— Инфернальные сущности, которые могут обрести плоть, только если Прорыв Грани был успешен, Око открылось полностью… тогда эти субстанции обретают плоть и их могут засечь сигнальные артефакты, но тогда обычно уже слишком поздно…, — добавила я тихо.
Прорыв Грани нужно запечатывать формацией до, пока проход не стал стабильным…иначе приходится вводить военное положение.
— …как было во время Прорыва у Хэсау…
— Верно, — я кивнула головой. — И именно этот тип артефактов сработал в Керне, когда был Прорыв Грани на Центральной площади. Сигналки сработали, помощь пришла, и маги успели закончить формацию до того, как Путь был открыт полностью. Иначе жертв было бы больше.
— Два типа артефактов, — въедливо уточнил Гебион.
— Два, — подтвердила я с улыбкой. — И над задачей объединить их в один бьются не одно поколение, но не я здесь будущий артефактор. Соответственно, если использовать сигналки только первого типа, будет слишком поздно… инфернальные сущности из-за Грани уже обретут плоть.
— Почему бы просто не укрепить Грань? Или придумать артефакты для самой Грани, запретить им проход? Как они находят нас?
— Теорий много, — я пожала плечами. — Защитная Грань, как яйцо, укрывает Мир куполом и первыми её прорвали мы, когда пришли, — я замолчала, вспоминая, что говорили о нас аллари. — Некоторые считают, что это именно мы первыми показали Тварям путь в наш Мир, что они просто следуют тем путем, которым во время Исхода прошли мы…
— Но прошло столько зим…
— Все время мира, Гебион. Время везде течет по-разному. Если ты пройдешь в лесу по чистому снегу останется тропинка — следы, и пройти проще, наступая прямо след в след — путь уже есть. Если это так…, — я замолчала, обдумывая невеселую мысль, — значит, предыдущий Мир умер, Геб. И там теперь остались только твари, демоны Грани, не-мертвые… и ни одного из нас. Потому что ни разу ни один из Высших больше не пересекал Грани…
— Может им просто не хватает сил? — Задумчиво спросил Гебион. — Проход по летописям тогда удерживали Главы практически всех Родов, а открывали Жрецы…
— Если за эти тысячелетия там и остался кто-то в живых, то вся их сила должна уходить на выживание… в том Мире.
— Служители Немеса верят во второй Исход, — он подровнял книги стопочкой и почесал бровь. — Мама с Юга, из ортодоксальных, старый Род, — пояснил он. — Когда будет разрушена седьмая печать, все верующие обретут силу повелевать тварями…
Я фыркнула, не удержавшись. Представив их количество.
— …и день сравняется с ночью, и проснется Великий Змей и проглотит Светило, и рухнет первая печать…, — замогильным голосом процитировал он и подмигнул мне. — Мама постоянно читала нам на ночь каноны Немеса.
— Я думала ты веришь в Великого?
— Да, — он кивнул вихрастой макушкой. — Как отец и братья, я почитаю молчаливого Бога.
Мама не вмешивается, она и сама тайком ходит в Храмы Мары, когда думает, что никто не видит, — снова захихихал он. — Немеса почитать сложно, последняя молитва всегда в полночь, а я рано ложусь спать, — прозаически закончил Гебион. — Великий другое дело, даже говорить не нужно…
Я засмеялась. Блау не были религиозной семьей. Нет, мама почитала Мару без фанатизма, отец и дядя — Великого, но просто так было принято. Ходить по большим праздникам в Храм, приносить подношения, проводить обряды… но веры, истовой и ярой у нас не было. У меня тоже. Боги обычно молчали в ответ на мои молитвы, клятвы и мольбы. Были глухи и слепы. Посещать Храмы я начала только в Легионе и то, потому что ходило все целительское крыло. Потом втянулась, но до сих считаю, что Бог помогает только тем, кто помогает себе сам.
Нет, проявления божественной силы я принимала во внимание, как пламя Великого, или немилость Немеса — это совершенно реальные и осязаемые вещи, но вопрос сколько было в этом божественном доли жреческой силы? Ведь кто-то же шлепает печати Немеса по заказу? Вряд ли Богу на самом есть дело до каких-то Блау… значит… это совершенно точно не имеет никакого отношения к мифологии.
— Наставник задал мне сравнительный анализ сигнальных артефактов наших, мирийских, Хаганата, — Геб тоскливо вздонул. — Но я не нашел ничего кроме верований. В Мирии тоже верят в Великого, почитают Мару, Немеса и Ниму.
— Седьмой ряд, вторая полка, стеллаж справа, — просветила я незадачливого ученика артефактора. Библиотека большая, сам бы он искал нужную информацию до весны. — Там артефакторика других государств. Но у нас с Мирней не только артефакты, Боги, язык, принципы плетений одинаковы, Геб. Когда-то вся Империя была единой. Мирия смогла отвоевать независимость, что неудивительно, — я проследила границы Мирии на карте. — Сложно удерживать Провинцию, с которой Столица отделена днями пути и тысячами лиг водной глади.
— Поэтому Клан Хэсау так важен? — Осторожно спросил Гебион. — Им единственным разрешили строить портал…
— Скажем так, это единственный выход к Северному морю со стороны Мирии, и Хэсау всегда поддерживали очень тесные связи с ними, охраняя морские пути…
— Корабли Хэсау действительно такие большие, как пишут? — Геб пошуршал свитками.
— Боевые триеры действительно производят неизгладимое впечатление, — произнесла я, вспоминая побережье, верфи и ряд небольших сторожевых корабликов-унирем вдоль берега… Хэсау всегда были морскими волками больше, чем сухопутными, пока катаклизм не положил начало конца их Рода.
— Зимой все корабли встают на причал, защищенные артефактами. Вы наверняка будете проходить их позже. И до самой весны, пока не сойдет лёд. — Это незабываемое зрелище, как огромные льдины, потрескивая, наползают на берег.
— А ледоколы?
— Дорого, — я фыркнула. Зимой Хэсау не так часто отправляли корабли. На то, чтобы проложить путь уходила прорва магической энергии. — Как встанет крепкий лёд, будет санный путь, вот тут, — я прочертила пальцем линию вдоль побережья, через острова и дальше, до первых прибрежных городков Мирии.
— И все-таки мы проиграли, а Мирия победила…
— Мы все равно не смогли бы удержать эти территории, и управление Мирийской провинции изначально было автономным. Свой Легат, свой Префект, свой Легион и даже флот, — я пожала плечами. — Поэтому отделение было только вопросом времени.
— Фрейзия и Хаганат?
— Схема одна и та же, — я свернула карту, освобождая себе место. — Неспособность удерживать слишком удаленные территории, ошибки управления и… спорные законодательные акты…
— Овидий девятый, — Гебион улыбнулся.
— Двенадцатый и четырнадцатый, — добавила я. — И это только то, что мы знаем.
— Ты тоже считаешь это глупым? Переименование?
— Самоубийственным, — подобрала правильное слово я. — Когда вся Империя разваливается на кусочки, все провинции требуют автономии, а в Легионе бродят мятежные настроения, заниматься исключительно вопросами именования — это не признак большого ума Овидия девятого, Гебион.