За гранью слов - читать онлайн книгу. Автор: Карл Сафина cтр.№ 70

Мы слушаем, не в силах оторваться. Почему-то волчье пение очень важно для нас. И это кажется странным – ведь другие животные, похоже, вообще не прислушиваются к нашей, человеческой музыке. Так, может быть, именно музыка – и то, как она трогает нашу душу, – и «делает нас людьми»? А волчий вой – это музыка, которую волки создают только для себя?

Музыка – естественно – попадает в диапазон человеческого слуха, ее ритм соответствует ритму сердцебиения или шагов, а рисунок и интонации сравнимы с теми, что присутствуют в человеческой речи. Эти особенности звука, ритма и тона в науке называются паралингвистическими характеристиками и обозначаются общим термином «просодия». Просодия указывает на звуковые особенности речи человека. Например, именно благодаря просодии слушатели могут отличить мягкие успокаивающие звуки от крика – даже на незнакомом языке. Именно благодаря просодии соло на фортепьяно, скрипке, саксофоне или гитаре может звучать как рассказанная человеком история, несмотря на отсутствие слов.

Звук также способен передавать эмоции между представителями разных видов. Собаки понимают, когда люди ссорятся. А мы воспринимаем рычание как угрозу. Эмоциональная нагрузка звуков, издаваемых животными, отчасти имеет древние корни. Наша общая способность воспринимать их передается по наследству. Маленький ребенок, собака или лошадь – у всех серия коротких звуков повышающейся тональности вызывает тревогу. Долгие звуки понижающейся тональности успокаивают, а один короткий резкий звук способен остановить расшалившуюся собаку или ребенка, запустившего руку в банку с печеньем.

Психологи, изучающие эти корни и общее восприятие звуков, говорят о «происхождении просодии до появления человека». У людей – и, вероятно, остальных животных – основы восприятия закладываются в утробе матери. Еще до появления на свет человек слышит биение материнского сердца, интонации ее голоса, ритм ее шагов. Новорожденный понимает тональность голоса матери. (Многие птицы, кстати, начинают петь своим птенцам, как только те проделывают крошечную дырочку в скорлупе яйца.) Во многих культурах большинство музыкальных инструментов издает звуки в диапазоне от двухсот до девятисот герц, что соответствует голосу взрослой женщины. И это не случайное совпадение.

Если требуется более открытое выражение чувств, на помощь приходит поэзия. Кто не замирал в восхищении, слушая бразильского исполнителя босановы – даже не зная португальского? Кого не трогали религиозные гимны или народная музыка с непонятными словами, опера с непонятными словами или рок-музыка – тоже с непонятными словами? Пение на незнакомом языке предлагает чистейшую просодию; мы не понимаем слов и поэтому реагируем только на звуки и ритмический рисунок. Некоторые даже считают: если вербальное значение остается по другую сторону языкового барьера, это подчеркивает музыку, передаваемую голосом. Если бы стихи были важнее мелодии, мы слушали бы чистую поэзию. Или читали либретто. Но мы так не делаем – музыка важнее.

В каком-то смысле музыка переводит в абстрактную форму тональность и ритм нашей жизни и возвращает их нам в виде акустического набора эмоциональной стимуляции. Прослушивание музыки меняет химию мозга, например повышает уровень норэпинефрина, улучшая настроение. Слово «музыкальность», похоже, указывает на то, насколько успешно музыкальные звуки отображают, передают и вызывают чувства. Но сила воздействия музыки на эмоции зависит от степени знакомства слушателя с просодией музыки, с ее тональными и ритмическими характеристиками. У людей некоторые из них универсальны, а некоторые определяются культурой. В конкретной культуре инструменты часто отражают тональные характеристики языка. Вспомните резкие, звенящие звуки восточных инструментов, медлительность американского кантри и слайд-гитары рок-музыкантов.

Почему другие животные не воспринимают человеческую музыку? Не потому, что люди не пытались их научить. Например, исследователи сообщают, что «голуби, которых тренировали различать „Токкату и фугу ре-минор“ Баха для органа и „Весну священную“ Стравинского для оркестра, в конечном итоге научились различать эти произведения, но обучались медленно и делали это плохо» ^[72].

Некоторые животные проявляют интерес к музыке. Мой друг Даррел говорит, что его черепаха «любит мексиканскую музыку» и начинает бегать, когда ее слышит. Наша зеленощекая попугаиха Розочка принимается энергично отплясывать под ритмичную музыку, особенно если в ней звучат перкуссионные инструменты. В интернете можно найти массу видеороликов с танцующими попугаями, например Снежком, белым австралийским какаду.

На самом деле многие другие животные воспринимают нашу музыку как нечто среднее между интересным и раздражающим. Два вида обезьян, которым предоставили право выбора, предпочитали медленный ритм, а не быстрый, Моцарта, а не рок, но, если среди вариантов оказывалась тишина, они выбирали тишину.

Но, по всей видимости, это происходит потому, что они слушали человеческую музыку. Эта музыка отображает звуки и ритмы, соответствующие характеристикам человека. Когда обезьянам семейства тамаринов проигрывали успокаивающую и возбуждающую музыку, они успокаивались в обоих случаях. Ритм «быстрой» музыки, возбуждающей людей, едва достигает частоты сердцебиения у обезьян в покое. Людей он бодрит, но тамарины не нашли в нем ничего возбуждающего.

А если, проанализировав все, что делает человеческую музыку привлекательной для людей, создать обезьянью музыку? Исследователи попробовали и это.

Они изучили диапазон, ритм и изменение тональности звуковых сигналов, которыми обмениваются эдиповы тамарины, а также частоту их сердцебиения. (Например, частоты почти всей человеческой музыки находятся в диапазоне от двухсот до девятисот герц, а частота звуковых сигналов угрозы у тамаринов составляет от тысячи шестисот до двух тысяч герц.) Затем исследователи создали музыку с такими параметрами. Они старались не имитировать крики обезьян и использовали музыкальные приемы из человеческой музыки, такие как контрапункт, разрешение аккордов, и применяли структуру типа A-B-A. Они сочиняли разные мелодии, которые должны были успокаивать или возбуждать обезьян. Музыка исполнялась на виолончели. Это были первые в мире произведения, написанные для тамаринов. Обезьяны реагировали на музыку так, как и рассчитывали композиторы. Прослушав успокаивающую музыку, тамарины меньше двигались и больше ели. После возбуждающей музыки они, как правило, сидели и наблюдали за тем, что их окружает.

По всей видимости, сочиненная для обезьян музыка вызывала ту реакцию, которой добивались ученые. (Исследователи отмечали: «Нам самим и всем остальным, кто слушал музыку тамаринов, она не казалась приятной, и можно предположить, что тамарины точно так же реагируют на человеческую музыку».) Звук может передавать эмоциональные характеристики, такие как гнев, страх, радость, любовь, печаль и волнение, а также разную интенсивность этих чувств. Музыка способна выражать эти чувства. Музыка – одна из лучших форм эмоциональной коммуникации, которые нам известны. Чувства, передаваемые музыкой, влияют на ваши чувства; возбуждающая музыка приводит вас в возбужденное состояние. Это еще один пример «эмоциональной заразительности». И действительно, вся музыка основана на эмоциональной заразительности, которая связана со способностью человеческого мозга перенимать эмоциональное состояние других. Способность перенимать эмоциональное состояние, как мы знаем, называется эмпатией: прочувствуйте музыку.