Шенна - читать онлайн книгу. Автор: Пядар О'Лери cтр.№ 52

– Слава Всевечному Отцу, что создал тебя… И Христу, что принес тебе искупление… И Святому Духу, что благословил тебя, – проговорил Шенна.

И едва произнеся это, изумился, потому как почувствовал, что из груди у него и изо рта слышится не его голос.

– Покажи мне, – сказала она, – то, что дала я тебе в тот день, когда ты расстался с прекрасной девушкой ради Спасителя.

Шенна вытащил самоцвет из-за пазухи и протянул ей.

– Сейчас он не так лучезарен, как в тот день, – сказала женщина. – Но это ему не повредит, – добавила она, взвешивая шарик в руке.

При этих словах шарик вновь засиял в чаше ее ладони – точно так же, как и в первую их встречу, и Шенна едва мог смотреть на него, а когда смотрел, перед глазами плясали синие пятнышки, какие бывают у человека, когда тот глядит слишком прямо на солнце.

– Вот, – сказала женщина. – Береги его. Завтра ночью он тебе пригодится. – И протянула ему самоцвет.

Сапожник снова убрал его за пазуху, туда же, где хранил раньше.

Женщина разжала левую ладонь. Там лежал все тот же шиллинг, что он отдал ей в первый день, когда шел покупать кожу.

– Вот, – добавила она. – И вот это тоже тебе.

Шенна взял шиллинг и припрятал его.

– А теперь слушай внимательно, Шенна, – сказала женщина, – все, что я тебе скажу. Завтра, лишь только приблизится полночь, поставь свой плетеный стул туда же, где был он в первый день. Положи шиллинг под сиденье стула и прикрой так, чтобы монетку не стало видно. Затем отойди, сядь на свое привычное место и работай что есть сил. Как придет враг, не подавай виду, а продолжай трудиться. Как велит он тебе идти с ним, попроси его подождать, пока не придет время. Если удастся тебе усадить его на стул, ты сможешь одолеть врага. Слышишь ли ты меня? – спросила она. – Но если велит он тебе сделать хоть что-нибудь, под страхом смерти не делай этого. Чего бы он ни попросил тебя сделать – не делай.

– Слава Отцу Всевечному… – Шенна говорил эти слова и никак не мог произнести их правильно, и пока пытался, она все отдалялась, отдалялась и отдалялась от него. Свет ее лица становился все тусклее, тусклее, тусклее. Ресницы его смыкались, смыкались, смыкались. Он так и не смог закончить молитвы, и прежде, чем женщина пропала из виду, уже спал глубоким спокойным сном.

Когда Шенна очнулся от сна, солнце светило ему с востока, поднявшись высоко и согревая легко и приятно, без лишнего жара. На небе не было облаков, а на земле – тумана, и казалось, будто где-то неподалеку рой пчел, вылетев из улья, весело и радостно жужжал в окрестном вереске. Шенна оглядел округу на двадцать миль к востоку, к югу и к западу. С востока были Крепостной холм, Малый Мушери и Большой Мушери, Ячменный пригорок, Сырое болотце, Седая дубрава и Скала Слуги. С юга – Пригорок, ближе к Макруму, а в двадцати милях к востоку оттуда клубился туман над городом Корком. Прямо перед ним, на юг, были Двухобзорная крепость, церковь Девы Марии и равнина Старой церкви, а дальше – окрестности Рос Карбре и изрядное количество прекрасной земли на морском берегу. За ними, на юго-западе, лежали Шехи и Нонь ^[37], и еще одна земля, о которой сказал поэт:

Или как отвечал ему другой поэт:

Какое-то время Шенна рассматривал их, узнавал и называл по имени и размышлял, что вряд ли найдется под солнцем вид столь же прекрасный, как тот, что раскинулся перед его взором этим летним утром. Затем события прошлой ночи и слова босой женщины вдруг всплыли в уме у Шенны. Сперва он подумал, что все это было во сне. Сунул руку в карман. Все наяву: шиллинг лежал у него в кармане – в том же кармане, куда сапожник опустил его, когда босая женщина протянула ему монету ночью. И еще кое-что не было сном. В сознании Шенны разом мелькнули все прошедшие события: слова женщины, и шиллинг, и враг, и совет, даденный насчет стула. Шенна вскочил. Дом его был вон там. Шенна повернулся к дому спиной и двинулся с холма на запад. Так он шел на запад по вершинам и лощинам: через пик Плоских камней, через вершину Собачьей скалы, через Устье Перевала, по верху Пёсьей лощины.

День становился все жарче, и Шенну одолела жажда. Он зашел в какой-то дом и попросил напиться. Хозяйка узнала его. У нее было полное право его знать. Много раз прежде он ссужал ее деньгами, когда только ей была нужда. Не будь его, о ней бы в этих местах и не слышали. Хозяйка протянула Шенне полную корчагу козьего молока, краюху хлеба и круг масла. Он поел, и они поговорили. Хозяйка слыхала, как и все в округе, что у Шенны какое-то горе. Сейчас она заметила это яснее прежнего, однако не подала виду. Шенна поднялся, вышел и направился к Макушке Олененка. Хозяйка глядела ему вслед и, скажу вам, очень удивилась, глядя, как он шагает в холмы. Она не знала, что тут поделать, вернулась в дом и провела часть дня, причитая и плача. Женщина явственно почувствовала, что на Шенну надвигается какое-то несчастье. Она бросилась на колени и принялась горячо молиться за него Богу, прося Господа избавить его от всяческого зла.

Шенна поднимался на холм, покуда не оказался на удобной широкой площадке на самой вершине. Пускай в то утро с лужайки ему открывался широкий обзор, но тот вид, что развернулся перед ним сейчас, был еще шире, хоть и не так красив, потому что утром небо было чище. С этого места на западе ему были видны Клэдах, и Два Сосца, и Мангарта, и Ученое озеро, и вершина Серп Туахала, и все прочие Черные кручи. Вдоволь наглядевшись на них, Шенна двинулся оттуда на восток по горному склону, пока не добрался до вершины Холма Каменной Тени, откуда на севере ему был виден Кларах, а далеко на северо-востоке – все Большие Галти ^[39]. Когда солнце начало клониться к западу, Шенна вновь повернул на запад и направился к вершине Макушки Олененка. Собрал немного клюквы и пошел вниз, к дому, где утром его накормили. Как же удивилась и обрадовалась хозяйка, когда увидела его на пути к ее дому. Женщина не знала, где Шенна провел день, но какая ей разница, раз он жив и здоров. Однако она не выказала удивления и сделала вид, что ничего не заметила, а просто тепло и весело поприветствовала его. Но, честное слово, в душе хозяйка горячо благодарила Бога.