Соловушка НКВД - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мишаткин cтр.№ 85

«Не стоило давать бумагу, письменные принадлежности, позволять в камере заниматься сочинительством. Привел высказывание английского поэта, чтобы намекнуть на полуголодные детство, юность Сталина, когда тот сочинял стихи».

Я семь месяцев не видел ни жены, ни ребенка. Несколько раз просил, но безрезультатно, на нервной почве два раза лишался зрения и подвергся припадкам, бреду.

И. В.! Разрешите свидание, дайте повидать Анну и мальчика. Мало ли что будет, дайте повидать моих милых. Если никак нельзя, разрешите, чтобы Аннушка хотя бы прислала свою карточку с ребенком.

«Вот к чему приводит животный страх за близких, беспокойство за их судьбы, готов на любое унижение человеческого достоинства, лишь бы увидеть, обнять. В письмах он иной, нежели на допросах, где разбивал все пункты обвинения».

Пусть Вам не покажутся чудовищными мои слова, что я Вас любил всей душой! Как хотите, так и судите.

«Прекрасно, что перестал становиться в позу оболганного». В конце знакомая приписка:

Весьма секретно, личное. Прошу без разрешения Сталина не читать.

В новом послании к вождю вновь обращался к нему на «ты»:

Пишу возможно предсмертное, без всякой официальщины. Сейчас перевертывается последняя страница моей драмы и, возможно, физической жизни.

Весь дрожу от волнений и тысячи эмоций, едва владею собой. Именно потому, что речь идет о пределе, хочу проститься с тобой заранее, пока еще не поздно, чтобы не было недоразумений. Ничего не собираюсь брать обратно из того, что написал, не намерен ничего у тебя просить, ни о чем умолять. Не могу уйти из жизни, не написав тебе последних строк, ибо обуревают мысли, честное слово, невиновен в тех преступлениях, какие

прозвучали на следствии. Разговариваю с тобой часами.

Господи, если бы был инструмент, чтобы увидел мою расклеванную и истерзанную душу! Мне легче тысячу раз умереть, чем пережить процесс,

прошу дать возможность умереть до суда. Если предрешили смертный приговор, заклинаю заменить расстрел, сам выпью яд — дайте морфий,

чтобы заснул и не проснулся. Дай провести последние минуты, как хочу,

сжалься. Иногда смотрю в лицо смерти ясными глазами, способен на храбрые поступки, так что если суждена смерть, прошу о морфийной чаше

(Сократ), позволить проститься с женой и сыном до суда…

Вышинский удивился: «Смеет на что-то надеяться после изобличивших показаний свидетелей. Пугает актом отравления, чтоб разжалобить, добиться смягчения приговора. Лжет без зазрения совести, будто видит собственную смерть, на самом деле страстно желает остаться в живых».

Я прошу выслать меня в Америку на десять лет, провел бы там смертельную борьбу против Троцкого, перетянул большие слои колеблющейся интеллигенции, был бы фактически анти-Троцким и вел бы дело с большим размахом и энтузиазмом. Можно послать со мной квалифицированного чекиста, в качестве гарантии оставить здесь мою жену, пока не докажу, что бью морду Троцкому.

«Троцкого приплел не напрасно, знает, шельмец, как Сталин его ненавидит, даже во сне видит возлежащим в гробу. Для своего спасения может предложить даже воскресить Ленина».

Готов разоружиться, подтвердить обвинения и показания других, развить их. Есть большая и смелая политическая идея генеральной чистки. Но если есть какие-то сомнения, пошлите меня на 25 лет на Печору, Колыму, в лагерь, где бы поставил университет, институт, картинную галерею, зоо-и фотомузей.

Вышинский осуждающе покачал головой.

«Прожектер, мечтает о несбыточном. На краю могилы витает в облаках, с подобным успехом мог бы предложить перевести под северные небеса Третьяковку, труппу Большого, организовать Заполярную республику, стать ее президентом».

Уже не возмутило новое запанибратское обращение к первому человеку в Союзе — Бухарин имел на то полное право, много лет на равных участвовал со Сталиным в съездах, пленумах, заседаниях правительства, ЦК, неоднократно встречаясь в неофициальной обстановке.

Ты потерял во мне одного из способнейших своих генералов, тебе действительно преданных. Но готовлюсь душевно к уходу от земной юдоли, и нет во мне по отношению к тебе, партии, ко всему делу ничего, кроме великой и безграничной любви. Мысленно тебя обнимаю. Прощай навек и не поминай лихом своего несчастного.

Н. Бухарин

«Не сомневался, что имею дело с неглупым человеком, но не знал, что ко всем своим талантам еще и прозорлив, предвидит собственное будущее. Странно, даже дико читать подобное, видно, сильно скрутило, если вынужден пасть на колени».

Присоединил последнее из тюрьмы письмо к другим и, несмотря на скопившуюся за долгий день усталость, необходимость приклонить голову к подушке, стал набрасывать тезисы своей речи на будущем процессе. Продумывал не только каждую фразу, а и слово, желая, чтобы оно било и в бровь и в глаз, стало понятно миллионам, сказало миру, что гуманное советское правосудие не прощает подлых врагов, и те за антисоветскую деятельность обязаны платить собственными жизнями. Верил, что речь станет классикой, ее будут изучать студенты юридических институтов. Утром, успев соснуть лишь пару часов, поспешил на службу в прокуратуру. Приказал секретарю извлечь из архива старые, с грифом «Строго секретно» документы, чтобы ознакомиться с обращением Генриха Григорьевича к чекистам.

За последнее время ко мне через ЦК, прокуратуру, а также непосредственно поступил ряд заявлений и жалоб на действия отдельных сотрудников, допускающих такие приемы в действии, которые вынуждают обвиняемых давать ложные показания и оговаривать себя и других.

При расследовании оказалось, что подавляющая часть заявлений представляет собой гнусную ложь наших классовых и политических врагов, которые пытаются при помощи клеветы на ОГПУ ускользнуть от заслуженного наказания. За годы борьбы с врагами пролетарской революции сотрудники ОГПУ показали себя стойкими борцами за дело рабочего класса, решительно и беспощадно расправляясь с классовыми врагами. Органы ВЧК — ОГПУ никогда не позволяли себе проявления жестокости или издевательства над врагом — в этом громадная внутренняя сила ОГПУ.

Славным боевым девизом ОГПУ всегда была и остается «Беспощадная борьба с контрреволюцией, но не жестокость в отношении врага». Этим лозунгом неуклонно должны руководствоваться и впредь.

Мы всегда побеждали не применением особых методов при допросах, а силой сознания своей правоты. Партия и рабочий класс не простят, если станем прибегать к приемам наших врагов. Издевательства над заключенными, избиения и применение других физических способов воздействий являются неотъемлемыми атрибутами белогвардейщины. Вместе с тем предостерегаю от ослабления борьбы с контрреволюцией, проявления расхлябанности и беспомощности перед лицом упорного и не сдающегося врага.

Обращение подкреплял приказ «О дисциплине»:

За последнее время значительное количество фактов говорит о проявлении недисциплинированности, а в некоторых случаях о полном отсутствии дисциплины в рядах чекистов. Недисциплинированность начинается с проявления неряшливости, небрежности в ношении формы, пьянстве и распущенности, что неизбежно приводит не только к ухудшению качества работы каждого чекиста, но и к притуплению энергии и бдительности. Традиции железной чекистской дисциплины, выкованной в борьбе с к.-р., подменяются иногда семейственностью.