– И кто в этом виноват? Духи, злые божества? – спросила Александра.
– Нет. – Шаман разомкнул губы. Его голос был низким, тягучим, словно ветер выл в дымоходной трубе. – Люди. Во всем виноваты люди. Не внешние силы. И не духи. – И для больше убедительности он кратко рубанул в воздухе ладонью.
– Он шаман, потомственный, – пояснил Вячеслав. – Шаманом был и его отец.
– Наверное, его отец еще помнил историю с группой Дятлова?
– Конечно. – Вячеслав снова что-то сказал шаману на непонятном языке. – Их же, манси, обвиняли в убийстве. Но потом одумались и все подозрения сняли.
– Золото, – прогудел шаман. – Это оно во всем виновато… – Свою мысль он не закончил.
Вячеслав снова взял в руки тетрадь.
– Смотри! – теперь Вячеслав говорил, обращаясь поочередно то к Александре, то к шаману. – Дятловцы ночуют в поселке «41-й квартал», общаются с людьми, обитающими там. Уходят, а потом через сутки оказываются убитыми. Что же там случилось? Они видели что-то, чего не должны были видеть?
Мужчина замолчал, а потом после краткой паузы продолжил:
– Надо понять столкновение разных миров – молодых людей, активных, верящих в идеалы коммунизма, оптимистов, спортсменов, людей, у которых все впереди. И свой поход они посвятили предстоящему съезду КПСС. С другой стороны – надломленные люди.
– Они ненавидели все и всех… – чуть распевно сказал шаман. У него был звучный голос. – Это были люди, как сосуды зла. Зло копилось в них незаметно, а потом вспенилось и полилось через край. – Ясунт взмахнул рукой.
Тыйпа глухо заворчала, но почти сразу успокоилась.
– При этом они были не должны останавливаться в поселке «41-й квартал»! Не должны! Из Вижая, согласно маршруту, их путь лежал прямиком во «Второй Северный», но вместо этого они на целых два дня застревают в «41-м». И я думаю, это решающий момент в трагедии с группой. И здесь мне помогли записи твоих родителей. Но все по порядку. – Шаман смотрел на Вячеслава безо всякого выражения; его взгляд был непроницаем. Александра сидела – вся внимание. – Твои родители были геологами, отец – уроженец этих мест. И это стало ключом к пониманию трагедии, случившейся с группой Дятлова.
Интересен такой момент. «41-й» на картах даже не был изображен. А «Второй Северный» обозначался как заброшенная шахта. То есть определенные круги хотели, чтобы этих мест как бы и не существовало в природе. Почему?
Твоя мать пишет о том, что незаконная добыча золота велась разными способами. В том числе с помощью проруби. Прорубь постепенно замораживали до образования ледяного стакана, и туда потом садился старатель. Он сидел как бы на дне реки, а сверху прорубь накрывали марлей, чтобы сверху ничего не было видно. И вот на одной из фотографий, гуляющих в Сети, хорошо видна прорубь около того домика, где заночевали дятловцы во «Втором Северном». Значит, скорее всего, там велась добыча золота. Прорубь была незамерзшей, стало быть, незадолго до ребят в тех местах были люди. А теперь: внимание! Зачем нужно было задерживать ребят в поселке «41-й квартал»? Да потому, что нужно было время, чтобы ликвидировать следы этой незаконной добычи, вывезти людей, которые там находились. «Второй Северный» считался заброшенным поселком, но избушка, где заночевали ребята, была жилой. С окнами, дверями и кроватями.
Со стороны тех, кто контролировал незаконную добычу золота, дается команда: всеми силами задержать ребят в «41-м квартале». Отсюда и некоторые несостыковки с действительностью тех лет и тем, что увидели ребята. Они увидели поселок, где живут веселые лесорубы, которые распевают песни, причем они стали даже записывать за ними эти песни.
«Они», то есть те, кто вел добычу золота, были настолько озабочены «остановкой» дятловцев, что отправляют вместе с ними пленки с тремя фильмами. Для досуга. Один из фильмов, «Золотая симфония», – музыкальный легкий фильм, где к тому же в сюжете присутствует спорт – и это не может не понравиться молодым людям. Не случайно потом Игорь Дятлов напевал из этого фильма песенку: «О Джоки Джо». Этот фильм они уже смотрели в Вижае. Итак, ставится задача: задержать ребят всеми способами. На первый план выдвигается даже такой колоритный персонаж, как некий Огнев Николай Григорьевич, под очарование которого попадают молодые ребята. Попадают до такой степени, что берут у него адрес для продолжения знакомства. Стоит ли говорить, что по этому адресу Огнев не проживал и в дальнейшем его следы затерялись…
Вокруг ребят рекой льются и стихи, и песни… Прямо художественная самодеятельность местного разлива… Все это отдает некой инсценировкой, спектаклем. Похоже, что уральские края были опутаны «мифическими поселками» и местами, не обозначенными даже на картах, где велась незаконная добыча золота. После смерти Сталина контроль на местах ослаб, и местная власть, почувствовав вольницу, решила развернуться.
Бывшие зэки частенько оседали здесь после того, как становились свободными людьми. Они хотели остаться и подзаработать. К ним присматривались, их отбирали – привлекали к работе самых способных в своем деле, жестких, беспринципных. Складывалась система «государства в государстве».
Ясунт снова взмахнул руками.
– Они обретали свободу, но свобода не для них. Не нужна им. Нужны были деньги…
Ясунт помолчал.
– Итак, согласно поставленной сверху «задаче» ребят задержали, следы незаконной добычи золота ликвидировали… И еще один момент, очень важный. Никто не обратил на него почему-то внимание. Зинаида Колмогорова пишет о том, что она не узнает Игоря: он весь вечер хамил, отмечается, что ребята неудачно острили, отмечается их возбужденное состояние. Также Зина пишет о том, что на нее в последнее время «ужасно действует музыка»… В дневнике Колмоговорой есть ошибки в датах, меняется почерк. Смотрим еще по этому пункту. Путь от «41 квартала» до «Второго Северного» они преодолевают за большее количество времени, чем это предполагается. На некоторых интернет-форумах даже высказывается предположение, что «дедушка Слава», как Иван Сусанин, вел их окольными тропами. И никто не подумал, почему ребята так поздно проснулись и вышли в поход, поставили палатку на склоне горы… Да это объясняется довольно просто: скорее всего, им дали некие психотропные вещества, которые и привели их в возбужденное состояние, а потом последовали расслабление, замедленная и заторможенная реакция. Поэтому с ними так относительно легко и расправились. И все равно они сопротивлялись до последнего.
Ясунт провел рукой по лицу и сказал длинную фразу.
– Он говорит, что если дух поражен, то тело влачит жалкое существование.
Вячеслав поворошил в камине угли толстой палкой.
– Эти психотропные вещества могли быть из секретной лаборатории ядов НКВД. После смерти Сталина, когда вся верхушка спецслужб была снята со своих постов, а в органах проходили серьезные чистки, могла произойти утечка этих веществ.
И вот ребята, возможно (а судя по их поведению, это так), уже накачанные психотропными веществами, прибывают во «Второй Северный». Там они ночуют, Юрий Юдин чувствует обострение болезни и понимает, что дальше идти он не может, и прощается с группой. Какое-то время остается в избе, предварительно отдав свой рюкзак вознице. Этот возница, который их сюда доставил, «дедушка Слава», Вячеслав Великявичус, литовец, был в свое время осужден на десять лет лагерей, но к тому времени уже освободился и вышел на поселение. А потом и Юдин покидает «Второй Северный». Возникает вопрос: если следы незаконной добычи золота успели ликвидировать, а очевидно, что успели, иначе бы «поющие лесорубы» задержали бы ребят еще на один день, то почему дятловцев все-таки убили?