Владыка башни - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Райан cтр.№ 165

— Сержант, а тебе не кажется, что на сегодня смертей уже достаточно?

— Когда дело касается подобной дряни, смертей всегда недостаточно.

— Полагаешь, это тебе поможет? — помолчав, спросил Френтис, глядя в лицо менестреля. — Все эти убийства и истязания смогут вытравить из памяти картину ее смерти?

— Мне уже ничто не поможет. — Глаза Норина блеснули из-под насупленных бровей. — Все, что я делаю, я делаю во имя ее памяти. Я чту ее память кровью.

— Во имя ее памяти? А как ее звали? Я еще ни разу не слышал, чтобы ты произносил ее имя.

Сержант тяжело уставился на Френтиса. Безумие, плескавшееся в его глазах, подернулось пленкой неуверенности.

— Оставь ренфаэльца в покое и иди собираться, мы уходим, — приказал Френтис. — А если не хочешь исполнять мои приказы, вали на все четыре стороны. Убивай тогда кого хочешь, лишь бы не на моих глазах.

Арендиль помогал Давоке перевязать руку Дергача. Из всех, кто был в лагере, лишь у лоначки имелись кое-какие навыки целительства.

— Я решил, что прикончил эту падлу ударом дубинки, а он, гад, очухался и пырнул меня ножом, — шипел Дергач сквозь сжатые зубы. — Ну, потом-то я ему, конечно, мозги вышиб, можете быть покойны.

Давока завязала узел, и они вместе с Френтисом двинулись дальше.

— Человек десять умрут сегодня ночью, — тихо прошептала она. — Остальные будут долго выздоравливать.

— У нас нет времени, — ответил Френтис. — Через час снимаемся с места.

Она мрачно кивнула и бросила осторожный взгляд на Греалина, который сидел у небольшого костра, завернувшись в плащ, словно ему было холодно.

— Он тоже пойдет с нами?

— Он — аспект моей Веры и командир нашего отряда. Не подобает бросать его здесь.

— Командир? — приподняла бровь Давока.

Проигнорировав ее сарказм, Френтис кивком подозвал мальчика.

— Итак, что ты можешь рассказать о своем отце?

* * *

— Двадцать золотых? — раскрыл от удивления рот Арендиль. — А дедушка говорил, что владыка фьефа до того скуп, что даже шлюхе в таверне не заплатит.

— Зачем он тебя разыскивает, как думаешь? — спросил Френтис.

— Ну, я его наследник. Единственный плод его грязного семени. — Мальчик смущенно отвел глаза, переминаясь с ноги на ногу. — Мы с ним никогда не встречались, но я хорошо чувствую его ненавистную тень, упавшую на мою жизнь. Знаю, его желание заполучить меня превратилось в одержимость, граничащую с безумием. Временами я замечал, что матушка смотрит на меня как-то странно: казалось, она видит во мне его. — Выпрямившись, Арендиль взглянул в глаза Френтису. — Я не позволю ему забрать меня. Лучше смерть.

«Отрежь ему палец и пошли подарочек владыке фьефа. Это может спровоцировать Дарнела на опрометчивые действия». Мысль принадлежала не ему, он точно знал. Это была ее мысль. Гниль их союза проникла глубоко в его душу.

— Клянусь, этого никогда не произойдет, — пообещал Френтис Арендилю, кладя руку ему на плечо. — Ты сегодня отлично сражался. Помоги госпоже Иллиан собрать оружие, ладно?

Лицо подростка просияло от гордости, и он убежал разыскивать Иллиан.

* * *

— А Ваэлин знал? — спросил Френтис, садясь у костра напротив аспекта Седьмого ордена.

— Нет. Он узнал только перед своим отъездом в Пределы. Аль-Сорна заехал тогда в Дом, и у нас с ним… состоялась интересная дискуссия. — На посеревшее лицо Греалина начали возвращаться краски. Френтис вспомнил о женщине и кровотечениях, происходивших всякий раз, когда она пользовалась украденным даром.

— Ваши способности причиняют вам боль? — спросил он.

— Скорее иссушают меня. Столько сил, высвобождаемых разом, чреваты последствиями. Поэтому я и не стремлюсь похудеть, брат. Жир предохраняет меня от быстрого истощения.

— А где расположен Дом вашего ордена?

— У Седьмого ордена нет Дома. И никогда не было в последние четыре столетия. Мы пронизываем ткань Веры и Королевства, словно осенняя паутинка, всегда скрытые от чужих глаз.

— Как вы сами в нашем ордене?

— Совершенно верно. Когда-то мне казалось, что нет убежища надежней, — сардонически ухмыльнулся Греалин. — Забавно видеть, как мудрецы садятся в лужу.

— Те мои братья, которых я нашел… Аспект Арлин отправил их с вами в качестве защиты, верно?

— Да. И они погибли, исполняя его приказ.

— Куда вы собирались идти?

— На север, к перевалу. А если бы путь туда оказался перекрыт, тогда на запад, в Нильсаэль, а оттуда уже в Пределы. Вместо этого я застрял тут с тобой и твоим героическим партизанским отрядом. Когда-нибудь о вас сложат баллады. Если, конечно, останется кто-то, кто сможет поведать о тебе поэтам.

«Он совершенно пал духом», — понял Френтис, глядя на обвисшие щеки и тусклые глаза Греалина.

— Люди ждут, что мы укажем им путь, — ответил Френтис. — Подарим им надежду. И как аспект вы можете дать им все это.

— Единственное, чем я могу их одарить, — ужас. Они узнали, кто я, и испугались. Лонакская женщина просто более искренна, чем остальные. Обладать даром — значит познать на собственной шкуре, что такое страх и отчуждение. Мы не принадлежим дневному свету, мы пришли из тени. Только так мы можем служить Вере. Это самый трудный урок, но наш орден хорошо его усвоил.

— Время действовать по старинке прошло, аспект. Все переменилось. Они пришли сюда и сломали сложившийся уклад. И что будет дальше, зависит только от нас.

— Думаешь изменить мир, брат? Хочешь благородными деяниями смыть пролитую тобой кровь?

— Ее не смыть никогда. Но это не значит, что я должен вечно барахтаться в этом болоте.

— Тогда что мы тут делаем? Зачем продолжаем бессмысленную войну? Все эти люди так и так умрут. Никаких великих побед в лесу не одержишь. — Взгляд Греалина сделался далеким. — И не только в лесу, а вообще — нигде. Мы ведь тоже думали, что победили, понимаешь? Что избежали лавины, когда Аль-Сорна обнаружил Того, Кто Ждет. Но пока наши взгляды были прикованы к одной угрозе, подспудно созрела иная: огромное войско пересекло океан и обрушилось на нас. Кто мог подумать, что он решится действовать так грубо после столетий изощренного коварства?

— Кто?

— Насколько я понимаю, — поднял на Френтиса глаза Греалин, — твоя мертвая подружка называла его Союзником. Воларцам нравится потакать своим заблуждениям. Возможно, они освободились когда-то от богов и веры, но заменили их не разумом, а просто другой формой рабства.

— Но кто он такой?

— Уместнее, наверное, было бы спросить, кем он был раньше. Раньше он был человеком. Со своим именем, с родственниками и друзьями, которые его любили и знали. Все это ушло, сокрылось даже от наиболее одаренных провидцев моего ордена. Мы не знаем его имени, знаем только, в чем его цель.