Черный список - читать онлайн книгу. Автор: Чандлер Бейкер cтр.№ 32

– Можешь зайти ко мне?

Положив трубку, Слоун невидящим взглядом уставилась в стол. Это всего лишь разрыв отношений. Такие вещи, как и предполагалось, настроения не добавляют. И неважно, сколько тебе лет – шестнадцать или почти тридцать. И Слоун, захватив блокнот, зашла в кабинет Эймса, где тот добродушно ее приветствовал.

– Закрой, пожалуйста, дверь, – сказал он, сопроводив свои слова взмахом руки.

Она уселась в кресло напротив. В то самое, середины прошлого века. Обитое темно-синей кожей. Удобное. Дорогое.

Эймс подошел поближе и присел на стол. Его бедра оказались у нее прямо перед глазами. Он уперся локтями в колени.

– У нас ведь все хорошо, не так ли?

Слоун расслабилась. Оба они взрослые люди.

– Да, абсолютно. Мы в порядке.

– Никаких обид? – Его брови по-детски взметнулись вверх. Пусть и с некоторыми оговорками, но она снова могла назвать его очаровательным. Ну, может, не настолько, чтобы захотелось его поцеловать…

– Конечно, нет. – Слоун улыбнулась, не желая его напрягать. – Я просто хочу вернуть все в нормальную колею.

Его голова, зажатая ладонями, подпрыгивала вверх и вниз.

– Знаешь, и я тоже. Да, да. Я тоже этого хочу.

Потом она заморгала, и его рука вдруг оказалась у нее на бедре. Его губы – у нее на шее. А его пальцы запутались в ее волосах…

Слоун принялась хватать ртом воздух.

– Я хотела сказать… – с придыханием проговорила она. У нее сейчас такой сексуальный голос… – Эймс!

Голова ее откинулась назад. Он начал покрывать поцелуями ее горло и шею, и сердце ее отчаянно заколотилось.

– Прекрати. – На этот раз Слоун знала, что в том, что именно и как она сказала, не было никакой ошибки. Он прижался к ее бедрам. Его галстук упал ей на колени. Влажный язык скользнул в ухо…

Из ее груди вырвался приглушенный хрип. В глубине души она помнила, что находится на работе. В офисе. Только не устраивай сцен…

Слоун ногами с силой оттолкнула кресло назад. При этом оторвался край кружевной оборки ее юбки. Но Слоун удалось оторвать от себя тело Эймса и нырнуть ему под руку.

Она не оглядывалась назад, когда распахнула дверь его кабинета. Ей и не нужно было. Она и так знала, как он выглядит с растрепанными волосами…

Путь от кабинета Эймса до ее собственного лежал по прямой, и Слоун преодолела это расстояние очень быстро, вздернув подбородок и устремив взгляд вперед, будто шла по доске над пропастью и боялась посмотреть вниз. Из глаз капали слезы.

Стоявшая в конце коридора Арди оторвала взгляд от распечатки, затем прищурилась.

– Слоун? – Она направилась к ней, но Слоун не остановилась. Она попросту не могла. – А ты что же…

Слоун посмотрела куда-то сквозь нее и прошла мимо. По инерции добралась до своего кабинета и плюхнулась в до боли знакомое рабочее кресло. Она кипела от злости, но к злости примешивались и другие эмоции.

В кабинет вошла Арди. Обойдя вокруг стола, присела рядом.

– Что произошло? – спросила она низким, но звучным голосом.

– Ничего. – Слоун закрыла глаза, слезы ручьями потекли по щекам.

В коридоре послышались шаги, и на пороге появился Эймс Гарретт.

– Слоун. – В его голосе по-прежнему ощущались начальственные нотки, но он стал намного мягче.

Арди медленно встала из-за стола. Слоун на всю жизнь запомнит взгляд ее подруги. Это был взгляд из самых кошмарных снов. Такие Слоун даже не снились…

Она запомнит, как Арди обошла вокруг стола и как Эймс судорожно глотнул. Она навсегда запомнит, как он развел руками.

– Арди. Я ничего такого…

Они даже ничего не сказали друг другу. Или все-таки успели? Эта часть драмы у нее в голове как-то не отложилась. Запомнила только, что Эймс попятился назад. То есть силы взгляда, которым сверлила его Арди, оказалось достаточно, чтобы он молча покинул кабинет Слоун. Как только Арди закрыла за боссом дверь, воцарилась тишина. А потом в голове у Слоун закрутились вопросы, которые будут мучить ее долгие месяцы: а смог бы он бросить свою жену? Он любил Слоун? Или все-таки ненавидел ее? Что с ней произошло? Она причинила ему боль?

В тот же вечер Арди сунула ей в руку бокал с крепкой выпивкой, и Слоун надеялась, что на этом все и кончится.

Но потом еще были произнесены избитые фразы о том, чтобы она даже не думала спать с человеком, которого больше не любит. И напоследок – парочка наставлений, которые можно повторять бесконечно. Но Слоун была в порядке. Как выразился Эймс, они с ней «хорошо поладили».

Эймс даст ей то, чего она хотела. Но будет ли этого ей достаточно?

30 марта

Мы никогда не плакали на работе, почти никогда. Хотя когда мы все-таки плакали, оказавшись дома или, может быть, незадолго до того, или в машине, укрывшись от всех солнцезащитными очками и медленно кружа по этажам многоуровневой парковки, – то наши слезы, так или иначе, были связаны с работой…

Все было связано с работой, порой даже те вещи, которые, казалось бы, не должны: например, будем ли мы работать после рождения детей? Что мы ставим на первое место: карьеру или семью? Достаточно ли мы работаем? Не слишком ли много мы работаем? Нам платят именно столько, сколько мы заслуживаем? Что мы делали в эти выходные: нам хотелось устроить плотный поздний завтрак или нам пришлось работать?

Мы оказывались в плену раздумий, которые проявлялись как минимум раз в неделю в каком-то жутком ощущении неминуемой беды. Это ощущение давило и растекалось в животе, пока мы спускались вниз на лифте; нам казалось, что мы работаем не в приличном офисе, а в каком-то доме ужасов, что мы что-то недоделали, что упустили ситуацию, что оказались в полной заднице… Нет, мы не могли куда-то конкретно ткнуть пальцем, но мы просто знали, что где-то облажались. И, хуже того, у нас оставалось еще ровно четыреста восемьдесят минут, чтобы попытаться отыскать корень проблемы, которая отравила память о прожитом дне…

А потом, наутро, мы подкладывали в свои туфли на шпильках замечательные стельки доктора Шолля и отправлялись на очередную сходку Женского клуба, корча из себя счастливых, приятных в общении и компетентных бизнес-леди.

Может быть, поэтому ни одна из нас не осознала значение смерти Бэнкоула до той степени, до которой следовало. Мы даже улыбались иногда во время траурной молитвы, потому что были слишком заняты раздумьями и участием во всей вышеперечисленной корпоративно-бытовой возне и боялись сделать неверный шаг.

Но мы не могли вечно двигаться только таким путем. Хотя, что удивительно, все думали, что так всё и будет продолжаться.

Когда Грейс, наконец, заплакала в офисе, то это из-за пролитого молока. Именно из-за молока. К тому времени, когда она заметила влажное пятно на своей модной сумке, было уже слишком поздно. Ее узкая прямая юбка и блузка стали влажными, но это ее мало тревожило. Опустившись на колени прямо посреди коридора, она вытащила из сумки мешочек, в котором из дырки в пластике вытекала струйка грудного молока.