Секрет - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Даймонд cтр.№ 29

Мы с папой сидим в его фургоне в доках. Я одет во все черное, потому что знаю: здесь надо соблюдать особую осторожность. Я на заднем сиденье, потому что папин друг по имени Болван должен сидеть впереди, рядом с ним. Он называет его другом, но тот слушается папу точно так же, как и все остальные. Единственный человек, кем папа не командует, – это его брат. Пожалуй, даже немного его побаивается. Дядя очень хороший; по крайней мере, всегда добр со мной.

Впереди начинает мигать фонарик, и Болван выходит на разведку. Папа предупреждает, чтобы я молчал и сейчас, и потом. Говорить будет он.

Стоим возле корабельного контейнера, и с нами беседует какой-то человек. Поначалу смотрит на меня с подозрением, явно заметив мой возраст, однако я выпячиваю грудь, вытягиваюсь, чтобы казаться выше, и стою так, пока тот не отворачивается. Он открывает контейнер, и первое, что меня поражает, это запах: как в мужском туалете клуба. Один из незнакомцев входит в контейнер и возвращается с девушкой. Она совсем не похожа на Минди, выглядит испуганной и настороженной. В глазах еще нет этого странного выражения, которое не меняется, что бы ни происходило. Незнакомец крепко, грубо держит за волосы, а она сутулится и пытается прикрыться. По запаху чувствую, что не очень чистая: неизвестно, сколько времени девушки провели в этом контейнере. Мужчина грубо кричит на непонятном языке, и она начинает плакать. Он бьет ее по лицу, швыряет на пол и расстегивает ширинку. Его приятель поворачивается к папе и начинает снова с ним разговаривать, пока девушка обслуживает первого парня. Она все еще плачет, и тот пару раз бьет ее по голове. Наблюдать все это немного неприятно. Такие дела должны происходить без свидетелей. Папа говорит, что хочет пятерых, и человек спрашивает, желает ли он выбрать. Папа отказывается и отправляет вместо себя Болвана. Из контейнера практически выпадают четыре девушки и доносится плач. Сколько их там еще и что с ними будет?

На обратном пути приходится снова ехать на заднем сиденье; теперь уже с новенькими. Они жмутся друг к другу и испуганно разглядывают меня. А я смотрю на них и пытаюсь понять, что они обо мне думают. «Боятся того, что могу сделать?» Мысль приятная. Едем не домой, а в другое здание, которого я не узнаю. Все окна в нем наглухо закрыты. Болван входит первым и возвращается с другими людьми. Они открывают заднюю дверь фургона. Папа велит подождать, поворачивается ко мне и предлагает выбрать себе подругу вместо Минди. Одна из девушек немного похожа на Клэр, поэтому выбираю ее. Думаю, так будет интереснее. Папа и другие мужчины заходят в дом, а я остаюсь со своей новой девушкой. Спрашиваю, как ее зовут, но вместо ответа она начинает плакать, и это действует на нервы. Наверное, просто ни слова не понимает по-английски. Вспоминаю свой любимый сериал и решаю назвать ее Моника. Папа очень долго не возвращается. Начинаю волноваться, а потому выхожу из фургона, привязываю Монику к скамейке и, чтобы она не попыталась убежать, строю самую страшную физиономию, на какую способен. Если сбежит, нам обоим не поздоровится.

Вхожу в дом и слышу папин голос. Он в ярости на кого-то кричит. Вокруг страшный беспорядок, все затянуто пленкой, а передняя комната, где должна быть гостиная, выглядит так, как будто еще не достроена. Повсюду валяются инструменты и разные вещи. Пол под ногами скрипит; закрываю глаза в надежде, что никто меня не услышит. Но выходит какой-то человек и тоже начинает кричать. У него в руке пистолет, и я громко зову папу. Папа выходит, бьет человека по лицу, а когда тот падает, начинает пинать ногами. Иду к папе, и он провожает меня в другую комнату. Там на раскладушке лежит мертвая девушка. Она чем-то напоминает Минди, когда та умерла от передозировки. Наверное, и с этой случилось что-нибудь подобное. Здесь тоже повсюду пленка и разбросаны инструменты. Потирая лицо, входит человек, которого папа только что избил. В комнате есть еще один. Кажется, ему тоже досталось, и теперь он полулежит на стуле. Папа дает мне молоток и велит изо всех сил ударить по колену. Человек испуган, и мне не хочется этого делать. Папа не скрывает разочарования. Подходит к одной из многочисленных грязных поверхностей и берет баллончик с каким-то веществом. Спрашивает, предпочитаю ли я воспользоваться им. Я спрашиваю, что это, но он не отвечает, а говорит, что если не выберу одно из двух, он меня накажет. Отдаю молоток, а он протягивает баллончик. Оба незнакомца приходят в ужас, а я против воли испытываю ощущение могущества. Папа хватает сидящего за плечи, приказывает второму открыть ему рот и держать. Теперь уже человек плачет, а я чувствую себя отвратительно. Подхожу и снимаю с баллончика крышку. Под ней наконечник, как у взбитых сливок. Голова человека откинута, а рот широко открыт. Папа велит брызнуть в рот как можно глубже. Нажимаю на клапан. Человек начинает кашлять, а потом его рвет. Папа бьет его по голове, и все начинается заново. На этот раз человек ведет себя спокойнее. Выдавливая пену ему в рот, замечаю, что частицы, которые он выплевывает, на полу сразу распухают. Он начинает трястись и пытается втянуть воздух через раздутый нос. Лицо багровеет, глаза выпучиваются. Бросаю баллончик и стараюсь отойти как можно дальше. Шея на глазах толстеет, а адамово яблоко до предела натягивает кожу, как будто сейчас вывалится. Человек затихает и падает со стула. Голова бьется об пол с каменным звуком, из глаз и ушей течет кровь. Смотрю на него до тех пор, пока он не затихает окончательно. Товарищ бежит в угол комнаты и блюет в ведро.

Мы с папой отвозим Монику туда, где ей предстоит жить, и едем домой. Я быстро принимаю душ и переодеваюсь, чтобы до того, как снова уйду, навестить сестру. Она говорит, что очень беспокоится за маму, и просит убедить папу отвезти ее к доктору. Обещаю, а потом расчесываю сестре волосы и заплетаю на ночь косу. Спускаемся в ее комнату, и она показывает свои новые рисунки. На одном изображен я, причем очень похоже. Но я там жутко страшный, а потому рву рисунок. Сестра начинает плакать, но я ее успокаиваю, и она довольно рано ложится спать. Навещаю маму. Она действительно выглядит очень плохо: просто смотрит в пространство и больше ничего не делает. Поэтому помогаю ей тоже лечь в постель. Чувствую себя дома очень одиноким. Странно, что на улице еще светло. Глажу маму по волосам, пока она не засыпает. Смотрю на таблетки на ночном столике. Понимаю, что хочу пойти и повидать Клэр. Наконец-то решаю, что надо делать.

Подхожу к дому, смотрю в окно и вижу, что вся семья садится ужинать. Взбираюсь по решетке для растений и по водосточной трубе на задней стене. Придется пройти через комнату младшего брата, что рискованно, но сейчас все сидят внизу. Чтобы остаться незамеченным, надо идти тихо, спокойно и не зевать по сторонам. Уже достаточно хорошо знаю дом, чтобы ни на что не наткнуться. Пробираюсь в комнату Клэр, залезаю под кровать и жду. Пока лежу там, начинаю плакать – сам не знаю почему. Должно быть, день выдался долгим. Устал. Перед глазами стоит лицо того человека, и вдруг до меня доходит, что сегодня я стал убийцей. Неприятно, когда в голове крутятся такие мысли, особенно если лежишь под кроватью девушки.

Каждый вечер Клэр делает одно и то же. Поднимается в свою комнату и собирает на ночном столе нужные вещи: как правило, кладет книгу, ставит чашку с водой или еще что-нибудь. Берет ночную рубашку и идет в ванную. Возвращается, включает музыку и читает книгу. Потом гасит свет и засыпает. Я невысокого мнения о той музыке, которая ей нравится: слишком неискренне и претенциозно. Неопрятные женщины поют о том, какие они сильные и независимые, а одеваются так, как будто выставляют себя на продажу. Все это сбивает с толку. Сегодняшний вечер ничем не отличается от остальных. Как только Клэр уходит в ванную, вылезаю из-под кровати и вытаскиваю из кармана бутылочку с размятыми в порошок и растворенными в воде таблетками снотворного, которые взял у мамы. Внимательно прочитал инструкцию. Три таблетки ее не убьют, но до утра точно не проснется, даже если выпьет только половину. В химии соображаю отлично; возможно, это единственный экзамен, который не провалил.