лондонский камень был главным столпом Халцедонового Чертога; коснись его, и немало узнаешь об устройстве и природе дворца. Для этого они могли бы остаться внизу, но ей хотелось, чтоб Эллин не только почувствовал, но и увидел, как одно связано с другим, как этот, утвердившийся наверху Камень отражается внизу. Здесь, в верхнем мире, он, неприметный валун, наполовину вросший в землю на южной стороне улицы, взгляда ничем не привлекал, однако был ключом ко всему королевству. Пока Камень не познакомится с прикосновением Эллина, Халцедоновый Чертог не признает его хозяином.

– Могли бы предупредить, – негромко выдохнул Джек.

– Но слова бы все обесценили, – возразила Луна, выпуская его ладонь. – Сожалею об устроенном сюрпризе…

– Какое там «сожалею»! Скажите уж честно: довольна.

Узы, связующие обоих с их общими владениями, создавали меж ними небывалую непринужденность. Не такую, как с Энтони, и не такую, какая породнит Луну с преемником Эллина, кем он ни окажись: каждый из смертных казался слегка иным, будто одна и та же нота, сыгранная на разных инструментах.

Джек встряхнул головой, словно бы избавляясь от ненужных мыслей, раскрыл было рот, но поперхнулся первым же звуком. Луна кивнула.

– Это пройдет, ручаюсь. Со временем ты вновь сможешь взывать к своему небесному Владыке.

Эллин сглотнул, будто проглатывая собственный язык, а вновь обретя дар речи, сказал:

– Пожалуй, хорошо, что нынче вторник. Таким образом, время у меня есть.

Напоминание о вере внушило Луне тревогу. Здесь, наверху, она была весьма уязвима, так как защищаться от бренного мира на время коронации и этого ритуала не захотела. Между тем, где-нибудь неподалеку в любую минуту мог зазвонить колокол, а железа со всех сторон было столько, что дрожь пробирала. К тому же, их ждут на Мор-филдс…

– Не вернуться ли нам вниз? – предложила она, вновь протянув Джеку руку. – Там ждет наш эскорт.

Халцедоновый Чертог, Лондон, 30 августа 1666 г.

– Ваше величество, – доложил Валентин Аспелл, – прибывший посол просит даровать ему неприкосновенность на время передачи вам известия.

Неприкосновенность? Вот это любопытно.

«Даже и не припомню, кто б это мог счесть нужным напомнить мне о неприкосновенности послов. И Валентин выглядит так, точно осу проглотил».

– Посол… от кого?

Лорд-хранитель согнулся в поклоне, будто ожидая оплеухи в награду за принесенные вести.

– От Гир-Карлин Файфской.

Известие, скорее, удивляло, чем вызывало гнев. Удивляло и несколько обнадеживало: с каких это пор Никневен шлет к Луне посольства? Может, посол – лишь военная хитрость, дабы отвлечь внимание от атаки с другой стороны? Нет, подобное мог бы замыслить Видар, а до него Неблагой королеве не дотянуться никак.

– Посол уже здесь?

Валентин покачал головой.

– Он ждет за границей ваших владений, а вместо себя прислал груагаха ^[73].

И даже вежливость… а может быть, просто благоразумие. Так ли иначе, неожиданности продолжаются.

– Позволь ему пройти, – велела Луна, – а я приму его…

Где же? Дабы внушить послу благоговейный восторг, лучше всего подходил большой приемный зал, однако тогда встреча окажется куда более публичной, чем хотелось бы.

– В малом приемном зале. Распорядись его освободить: говорить мы будем наедине. Порождать лишние слухи совсем ни к чему.

Аспелл, склонившись, двинулся прочь.

– Кроме этого, – добавила Луна, прежде чем он успел скрыться за дверью, – пошли гонца к Джеку Эллину с просьбой присутствовать тоже.

Во-первых, Принцу следовало набираться опыта в делах политики, во вторых же Луна твердо намеревалась заставить посла из Файфа признать его существование. Одно лишь то, что Никневен предпочла мирные переговоры, вовсе не причина поступаться вещами, ей наиболее неугодными.