Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене - читать онлайн книгу. Автор: Безбашенный cтр.№ 19

— Ты только не говори об этом Юльке, — попросил я Наташку. — Иначе она тогда Серёгу живьём съест.

— Да, мы такие! — усмехнулась та. — Ладно, поняла. Но всё-таки, неужели ничего нельзя придумать? Где хоть этот остров, как там его?

— Кос? Он в Эгейском море, совсем рядом с Азией, — подсказал Велтур, хорошо подкованный в географии античного мира.

— Это аж за Грецией? Севернее Египта, но в том же дальнем конце моря? — и я с географией тоже в ладах, но простому солдату-наёмнику ведь не пристало быть грамотнее сына олигарха, так что мы изобразим малограмотного солдафона. Я даже пальцем ткнул примерно в восточном направлении для пущей убедительности.

Усмехнувшись, пацан подтвердил правильность моих прикидок на пальцах. А мы с Васькиным, переглянувшись, подмигнули друг другу, поскольку подумали об одном и том же. Не так уж и далеко этот Кос от того Египта, в который нам так или иначе предстоит со временем прогуляться.

— А эта косская ткань — точно косская или тоже привозная? — поинтересовался я.

— Я читал у Аристотеля, что там и делают, — ответил Велтур, немного подумав. — Аристотель пишет, что после походов великого Александра на Кос попали рабы из Индии и стали делать там такую же ткань, как делали у себя на родине.

— А из чего? Что они для этого выращивают? — я прикинул и решил, что знать о шелковичном черве для наёмного солдафона тоже несколько чересчур.

— Собирают коконы каких-то гусениц, щипают их как-то и прядут из них нить, а уже из неё ткут. Подробностей никто не знает, это их тайна.

— Какой-то у них местный дикий шелкопряд, — задумчиво проговорила Наташка по-русски. — Скорее всего, дубовый. Тутовый здесь не водится…

— А дубовый водится? — спросил я её.

— Должен водиться. Он везде водится, где дубы есть.

— А зачем тогда тутового из Китая вывозили, когда дубовый есть?

— Дубовый хуже. Коконы очень плохо разматываются, нить в них спутанная — уметь надо с ними обращаться…

— Ты уверена?

— У меня ведь специальность по образованию — лесное хозяйство. Этих диких шелкопрядов мы изучали по основной программе — как насекомых-вредителей. А потом факультативно изучали и лесное шелководство, и я этим вопросом интересовалась.

— Местного дикого шелкопряда ты распознать сумеешь?

— Да хоть сейчас… Ой, там же эти слепни!

— Режем ветки! — я достал кинжал и подал пример.

Нарезав кинжалами свежих ореховых веточек с листьями, мы закрепили их на одёжке и на конской сбруе и избавились таким образом от опасности налётов с воздуха. Потом, погрузившись в медитацию, я нащупал наконец-то и тутошних крупных стрекоз, подходящих нам для «истребительного сопровождения». Здесь, в Северной Африке, это какой-то другой вид, не тот, что в Испании, отчего я и не нащупал их сразу. Наши и Велия с Велтуром вскоре это заметили и заулыбались, и только Наташка, в том горном походе не участвовавшая, поскольку оставалась с Юлькой на руднике, ничего не поняла. Впрочем, её-то я стрекозами и не прикрывал, учитывая её боязнь абсолютно всех членистоногих. Хватит с неё и ореховых веток, которыми мы её увешали особенно щедро.

Мы выехали из-под кроны приютившего нас столь кстати орехового дерева и пустили лошадей медленным шагом в обратном направлении. Наташка вглядывалась в ветки местных дубов, время от времени брезгливо морщась, но я рано радовался — всякий раз это оказывалось совсем не то, что мы искали. То паук какой-нибудь, то жук, то оса или муха… Одна такая всех нас напугала — ага, Наташкиным визгом. Классный специалист по насекомым нам достался — страдающий патологической насекомобоязнью, гы-гы! Будем всё же надеяться, что кто ищет — тот всегда найдёт. Надежда — она последней умирает.

— Вон, смотри! — не проговорила, а страдальчески простонала наша шугливая специалистка, отвернувшись от куста, скорчив брезгливую гримасу и показывая на него пальчиком вслепую. — И ещё рядом! Вот тебе твои дикие шелкопряды!

— Мыылять! Срань господня! Да что ж они небритые-то такие? — прихренел я, когда разглядел этих невообразимо волосатых гусениц, копошащихся двумя плотными скоплениями.

— Ничё, надо будет — побреем на хрен! — пообещал Володя. — Если из этой ихней волосни шёлк и прядётся — прям щас и побреем!

— Я бы не советовала, хи-хи! — прикололась Наташка. — Во-первых, не из этой волосни, а из коконов, а во-вторых — эта волосня у них ядовитая. Обожжёшься, и болеть обожжённое место будет долго…

— А они что, всё время вот так вот, кучей держатся? — спросил я её.

— Да, это дубовый походный шелкопряд. Походным назван за то, что гусеницы при передвижении следуют колонной одна за другой.

— Слушай, так это же очень удобно! Если они всё время кучей, так небось ведь и коконы все где-то в одном месте совьют?

— Да, все их коконы будут в одном общем гнезде. Но вообще-то лучше бы там их все и оставить…

— А это ещё почему?

— Вот как раз из-за этой длинной ядовитой волосни. После их окукливания она вся останется в коконе, и из-за неё и при работе с коконом люди будут обжигаться, да и в ткани эта дрянь тоже останется. Кому нужен шёлк, который нельзя носить?

— А если их перед самым закукливанием побрить? — поинтересовался Володя, и хрен его знает, в шутку или всерьёз.

— Русское слово «загребёшься» пишется с мягким знаком, — напомнил я ему на всякий пожарный.

— Угу. С им самым, млять…

— В Германии при вспышках численности походного шелкопряда даже строго запрещают посещение лесов, — просветила нас Наташка. — Как раз во избежание массовых ожогов их волоснёй.

— Так что, надо с Коса тамошнего шелкопряда вывозить? — поняв с сожалением, что халява отменяется, я решил выяснить все предстоящие трудности.

— Нет, там самый обычный дубовый шелкопряд, не такой волосатый, который наверняка водится и здесь. Просто он мне пока не попался. Попадётся — покажу. А с Коса нужны только люди, которые умеют делать из его коконов пряжу.

Всё это мы, естественно, обсуждали только по-русски. Незачем посторонним знать подробности намечающегося у нас бизнес-плана. Впрочем, когда я спохватился, что прогулка-то наша заканчивается, и пристроился бок о бок к Велии, та мне в очередной раз продемонстрировала недюжинную сообразительность:

— Ты задумал делать косскую ткань здесь?

— Почему ты так решила?

— Ты заинтересовался, где находится Кос, а потом этими мохнатыми червяками. Это они нужны для косской ткани?

— Нет, эти не подходят. Но должны быть другие, и их надо будет найти. Ткань, которая стоит своего веса золотом, заслуживает того, чтобы поразмышлять о ней…

Потом мы, само собой, плюнули на всех этих червей — как шелковичных, так и обычных — и занялись друг другом. Увы, недолго — надо было возвращаться к биваку. Там уже горели костры, от которых доносился дразнящий запах. Шашлык или не шашлык, но что-то вроде того. Отличный пикничок организовал наш наниматель! А для нас — так ещё и полезный, и весьма познавательный…