Слон для Карла Великого - читать онлайн книгу. Автор: Дирк Гузманн cтр.№ 87

С этими словами император завернулся в овечью шкуру и замолчал с императорской многозначительностью. Имма хотела заглушить разочарование последним глотком вина, однако по мере разговора оно закончилось. Большинство мужчин уже спали. Ей не оставалось ничего иного, как отправиться на место для спанья, которое она устраивала подальше от воинов. Но заснуть в эту ночь ей так и не удалось.

На следующее утро посреди молитвы к ним ворвался демон. Имма только что пропела последний стих «Kyrie fons bonitatis» ^[62], и, хотя не выспалась, радовалась, что Карл поет от всей души, – этот благословенный момент был прерван ужасным криком, который поднял с колен стоявших на молитве воинов. Звук был похож на резкий сигнал покрытых вмятинами фанфар, на предсмертный вопль целого стада забиваемых овец.

Один из императорских разведчиков примчался к ним, спрыгнул с лошади и упал на колени перед Карлом. Рыцарь был взбудоражен, потрясен и бормотал что-то бессмысленное. Однако для объяснений времени не оставалось, потому что вслед за прибытием разведчика послышался треск, топот и какой-то гулкий звук, словно через лес прямо на императорскую команду неслось огромное войско сарацин. То, что потом появилось под деревьями, было таким огромным, что даже элитная гвардия императора франков бросила щиты на землю, чтобы схватиться за рукоятки мечей двумя руками.

Имма перекрестилась и опустилась на колени. Одно дело сражаться против орды ненастоящих арабов, но совсем другое – выступать против рогатого демона. Это было задачей для великомучеников. Чудовище, которое появилось из лесу, скорее всего, было родом из далеких стран Востока, где, как говорят, ворота в подземный мир всегда открыты.

Словно грозовая туча, чудовище возвышалось на фоне неба, шаги его гремели как гром, а ослепительно белые зубы выглядывали из пасти, сверкая словно молнии. С длинными отростками на голове и темными глазами чудовище показалось Имме воплощением дьявола. Голова его возвышалась над солдатами до самого неба, а на спине ехали верхом какие-то темные фигуры, от которых исходила такая серная вонь, что Имме показалось, у нее вот-вот перехватит дыхание – в любом случае, она этого ожидала.

А затем взгляд Иммы остановился на одной из этих фигур.

– Аделинда! – не веря себе, воскликнула она и помахала рукой послушнице, которая сидела на спине чудовища и улыбалась. – Аделинда! – Ее крики утонули в громких возгласах мужчин. И тогда монахиня выпрямилась, набрала воздух в грудь и в живот так, что, казалось, вот-вот лопнет – воздух этот пах совсем не серой, а гарью и пеплом – и крикнула поверх голов солдат: – Не проливай невинную кровь в своей стране, которую дал тебе Господь Бог твой.

На какое-то мгновение она подумала, что Бернвин гордился бы ею.

Воины резко повернулись к ней. Она с трудом протискивалась между ними, подгоняемая страхом, что мужчины могут убить Аделинду. Имма даже бесцеремонно оттолкнула императора с дороги и в конце концов очутилась рядом с гигантом, со спины которого как раз соскользнула Аделинда. Имма заключила послушницу в объятия. Чудовище из глубины лесов превратилось в посланца неба и вернуло ей Аделинду. Послушница позволила Имме обнять себя, а монахиня плакала и смеялась одновременно, в то время как Аделинда оставляла на ее шее и лице следы грязи. Император рассмотрел вновь прибывших, и Имма неохотно оторвалась от молодой женщины.

Хотя крик Иммы предупредил конфликт, страх солдат перед огромным созданием остался. Мужчины все еще бросали подозрительные взгляды на слона и не хотели отрывать руки от рукояток мечей.

Один лишь Карл Великий бесстрашно рассматривал зверя, а затем приказал всадникам, сидевшим на спине великана, слезть вниз и упасть перед ним на колени. Обе женщины вскоре уже пали ниц. Младенца они успели передать Имме. Молодого парня со взъерошенными кудрями удалось заставить принять унизительную позу только после пинка под зад. Имме казалось, что она буквально чует носом его мрачную решимость, как и запах пота, который, несмотря на холод, сбегал по его голому, намазанному чем-то черным телу, оставляя на нем светлые полосы. С какими загадочными чужаками связалась Аделинда? Имма беспомощно качала ребенка на руках, напряженно ожидая рассказа послушницы и ее странных спутников.

– Кто вы такие? Куда вы направляетесь?

Карл встал во весь рост перед тремя людьми, стоявшими на коленях, и даже посреди этой пустоши каждым дюймом своего тела демонстрировал, что он император, который снизошел до того, что дал им аудиенцию.

Слово взяла Аделинда:

– Я Аделинда из Отёна, бывшая послушница монастыря Санкт-Альболы и воспитанница вот этой монахини. Моих спутников зовут Танкмар и Гисла. Я приветствую и почитаю императора франков, избранного Богом народа, создателя нашего, храброго в обращении с оружием, надежного в мирном союзе, мудрого в совете, незапятнанной чистоты и изысканной стати, смелого, отважного и любящего правду…

Танкмар встал на ноги:

– Что означает эта чушь? Если вы действительно император, то лучше вам выслушать, какое послание мы вам передаем, вместо того чтобы тратить время на ненужную болтовню.

Удар в лицо заставил Танкмара замолчать и опрокинул на землю. Император встал над ним, сжав кулаки:

– Он не оказывает уважения императору? Он считает напрасной тратой времени встречать своего повелителя так, как подобает верноподданному? Глупый дикарь! Из какого бы ада он ни выполз, я сейчас же отошлю его назад вместе с его приплодом.

В таком настроении Имма императора еще не видела. Хотя она пыталась убедить себя, что правитель должен иметь также черты властелина, однако испугалась жестокости Карла. Теперь его голос уже не звучал сдержанно, как во время молитвы. Он был хриплым и грубым, как точильный камень, и вкрадчивым, словно у сластолюбца в спальне монахини. Имма прижала младенца к груди.

На голого незнакомца гнев императора, казалось, не произвел впечатления. Он снова встал на ноги. «Словно пробка, – подумала Имма, – которую тщетно пытаются утопить».

– Вы не заслужили моего уважения. – Танкмар изобразил голос императора. – Потому что вы не мой повелитель. Я – сакс, дитя болотистых равнин, воин Донара, любимец Ирмина, и я пошел по вашему следу не для того, чтобы оказывать вам уважение. Я скорее отрежу себе язык.

Острие меча Карла вдруг уперлось в грудь Танкмара. Глаза императора распухли и стали похожи на перепелиные яйца:

– Саксонское отродье! Я сразу это учуял. В тот день в битве при Аллере я должен был приказать убить вас всех, как вы потом описывали в своих лживых сказках. Тогда мир наконец был бы освобожден от вас. Но сейчас я исправлю эту ошибку.

Человек ее племени! Имме захотелось броситься к кудрявому парню. Аделинда и незнакомая женщина тоже поднялись на ноги. И тут чья-то тяжелая рука легла на острие меча и отодвинула ее в сторону. Саудрат встал рядом с саксом и уставился в глаза Карла. Имма почувствовала, что мужчины молча ведут какой-то диалог, а затем плечи Карла расслабились.