Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене - читать онлайн книгу. Автор: Безбашенный cтр.№ 38

Утром мы снова встретились в порту с этрусками, от которых узнали, что наши конкуренты ещё не прибыли. Затем — хвала богам, античные работники умственного труда имеют нежёсткий рабочий график и могут позволить себе поспать — перехватили и нашего инженера и угостили его хорошим завтраком в таверне, после чего напомнили ему о его обещании показать нам, невежественным варварам, как великая божественная автоматика делается руками простых смертных. А то не верится нам. Вот если увидим собственными глазами — тогда поверим. Проблема в финансах? Ну, это разве проблема! Тут мы уже «под строжайшим секретом» признались греку в том, что наш интерес к греческому полиболу не только познавательный, но и вполне утилитарный — испанские «борцы за свободу» не в силах противостоять римским легионам в чистом поле, и им прямо позарез нужно мощное скорострельное оружие, способное рассеять железный строй римских манипулов. А уж то, что хорошая вещь стоит хороших денег, мы и сами прекрасно понимаем, и для хорошего человека, который поможет нам обзавестись столь хорошей вещью, нам хороших денег не жалко. Поразмыслив, тот припомнил все свои географические познания, прикинул, где та Испания, а где Египет, и пришёл к выводу, что предательством тут и не пахнет. Конечно, не очень хорошо давать столь мощное цивилизованное оружие в руки каким-то варварам, которые тут же обратят его против цивилизованного народа, но так ли уж цивилизованы римляне? Далеко ли они сами от варваров ушли? Мы подтвердили, что крайне недалеко — вот, даже мечи наши варварские для своих легионеров у наших иберов собезьянничали, да и этого-то как следует сделать не сумели, сталь у ихних «испанских» мечей — дерьмецо, и аристократы ихние для себя любимых настоящие испанские клинки покупают. Какая же это цивилизация? О том, что и греческий оружейный ширпотреб по качеству стали ничуть не лучше римского, мы как-то дипломатично умолчали. В результате греческий снобизм, соединившись с желанием хорошо подзаработать, дал нам на выходе горячее стремление помочь маленькому, но гордому испанскому народу в его отчаянной справедливой борьбе против римской тирании. Такой образчик греческой логики нас вполне устраивал.

Учитывая строжайшую «режимность» механических мастерских Мусейона и нашу готовность платить, учёный предложил нам сделать полибол на стороне, то бишь у частного ремесленника, с которым нас и свёл. «Режимность» в античном мире — ещё та. Посторонним вход на «объект» строго воспрещён, это да — в теории, об уже проверенной практике дипломатично промолчим, а вот что специалист часть своей работы выполняет на дому и держит не столь уж и малую часть документации у себя, вне «объекта» — вот об этом как-то птолемеевские «режимщики» не подумали. Типа ну ни разу не касается их то, что происходит за пределами вверенного им «объекта», обычные полицейские службы на то есть. Есть, конечно, как не быть, да только по их части обычная уголовщина, а никак не военно-промышленный шпионаж. Я, кажется, сказал, что эту страну погубит коррупция? Ага, если успеет. Если её ещё раньше не погубит бюрократизм…

В общем, договорились мы с ними на том, что от нашего механика техническая документация, от частного производителя — работа, а от нас — оплата обоим. Ну, до кучи я по принципу «кто девушку ужинает, тот её и танцует» выговорил себе право инспекции производственного процесса. Надо же разобраться, как эти хитрые механизмы делаются. Это в современном производстве для меня, технолога-машиностроителя по образованию, особых тайн нет. Но нет, увы, и означенного современного производства, а есть только вот это местное, античное, в котором я ни ухом ни рылом. Я же не просто полибол хочу вывезти, я же хочу при необходимости иметь возможность наладить его выпуск и у себя собственными силами. Мало ли как жизненные обстоятельства сложатся?

Решив вопрос с «пулемётом», мы отправились на рынок импортных товаров. Как я и ожидал, «индийская соль», то бишь селитра, там имелась. Но цена! Если бы не покойный Дагон, отправленный мной к праотцам в Гадесе, но перед смертью, пытаясь меня уболтать, предупредивший меня о том, что «индийская соль», которую он называл «египетской», во много раз дороже обычной, я был бы в шоке. И обычная-то недёшева. Котила, четверть литра примерно, два обола стоит, это ровно треть драхмы. За медимн, несколько больше полусотни литров, шестьдесят шесть драхм получается, но медимн — это уже мешок, мелкий опт, так что скидывают до шестидесяти. А такой же мешок селитры — втрое дороже, сто восемьдесят драхм. В три раза — это, конечно, только «несколько», а не «много», но тут наверняка ведь вдобавок и фактор внутрисредиземноморской спекуляции задействован. Наверное, и здесь селитра больше бы стоила, если бы была товаром первой необходимости, но она нужна только храмам да царскому двору для хитрых «огненных» фокусов, а храмы и самих себя Птолемеи торгашам слишком уж обирать не позволяют. И тем не менее бой с жабой нас ожидал нешуточный. Но торговаться не приходилось, товар ведь эксклюзивный, ничем другим не заменишь, один хрен кто-то купит, так что больше положенного за него никто не скинет, а на крупный опт у нас купилок не хватит. Кряхтя и проклиная по-русски «проклятых спекулянтов», я отсчитал серебро. Потом мы закряхтели оба, пытаясь поднять купленный мешок — добрая сотня кило, гы-гы! Пришлось нанимать мальчишку с ишаком, чтоб доставил нашу покупку прямо на наш корабль. Ох и недёшево же нам обходится будущее «огненное зелье»! Учитывая, что приобреталась селитра для себя, а не для Арунтия, который нам её не заказывал, удар по карману получился нехилым — пришлось продать парочку аквамаринов из числа сэкономленных давеча на кордубском руднике. Но дело того стоило, и моей жабе пришлось утереться.

Отобедав и слегка передохнув от трудов праведных, снова встретились в порту с этрусками. Там обстановка не изменилась, судно конкурентов всё ещё не прибыло. Ну и прекрасно, у нас ведь ещё не все собственные дела провёрнуты. Я для чего эту Мунни на Родосе купил? Нет, в постели-то она тоже неплоха, за неимением под рукой Софонибы, но вообще-то — искать шелкопряда и прясть шёлковую нить. А точнее — учить этому ремеслу других рабынь, которых я для этого и в Карфагене куплю, потому как задумал я завести не просто мастерскую, а нормальную мануфактуру, выпускающую не пряжу, а готовую ткань. А мануфактура — это ведь не только сведущие в работе кадры. Это ещё и хорошее высокопроизводительное промышленное оборудование. Вот его-то я и намерен поискать и если не приобрести, так хотя бы уж посмотреть в Египте…

По рассказу Мунни, всё производство «дикого» шёлка на Косе было кустарным. Предки нынешних косских шелкоткачей, будучи выходцами из Индии, прекрасно знали и горизонтальный ткацкий станок, и прялку с колесом, в Индии, кстати, и изобретённую.

Но знать — одно, а применять — совсем другое. Поначалу-то, будучи рабами и на себя работая лишь украдкой, они не могли позволить себе хорошей оснастки, которую тут же отобрали бы хозяева. Потом, освободившись, начали было совершенствовать уже своё собственное производство, но расширяя выпуск продукции, быстро упёрлись в «потолок», обусловленный ограниченностью сырья. С каждым новым поколением их многодетные семьи всё прибавляли и прибавляли число людей, вырабатывающих драгоценную ткань, а количество дающего коконы дикого шелкопряда оставалось всё тем же. Для полноценной загрузки высокопроизводительных индийских колёсных прялок не хватало коконов, и они нередко простаивали, а горизонтальные ткацкие станки тем более простаивали без пряжи, так что обладатели этого продвинутого по сравнению с обычным для Средиземноморья оборудования не имели никаких сколько-нибудь ощутимых преимуществ перед прочими, кто прял примитивным веретеном и ткал на убогом вертикальном станке. И те, и другие, переработав в продукцию всё собранное сырьё, простаивали без работы. Пока заработков хватало, люди радовались досугу, но с дальнейшим ростом их числа падала выработка, а с ней — и заработки каждой отдельной семьи. А тут ещё и греческие власти острова решили монополизировать торговлю уникальной тканью, заставляя производителей сдавать её им оптом за бесценок. Многие разорялись и снова попадали в рабство, а те, кто ещё держался на плаву, обходились самой примитивной оснасткой. А прежняя, продвинутая, у кого она ещё была, становилась просто семейным предметом гордости, которым хвастались перед соседями и собственными детьми. В некоторых семьях детей даже учили на ней работать — мало ли, вдруг боги всё же смилостивятся и размножат местного шелкопряда настолько, чтобы хватило всем? Старики рассказывали, что несколько раз такое уже случалось на их памяти, но лишь на один сезон.