Механика хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Рондо cтр.№ 38

– Хоть завтра. Он еще мальчишка, вернее, подросток. Учти, я практически доверяю тебе своего сына.

– Как ты с ним познакомился?

– Я тогда только что переехал в Торбей…

По утрам Нгуен совершал пробежку, и предпочитал делать это за городом. Холмы по берегам Сены поросли густым лесом. На него наступали заводы, его уродовали торговые центры и перерезали четырехполосные шоссе, но человеку, знакомому с местностью, не стоило большого труда проложить себе подходящий маршрут через подлесок. Нгуен, нуждавшийся в уединении, про себя называл этот лес своим «козырем». Он разметил для себя десятикилометровую дистанцию. Здесь, в окружении еще не изгаженной природы, слушая жужжанье насекомых и вдыхая влажные запахи земли, он чувствовал прилив эндорфинов. В него словно вливалась сила его предков.

В лесах Юго-Восточной Азии тысячелетиями жили кочевые земледельцы. Они выкорчевывали участки леса, превращали их в поля, а когда почвы истощались, двигались дальше. Эти народы пережили все исторические катастрофы. Нгуен надеялся, что тесное общение с буйной растительностью поможет ему пережить городское свинство.

Он никогда никого не встречал, если не считать двух бегунов, всегда одних и тех же, всегда появлявшихся в один и тот же час. Это были пожарные из соседнего городка, которые на бегу следили по часам за частотой своего пульса. Все прочие – те, кто приезжал в лес выбросить мусор, или оттрахать шлюху, или сжечь свою машину, чтобы потом заявить об угоне и получить страховку, – обычно не совались дальше опушки. Лес с его каменистыми оврагами, с его запахами влажной земли и древесных корней, внушал им страх.

Около года назад, сразу после пасхальных каникул, он вдруг заметил впереди, возле небольшой ямы, образовавшейся у подножия дерева, расплывчатый силуэт человека. Он решил, что это ловушка, и перешел на осторожный шаг. В первый раз за много дней он пожалел, что не прихватил с собой табельное оружие.

Высокий тощий парень с длиннющими ногами лежал на земле в полубессознательном состоянии и дрожал всем телом. Его глаза за круглыми очками закатились. Несмотря на рост, по лицу было видно, что это еще совсем мальчишка. Нгуен сунул руку в карман его джинсов и достал почти пустую упаковку барбитуратов и членскую карточку клуба дзюдоистов Торбея. «Я подумал, что это может быть один из людей Биляла. Мне говорили, что у него есть паренек, который служит ему кем-то вроде почтальона». Нгуен дотащил парнишку до своей машины и отвез в Париж, на улицу Жоржа Бизе, в клинику, где работал один его приятель.

В тот день он спас мальчишке жизнь.

Гарри на тридцать шесть часов поместили в реанимацию. Как только он пришел в себя, сразу узнал Нгуена, что не добавило ему жизненного оптимизма. «Вот черт, легавый. Только этого мне не хватало».

Комиссар, у которого росли двое сыновей, каждый день навещал Гарри в больнице. Разговорить того оказалось не так-то просто. Нгуен садился на стул рядом с его койкой и заводил беседу на какую-нибудь безобидную и пустяковую тему (хотя для Гарри безобидных и пустяковых тем не существовало). Нгуену хотелось понять, что за жизнь у этого парня.

Гарри, славившийся своим талантом рассказчика, отвечал ему путано или односложно. Глядя комиссару в глаза, он не скрывал, что жалеет, что ему не дали умереть. Язык у него еле шевелился, а в его хриплом голосе то и дело прорывалась ненависть, смешанная с отвращением. Когда говорить ему становилось невмоготу, он плакал, закрывая лицо руками.

Отныне комиссар дневал и ночевал в больнице. На четвертый день голос у мальчика прояснился, и он стал смотреть на Нгуена другими глазами. «В конце концов, этот дядька вытащил меня из той ямы. Он вроде бы ничего от меня не требует, просто хочет помочь». Запах кислятины, который давно преследовал его, несмотря на частое мытье, куда-то исчез. Нгуен предложил принести ему что-нибудь почитать:

– Что ты любишь? Романы? Комиксы?

– Хорошо бы словарь…

Но читать он пока не мог, даже словарь, – его слишком донимали собственные тревожные мысли. В первый день своего «выздоровления» он ходил туда-сюда по палате и ждал Нгуена.

Назавтра он встретил комиссара вопросом в лоб:

– Что мне теперь делать?

– Я не дам тебе туда вернуться. Найду тебе хорошую приемную семью. Я больше не позволю им над тобой измываться. Верь мне.

– Вы не поняли. Я сам хочу туда вернуться. Если уж я не умер, пусть они подохнут. Я буду вам помогать.

Это был совсем другой разговор. Разговор с неочевидным исходом. Видя решимость Гарри, Нгуен повел его ужинать в бистро неподалеку от больницы. Стоял ранний вечер, и посетителей, кроме них, в зале не было.

– Вот уж чего не ждал, – сказал Нгуен. – Мне бы и в голову не пришло… Нет, это невозможно.

– Думаете, не справлюсь? Боитесь?

– Ты слишком молод.

– Вот именно. Никто и не заподозрит.

– Это слишком опасно. Я не могу подвергать тебя такому риску.

– Не смешите. У вас что, никогда не было малолетних осведомителей? – Гарри отпил из стакана колу. В его черных глазах за круглыми стеклами очков блеснула веселая искорка. – Хотите, чтобы я назвал вам имена?

В день, когда Гарри выписали из больницы, Нгуен почти сдался. Они стояли в больничном холле, прощаясь, и Гарри сказал:

– Давайте попробуем. Месяц-другой. Пожалуйста. Если ничего не выйдет, я от них уйду и наймусь к вам садовником.

Возвращение Гарри после недельного необъяснимого отсутствия создавало некоторые проблемы, но с ними Нгуен справился без труда. Гарри привезли в городок к концу рабочего дня в полицейской машине, в наручниках. Перед входом в комиссариат наручники с него сняли, дали ему пинка под зад и велели убираться подальше. Полицейские пустили слух, что Гарри арестовали в Париже, возле Эйфелевой башни, где он вместе с другими мелкими воришками чистил туристам карманы. Он пытался бежать, но его поймали и доставили в Торбей-Пирог. Лучшего свидетельства благонадежности в глазах М’Биляла и вообразить было нельзя.

Выйдя из комиссариата, Гарри позвонил М’Билялу и услышал в трубке грозный рык:

– Я ждал твоего звонка. Мне все известно. Приходи, сам расскажешь. Ты помнишь, чему тебя учил Папа?

– Помню, Хозяин.

– А ну повтори. Чтоб у меня встал.

– Никогда не забывать, что надо быть жестоким.

* * *

Отель «Мандарин», Париж

Требовалось найти место для встречи с Гарри. Брюно подумывал о конспиративной квартире или каком-нибудь складе в пригороде, но отказался от этой идеи. Слишком опасно. Слишком много посторонних глаз. В конце концов он вспомнил о «Мандарине». Это был роскошный отель, построенный и финансируемый китайцами, в котором у него со времен стажировки в полиции сохранились кое-какие связи. Он организовал письмо о найме на работу. Учеником повара по временному контракту. Отличная «крыша» для Гарри. Никому не придет на ум искать его там. Пригородным каидам название «Мандарин» ни о чем не говорило. Они вообще презирали Париж, не говоря уже о китайцах. Если они садились в свои «феррари», то предпочитали отправиться в Канны. Или в Портофино. Или в Швейцарию – находились и такие извращенцы. М’Билял, например, время от времени наведывался в Женеву, в отель «Ричмун Эстейт», где встречался с одной и той же кальвинисткой, практически своей ровесницей. Ничего оригинальнее, чем выбрасывать по шесть тысяч долларов за сутки, он придумать не мог. Зато его Ванда с седым пучком позволяла ему стегать ее плеткой и осыпать дождем из денежных купюр.