– Разве он умер не своей смертью?
– Мы не знаем.
Зачем он только сказал об этом. Страх проник в нее и показал свои клыки. Ее забила дрожь.
– Прости! – Он обнял ее. – Но по-другому никак.
– Я понимаю…
– Выбор невелик… Мы как в замкнутом круге. Я, ты, Лиля, Кирилл, Петр Васильевич, Игорь, Иннокентий, Татьяна или Светлана, Алексей, Дмитрий…
– Ты знаешь, я подозревала тебя, – сказала Александра с кратким смешком.
– Меня?
– В том, что ты хотел проникнуть в мой номер.
– Когда?
– В ночь перед походом. У нас уже была путаница с ключами. Ты же помнишь, в самый первый вечер.
– Да, путаница была, – подтвердил мужчина. – Но зачем? Зачем мне было проникать к тебе в номер?
– Я подумала, что ты хочешь завладеть информацией, которая у меня есть.
– А у тебя есть ценная информация?
– У меня были документы, деньги и папка из дома. Старя папка, связанная еще с родителями, вернее, с их работой. Я же тебе говорила, что они – геологи. Погибли здесь. – Помолчав, она добавила: – И работали когда-то здесь.
Он повернулся к ней.
– Эта папка у тебя с собой?
– Да. Я взяла ее с собой, она в рюкзаке.
– Покажи мне.
Александра расстегнула рюкзак и достала оттуда папку.
– Вот.
– Ты сама изучала ее?
– Нет. Просмотрела сверху материалы, и все. Я ее нашла практически перед самым отъездом и сунула в рюкзак. Честно говоря, и сама не знаю, почему я ее взяла. В самый последний момент.
Вячеслав погладил папку, словно сдувая невидимую пыль, потом раскрыл ее и сел ближе к огню.
Александра сидела на топчане и смотрела то на Вячеслава, то на огонь. Ее мысли путались: в памяти всплывал снег, мертвая собака, звук выстрелов в темном доме, собственные онемевшие руки и те минуты, которые были совсем недавно – мужское тело, собственные ощущения, запах ветра…
Неожиданно Вячеслав присвистнул.
– Что такое? – Александра сжала руки.
– Любопытно. Как ты знаешь, золото здесь добывали заключенные из Ивдельлага. Как я понял при беглом осмотре этих материалов, здесь, во‑первых, описано новое месторождение, на которое еще не успели подать заявку. Наступил распад Союза, и в разработку оно принято не было. В то время, да и сейчас предпочитают выжимать из старого, чем вкладывать деньги в разработку нового. А во‑вторых, здесь есть какие-то непонятные записи, их нужно еще разобрать…
– А я?
– А ты спи. Осталось немного, а потом нам снова в путь.
– Ты спать не будешь?
– Нет. Да и не хочу спать.
– Ладно. – Александра вытянула руки поверх одеяла и посмотрела на Вячеслава сквозь ресницы. – Только если захочешь спать – разбуди.
– Я привык не спать в течение длительного времени, так что не беспокойся за меня. Но за заботу – отдельное спасибо. – Он улыбнулся, а потом положил руку на одеяло. – Сладких снов, дорогая…
«Снов», – эхом отдалось в голове Александры. – Он сказал… «снов»… и еще «дорогая»…
Она проснулась от того, что ей показалось – метель ворвалась в помещение. Александра поежилась и открыла глаза. Вячеслав по-прежнему сидел у камина и читал листы из папки.
– Слав! – позвала она. – Ты так и не ложился?
– Нет. Все нормально. Спи.
– Я уже выспалась.
Александра выскользнула из-под одеяла и села рядом с ним.
– Расскажи, что ты там нашел? – кивнула она на папку.
– Много чего интересного… Про месторождение я тебе уже говорил. Но здесь есть еще… Возможно, из-за этого они и погибли.
Черный комок ударил под дых, и в глазах потемнело:
– Разве мои родители не сорвались в снежную пропасть?
Пауза. Сколько же она длилась? Минуту? Час? Вечность?
– Возможно – им помогли сорваться… – Она молчала, тупая боль пульсировала в виске.
Вячеслав посмотрел на нее, а потом отвел взгляд.
– Извини, это всего лишь мое предположение, доказательств у меня никаких нет. Давай сделаем вид, что моих слов не было, пока не будем иметь под ногами более твердую почву, чем мои догадки. Ничем пока не подкрепленные.
Александра по-прежнему молчала: почему-то сразу мелькнула мысль – это правда. Может быть, потому, что такая смерть была не для родителей, которые были с лыжами, горами и снегом на «ты». Смерть тоже как почерк жизни – эту фразу она когда-то вычитала в одном романе, и она запала в ее память, проклюнулась, как росток растения из земли, и расцвела пышным цветом. Это было какое-то внутреннее озарение. Просто Вячеслав озвучил это вслух…
– Золото на Урале искали давно. Урал явился первым в России регионом, где нашли коренное рудное золото. Уже в 20-х годах девятнадцатого века на Урале началась золотая лихорадка, об этом времени хорошо написал Мамин-Сибиряк в романе «Золото». Не читала?
– Нет.
– А я читал. Так что настоящая добыча золота началась с Урала. Это уже потом стали находить россыпное золото в Сибири и на Дальнем Востоке. Но Урал здесь первооткрыватель. Флагман. Знаешь, как вообще в России открыли золото?
Александра качнула головой и поежилась.
– Замерзла? Это я виноват. Увлекся чтением и забыл пойти за новой порцией дров. Сейчас отправлюсь.
– Потерплю. Рассказывай.
– Секунду. Здесь старая охотничья доха была. Сейчас найду и на тебя накину. Будет теплее.
Порывшись в углу, Вячеслав нашел накидку, напоминающую бурку, и накинул на Александру.
– Из чего она?
– Олений мех. Теплый.
– Ты здесь часто бывал? Когда?
– Все потом… Так вот, в России золото открыли приблизительно в восемнадцатом веке. Один из раскольников заявил о том, что нашел странный камешек. И сообщил об этом в канцелярию главного завода Екатеринбурга. В том месте и был заложен золотодобывающий рудник.
– Откуда ты все это знаешь?
Вячеслав взъерошил волосы.
– Хотел одно время, еще когда был школьником, стать историком или геологом. Я же вырос в этих краях, уральских, потом отца перебросили на работу в другое место. Я даже реферат писал по истории на тему «История добычи золота на Урале».
Самое интересное началось после Октябрьской революции. С одной стороны, государство понимало, что старатели обладают бесценным опытом для поисков золота, с другой – упорно видело в них «вражеский элемент». Декрет Советской власти, принятый в 1921 году, официально узаконивал старательство. Ты скажешь, к чему такие подробности? Но без этого многое будет непонятно. Так что терпи.