За гранью слов - читать онлайн книгу. Автор: Карл Сафина cтр.№ 71

После того как вой стихает, волки перекусывают, а затем устраивают шумную возню. Потом снова еда и сытый сон. К обглоданной туше подходят два койота, но волки, лежащие на снегу всего метрах в двадцати от груды костей, уже так объелись, что не обращают на них внимания. Они будут есть и спать весь следующий день и следующую ночь. Я оставляю их наедине с их волчьими снами. Голоса приходят и уходят. Песня остается. Но и ее можно заставить умолкнуть.

На рассвете температура падает до минус двадцати градусов. Еще один холодный весенний день. Долина реки Ламар снова застывает в оцепенении, словно заколдованная. Тишина, неподвижность.

Я один, полный решимости сам обнаружить волков на этом пронизывающем холоде. Всматриваясь в дальние склоны долины, ищу не самих волков, а признаки их присутствия – цепочки следов на свежем снегу, а может, слетающихся ворон.

Приходит Даг Маклафлин.

Все еще надеясь что-нибудь обнаружить раньше его, я пристально вглядываюсь в одно из снежных полей, но тут раздается его голос:

– Есть один.

Ну что ты будешь делать!

На далекой линии горизонта по заснеженному уступу над лесом идет волк. Мой взгляд скользит по голой пологой кромке – вниз, к покрытому снегом склону. В самом низу этого склона, где он переходит в дно долины, я вижу цепочки следов, широкое пятно из меха и крови, несколько воронов. Еще дальше, за небольшим бугром, виднеется голова орла, который что-то энергично тянет. Значит, вся туша лежит там, скрытая из виду.

Прямо над этим местом, выше по склону – на это тоже указывает Даг, – в огромном гнезде из прутьев в кроне тополя высиживает птенцов самка орла. Мне никогда не приходилось бывать в месте, где так яростно сталкиваются весна и зима. Прибегает койот и начинает резко дергать за край туши, которую терзает орел.

Теперь все девять волков из стаи Ламаров, четыре черных и пять серых, выходят из леса и начинают спускаться по пологому склону, прокладывая в снегу новую тропу к туше мимо клочков меха и пятен крови – непринужденно, словно возвращаются к салат-бару. Старшая сестра бежит слева как вожак стаи. Ее сестра из того же помета, ниже рангом, Темно-Серая, держится рядом. Похоже, сейчас они настроены дружелюбно по отношению друг к другу.

Крадущиеся койоты чувствуют подавляющую уверенность волков. Волки на своей территории, сытые, не мерзнут под слоем густого меха – они здесь главные и, естественно, неприкасаемые.

Из-за маленького пригорка один волк выволакивает красную грудную клетку и позвоночник лося. Головы нет. Другой волк тянет к себе большой кусок шкуры. Остальные отрывают отдельные ребра или находят кости ног, садятся и начинают грызть. Этим волкам требуется приблизительно три лося в неделю. Примерно в полутора километрах от набивших брюхо волков я вижу трех лосей, мирно пасущихся на заросших ивняком берегах реки.

После того как волки наелись вволю, эти почти погодки начинают гоняться друг за другом, слегка покусывая за морду, совсем как наши собаки дома. Странно, что после настоящей охоты и обильной еды волкам еще нужно играть в кусающегося дракона. Но все время сохранять серьезность и не играть… наверное, волкам тоже нужен баланс в жизни.

Напрыгавшись, они отходят на несколько метров в сторону и меховыми ковриками укладываются на снегу, словно на пляже, не делая попыток свернуться в клубок и сохранить тепло. Им не холодно, и они не хотят есть. В отличие от меня.

Темно-Серая просыпается. Эта трехлетка с покладистым характером любит щенков. Причина ее низкого статуса – сестра, та самая, которая не выносит Восемь-Двадцать. Темно-Серая идет по склону холма вверх и исчезает в лесу.

– Может, ищет Восемь-Двадцать? – вслух размышляет Лори.

Пару часов спустя просыпается остальная стая. Звери потягиваются, оправляются. Потом сбиваются в кучу, виляют хвостами, лижут друг другу морды. Играют, но не слишком активно. Затем несколько минут все воют. И снова ложатся отдохнуть.

Еще через час Рик ловит сильный сигнал от Восемь-Двадцать. С того же направления, где находятся спящие на склоне волки. Приближается к ним? Должно быть, она колеблется.

Ее мстительная сестра по-прежнему спит.

Чуть позже становится ясно: Восемь-Двадцать держится на расстоянии от остальных – но не уходит.

– А где Семь-Пятьдесят пять? – интересуется Лори. Сигнала от него нет. И не было весь вчерашний день.

– У него есть веская причина для опасения, – замечает Даг. Они разговаривают, не отрываясь от зрительных труб, ищут следы присутствия Восемь-Двадцать.

– Да, – с готовностью соглашается Лори. – Но что, если те самцы действительно хотели его убить? В последний раз они вполне могли это сделать.

Начинается метель. Мы почти не шевелимся.

Недавно кто-то видел медведя гризли, который скрылся в ивняке в районе Слияния. Не найдя лучшего занятия, чем поездка в метель, мы преодолеваем километра три до того места, где заросшая ивняком пойма Сода-Бьютт-Крик превращается в реку Ламар.

В холодной мартовской воде, под густым снегом, падающим с неба, вверх по течению плывет выдра.

Медведь приходил к старому скелету лося, торчащему из-под снега. Проснувшись от зимней спячки в холодном начале весны, он всю ночь грыз мозговые кости и, возможно, высасывал мозг из замерзшего черепа. Скелеты убитых зимой животных не теряют своей ценности на протяжении нескольких недель и служат пищей многим хищникам. Волкам, койотам, лисам… Воронам, орлам, сорокам… Что посеешь, то и пожнешь – это напрямую относится к волкам.

Черный волк из стаи Ламаров, который спал в том месте, откуда мы только пришли, уже здесь! Как ему это удалось? Теперь мы видим: вся стая каким-то образом пробралась сюда по снегу раньше нас. Направляясь сюда, мы думали, что оставили их. Но они оказались здесь. Как по волшебству.

Кажется, что волки почти плывут по крутому склону. Мы еще никогда не были так близко от них – нас разделяет около сотни метров. Я разглядываю в трубу самца из стаи Худу, Высокого Серого, который трусит вдоль зарослей ивняка, и его янтарные глаза на долю секунды фокусируются на мне. Однако волк не проявляет интереса и не задерживает взгляд.

Они обнюхивают замерзшие кости и ложатся на снег, не обращая внимания на метель; им так же комфортно, как Чуле и Джуду у нас дома на коврике. Если меня что-то и пугает в волках, так это их непринужденность, которая подчеркивает мою уязвимость.

Туман и сильная, почти горизонтальная метель обрушиваются внезапно, словно опускается белый театральный занавес, а когда пелена рассеивается, волков уже не видно.

В половине четвертого дня я покидаю долину реки Ламар. Вдалеке воют два невидимых волка. Звуки то усиливаются, то ослабевают. Эти волки перемещаются. Кто они? Подобно дымовым сигналам, вой раздается через определенные промежутки времени. Послание, расшифровать которое мы пока не в силах.

Мы замечаем черного волка, пересекающего маленькую поляну на заросшем густым лесом склоне. Вздыбленный загривок, худоба – этому одиночке еще не исполнилось и двух лет. Больше ничего мы о нем сказать не можем. Этот волк удаляется от другого, который, кажется, тоже не стоит на месте.