Слон для Карла Великого - читать онлайн книгу. Автор: Дирк Гузманн cтр.№ 63

– Давай, вставай быстро! Мы должны призвать к разуму и второго дурака!

Аделинда не двигалась.

– Вставай, говорю я тебе! Или ты еще раз хочешь увидеть, как он умирает?

Послушница стояла, понурив голову. Волосы упали ей на глаза.

Вместо гнева Имма теперь чувствовала раскаяние. Рука, которая готова была схватить Аделинду, теперь остановилась на полпути. Она отчаянно искала возможность снова приблизиться к девушке и вдруг услышала звук, источник которого сначала искала в себе, а затем в кричащей толпе. И лишь через какое-то мгновение она поняла, что именно Аделинда является источником этого ужасного звука. Послушница скрежетала зубами.

Этот звук потряс Имму, отнял у нее уверенность в себе, как трубный глас заставил рухнуть каменные стены Иерихона.

Она вскочила и помчалась вслед за Бернвином и толпой. «Может быть, – подумала она, – хотя бы здесь можно будет что-то спасти».

Люди стояли тесными группами вокруг судного дуба, когда Имма подбежала к дереву. Быстрым взглядом она окинула освещенные факелами ветви. Пока что ни один висельник не украшал собой дерево, под которым вершился суд. Уже издали она услышала каркающий голос Бернвина, скрытого за стеной потных спин: этот голос невозможно было ни с чем спутать:

– И пришел Ангел Господень, и сел в Офре под дубом.

Толпа ответила стоголосым криком.

Имма стала проталкиваться сквозь толпу.

– Воздвигните виселицу, высокую, как дуб, и скажите королю, дабы на дубе том повесил Мордехая.

Толпа опять взвыла.

Имма с трудом пробиралась вперед.

Откуда Бернвин так хорошо знал Библию? Священная Книга была доступна лишь лицам духовного звания. И даже среди них лишь немногие владели искусством чтения.

Когда она хотела оттолкнуть в сторону какого-то крепкого парня, тот так двинул ее локтем в бок, что у нее перехватило дыхание. Она собралась с духом и дернула парня за волосы так, что у того голова запрокинулась назад и он невольно отступил в сторону.

Мог ли Бернвин быть монахом? Может быть, он был отшельником – одним из тех полусвятых, которые влачили жалкое существование в лесах, в постоянном аскетизме и на грани сумасшествия? Не утратил ли он разум в служении Богу?

– Я искренне жду и надеюсь, что мне не будет причинен ущерб.

Или же он благодаря воровству или грабежу какого-то святого места стал обладателем Книги книг? Однако кто-то же научил его читать? И снова ей вспомнилось, как топор угольщика промахнулся мимо Бернвина. Случайность? Или же Бог так сильно любил этого человека, что не хотел допустить, чтобы тому причинили вред? Значит, теперь наступила ее очередь исполнить волю Божью.

Последним энергичным толчком Имма освободилась от объятий зевак и вдруг очутилась прямо под судным дубом, возвышавшимся перед ней к самому небу.

Бернвин стоял под толстой веткой, держа петлю в руках, и во весь голос орал в ночное небо:

– Я воззвал к Господу в страхе своем, и он ответил мне. Я кричал из пасти смерти, и Ты услышал мой голос.

И вдруг толпа затихла. Словно саван мертвеца, молчание опустилось на головы людей, заткнуло им рты и приковало взоры к Бернвину. Бернвин накинул себе веревку на шею, крепко затянул петлю и проверил, правильно ли она сидит, словно это была не веревка, а нагрудные железные латы. Затем он перебросил свободный конец через ветку и подал знак четверым мужчинам, ожидавшим позади него, среди которых был также Ляйдрад. Восемь рук схватили и натянули веревку.

Имма появилась слишком поздно. Она бросилась к Бернвину, однако успела только прикоснуться к его ногам, настолько быстро вздернули его в воздух палачи-любители. Так что она осталась стоять под повешенным, отчаянно пытаясь схватить его за грязные ноги.

Кто-то закричал:

– Он привел с собой свою Марию! – И толпа опять взвыла.

Ищущий помощи взгляд Иммы упал на Ляйдрада, который хотя и смотрел на нее с сочувствующим видом, однако лишь пожал плечами. Это был спектакль Бернвина, проходивший по его собственным правилам, и он сам должен был его завершить.

Под веткой на ветру качался Бернвин. Хотя он мог руками ослабить петлю, но не поднимал их. Словно настоящий мертвец, он болтался среди ветвей, в то время как публика ожидала чуда. Имма упала на колени и стала молиться. Ей было все равно, примут ли эти плебеи молитву за спектакль.

Следующие мгновения показались ей столетиями. Мог пройти целый год или всего лишь мгновение. Стало так тихо, что было слышно, как трется веревка о шероховатую дубовую кору. Как долго мог выдержать Бернвин?

Имма снова поискала взглядом Ляйдрада. Спокойствие крестьянина сменилось озабоченностью. Слишком долго болтался повешенный на веревке. Настоящего мертвеца не должно было быть на празднике благодарения Богу. Скривив лицо, Ляйдрад взглянул на дерево, готовый дать своим помощникам знак отпустить веревку.

И тут в темноте ночи раздался топот копыт. Головы повернулись в ту сторону, шеи вытянулись, толпа расступилась, образовав проход, и в свете факелов появились пятеро всадников. Под их шерстяными накидками звенели кольчуги, головы украшали кожаные шлемы, а металлическая окантовка их перчаток блестела в свете огня. Это были не крестьяне, с опозданием заявившиеся на праздник. Имма увидела, что у одного всадника на поясе висит так называемая франциска – боевой топор воина.

Первый всадник уставился на повешенного. Когда он повернул голову в сторону, стало видно родимое пятно, покрывавшее большую часть его щеки. Другая сторона лица была обезображена шрамом от ожога; рана была свежей. Всадник небрежно поднял руку в приветствии.

– Да пребудет с вами благо, крестьяне! – Его голос был таким же слабым, как его тело. – Мы привезли вам привет от архиепископа Хильдебальда, друга людей из Арля. В каком преступлении обвиняется этот достойный сожаления человек, висящий там, наверху?

У Иммы от страха округлились глаза. Хильдебальд! Она вспомнила богатые меховые одежды епископа, свое бегство из города. И она узнала этого человека, который так коварно разоблачил ее перед архиепископом, выманив у Аделинды признание в том, что Имма в Санкт-Альболе убила одного из напавших на монастырь.

Спрыгнув с коня, мужчина сдвинул в сторону свою накидку. Сомнений больше не было. Одежда, жесты, голос и родимое пятно означали только одно: цербер Хильдебальда нашел ее. Настиг. А ожог, очевидно, был получен раскаленными щипцами для завивки волос, которыми Аделинда ударила этого дьявола в лицо. «Пусть это будет не последний раз, когда тебя покарают», – с гневом подумала Имма.

– Я – Вала, герцог из Анианы. – Он сделал шаг вперед, позволяя толпе спокойно рассмотреть его, словно вбирая силу этих глаз. – А вы – подданные императора и должны повиноваться архиепископу, тем самым вы обязаны служить также и мне, потому что я нахожусь в пути по заданию Хильдебальда. Мы ведь поняли друг друга?