Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене - читать онлайн книгу. Автор: Безбашенный cтр.№ 22

— Всё это грёбаная коррупция! — бубнит Серёга, которому Юлька отвесила уже затрещину, чтоб не нажирался. — Вот Ганнибал теперь наведёт порядок!

— Ага, «сильная рука»! — соглашается с ним Володя. — Если своих собственных любимчиков на хлебные кормушки не рассадит, то может и в натуре порядок навести.

Как раз в те дни, когда Арунтий отдыхал за городом — явно знал обо всём этом заранее и обеспечил себе полную непричастность, — Ганнибал привёл в город часть своих ветеранов, обеспечив себе тем самым силовую поддержку. Ещё не военный переворот, но уже его подготовка, если вдуматься.

— Теперь наверняка Совет Ста Четырёх разгонит на хрен и будет править сам! — прогнозирует Серёга.

— Не разгонит, — поправляет его Юлька. — Иначе это было бы известно. Правда ведь, Макс?

— Вроде бы разогнать не должен, — припоминаю я то, что читал когда-то. — Часть полномочий только перетянет на суффетов, то бишь себя, а часть — на Народное собрание. Ну и вроде ограничит срок пребывания в Совете Ста Четырёх до одного года. Сейчас они пожизненно туда попадают, а будут на год, а на следующий уже нельзя, только через год. Как в Риме, только в Риме исполнительная власть таким манером ограничена, а Сенат нет, а тут Ганнибал собрался и законодателей в такие рамки загнать.

— А чё, коррупции тогда в натуре может меньше стать! — предположил Володя. — За год хрен успеют нужными связями обрасти!

— Ага, в теории! — хмыкаю я.

— А на практике чего?

— Ну а ты прикинь сам. Я даже не буду повторять за некоторыми о способности кухарок управлять государством…

— Ну, так уж прямо и кухарок?

— Я утрирую для наглядности. Вот представь себе, ты — ну, не кухарка, а целый гончар-горшечник. Умелый, квалифицированный, сын и внук горшечников. Ты честный, работящий, уважаемый коллегами по ремеслу и соседями по дому и кварталу. В общем — авторитетный работяга. И вот избирают они тебя в означенный Совет Ста Четырёх…

— Горшечника?

— А почему нет? Ганнибалу же реальная власть нужна. А для этого ему как раз такой Совет и нужен, в котором подавляющее большинство ни хрена в государственных делах не понимает и поэтому тупо поддерживает своего компетентного лидера. «Какой рабочий от машина имеет умный голова?» — ради прикола я ввернул цитату из Демьяна Бедного. — Если он решит вопрос с оплатой этих выборных «народных представителей» — скорее всего, именно таких и наберёт. Но это — так, к слову. Итак, допустим, ты избрался, получаешь хорошее жалованье, руками больше не работаешь, в глине их не вазюкаешь, а голосуешь за что-то там непонятное, что сам Ганнибал подскажет или кто из его людей, в общем — вершишь государственную политику. Поди хреново?

— Загребись! Предел мечтаний для простого работяги! Теперь он за Ганнибала кому хошь глотку порвёт!

— Ага, первые полгода однозначно. А потом призадумается о будущем. Год-то ведь кончится, а с ним — и срок полномочий. На второй срок избираться нельзя — никому нельзя, ни проклятым олигархам, ни ему, честному и правильному работяге. Год пройдёт, и куда ему — опять к своим горшкам?

— Ага, после того, как год государственную политику вершил! Хотя — годик на своих горшках перекантоваться, потерпеть, а на следующий снова избраться.

— Если выберут. А выберут ли? Ведь наказов-то ему при выдвижении надавали вагон и маленькую тележку. А какие наказы бывают у «маленьких простых человечков», ты представляешь? Реально все их удовлетворить?

— Да, всё хрен исполнишь… Популярность уже не та, могут и не выбрать…

— Вот именно. И тогда — обратно месить глину всю оставшуюся жизнь и терпеть насмешки каждого второго из соседей и ежедневное пиление жены. Весёлая перспектива?

— Жопа! Полная жопа!

— Вот и будет он вторые полгода думать об этой самой жопе. А теперь представь себе, что как раз в момент этих невесёлых размышлений к нему подкатывается толстосум и намекает, что можно ведь и солидную работёнку по истечении срока своих полномочий получить, только эту награду заслужить надо. Где-то что-то там поддержать, где-то что-то отвергнуть, а где-то на что-то и глаза закрыть. В общем — помочь сейчас тем, кто поможет ему потом. Один из трёх, может, и окажется принципиальным и пошлёт подкатывающихся на хрен, а вот два других, скорее всего, согласятся. Так что в смысле коррупции — может, и уменьшится, но вот намного ли?

— А хрен её знает…

С политики мы, как водится, переключились на светские сплетни. Тут, конечно, уже в основном бабы судачили — выпив, покурив… Мы-то свои ивовые листья курили с крапивой, к которым привыкли уже, и мы с Васкесом лишь периодически обменивались тоскливыми взглядами, вспоминая о транзите настоящего американского табака, а вот для баб что этот настоящий табак — чёрный, сигарного типа, не наш вываренный — что ивовые листья, один хрен слишком крепко. Они же в прежней-то жизни что покуривали? Лёгкое что-то, слабенькое, одно название только, что табак. Естественно, с фильтром, да и то не всякие — какие-то для них были слишком крепкими даже и из таких, так что ни о каком серьёзном куреве для них и речи быть не могло. Какие там сигары с сигариллами, какие там сигареты без фильтра, не говоря уже о папиросах! Это мы могли сухие листья курить для ощущения крепости с крапивой для реального никотина, а для них это и непосильно, и невместно. Вот если бы все вокруг их курили, тогда это было бы уже другое дело, а раз только отдельные чудаки вроде нас, то им — невместно. И покуривают они поэтому то же, что и аборигены, то бишь коноплю. Спасибо хоть — не опиум…

Серёга с Юлькой ничего поделать не может и отрывается на «травке» сам, раз уж на вино приналечь не дают. Володя пробует урезонить Наташку, но Юлька сразу же вмешивается в это дело, отстаивая женское право «поотжигать». И сразу же переходит к примерам из «высшего света», о котором обе наслышаны уже от соседок. А уж элита-то карфагенская «отжигает» так, как нам и не снилось. И, как и в нашем современном мире, образ жизни элиты служит излюбленным предметом для обсуждений среди «народных масс». Неважно, что нет газет, журналов, ящика и интернета. Где-то кто-то что-то совсем мельком увидел или услыхал, где-то о чём-то домашний раб проболтался, где-то кто-то из участников «отжига» прихвастнул, — и слухи ползут по городу, обрастая от рассказчика к рассказчику всё новыми и новыми подробностями. И услыхавшая на рынке новость уже из десятых рук соседка с верхнего этажа, конечно же, знает всё «совершенно точно». И немалая доля правды, конечно, в этих светских сплетнях таки имеется. И опиум «золотая молодёжь» покуривает, не одну только коноплю, и оргии на вечеринках в элитных домах устраиваются — и не только с рабынями и нанятыми шлюхами-профессионалками, а и со вполне «добропорядочными» девицами и женщинами. А чему удивляться, если в летний праздник Астарты толпы означенных «добропорядочных» под предлогом «священного обычая», на самом деле давно уже не обязательного, стекаются «оторваться» в её храм?

Откровенно говоря, нам тех рыночных слухов про такие дела на хрен не нужно. Обезьяньи инстинкты и у элиты зашкаливают, так что многие олигархические семейства в Мегаре живут напоказ, а архитектура же в ней преобладает греческого типа, с открытыми портиками, лишь матерчатыми ширмочками занавешенными. Это только бабы наши туда не вхожи, а мы-то ведь всё это «олигархическое моральное разложение» охраняем, и когда заступаешь вечером в караул и идёшь тащить свою смену — кое-что видно и собственными глазами. Иногда и достаточно многое, если «мероприятие» происходит как раз в том доме, который тебе довелось «бдительно охранять и стойко оборонять». А чего не увидишь сам, если оно не в твою смену происходило, так видавший больше тебя сослуживец поделится увиденным «под строжайшим секретом», когда сменится, так что «а через год в соседней губернии рассказывают, что сидит Пушкин на дереве и всех на хрен посылает» — это про баб, а ни разу не про нас. Если и не от самого очевидца новости соответствующие узнаём, то максимум через одного только посредника, а поскольку хорошо знаем и их обоих, то и вычисляем степень их отсебятины без особого труда. Просто меж собой — это меж собой, где все свои, а с кем попало посторонним лясы точить да слухи распускать — это не к нам.