Он был внутри ее. Господи, так восхитительно глубоко, но ему хотелось большего. Он застонал. Потом начал действовать, вгоняя себя все глубже в это узкое жаркое средоточие. Оставалось надеяться, что все болезненные ощущения остались для Эммы во вчерашнем опыте, потому что сейчас ему было не до обходительности.
Эш продвигался к цели, исполненный решимости пронзить жену насквозь, почувствовать, как ее тело обволакивает его целиком. Она выгнула спину, приподнимая бедра, чтобы облегчить контакт.
– Правильно, – шепнул он, хватая ртом воздух. – Именно так.
Обхватил ладонями ее ягодицы, приподнял. Ее тело отозвалось, прижимаясь к нему.
Это было прекрасно.
Стоя на коленях и обхватив руками ее бедра, Эш ускорил ритм. В смутном мерцании тлеющих углей в камине он различал тугие округлости ее грудей, которые ритмично вздымались в такт его ударам. Боже, ему нестерпимо хотелось увидеть эти груди при свете дня. Он бы узнал цвет сосков, коснулся их пальцами, потом очертил языком. Насладился бы их нежной мягкостью у своей щеки.
Эш должен был признать, что воображаемой картины было достаточно, чтобы распалиться еще сильнее. Да, это действовало, да еще как. Ему вспомнились времена юности, когда ему хватало собственной руки и воображения. Но эта женщина не была фантазией. Она была из плоти и крови. У нее были формы, она источала тепло и аромат. И у нее было имя.
– Эмма!
Когда он произнес ее имя, ее великолепная плоть сомкнулась вокруг него, и тогда он позвал ее снова и снова:
– Эмма!
Наслаждение было острым, вонзаясь в него подобно ножу. Он стиснул зубы.
– Эмма.
Потом слова оказались в недостижимой дали от него. Обеими руками он сжал ее маленькие ягодицы и взял ее быстро и жестко, в неумолимом стремлении достичь своей вершины. Казалось, проливаясь яростной радостью, экстаз будет длиться вечно. Но и бесконечности ему было недостаточно.
Эш рухнул на постель, опустошенный и обессилевший. Знай он раньше, что супружеская постель может быть такой, он женился бы много лет назад. Но женись он много лет назад, жена у него была бы другая. Но разве такие жены, как Эмма, встречаются часто?
В темноте он повернулся к ней лицом.
– Откуда, ну откуда ты такая взялась?
Она долго молчала.
– Из Хартфордшира.
Он засмеялся, не считая нужным сдерживаться или что-то объяснять.
– Право же, вам придется подсказать мне, как же все-таки к вам обращаться, – сказала Эмма. – Если мы продолжим в том же духе, мне понадобится имя, чтобы я могла выкрикнуть его, когда… И я не думаю, что вы захотите, чтобы я назвала вас медовой пчелкой.
– Только попробуйте, красавица! – Эш сел. – Однако, если вы настаиваете, попробуйте звать меня просто Эш. Так меня зовут друзья.
«Вернее, называли друзья, когда они у меня были».
Он протянул руку, чтобы взять брюки.
– Неужели вы оставите меня одну? – спросила Эмма. – После всего, что между нами было?
Ее явное удовлетворение польстило его гордости, но остаться на ночь – о таком не могло быть и речи. Чтобы она проснулась рядом с ним при утреннем свете и увидела вблизи его изуродованное лицо, не говоря уж об увечьях, которые война оставила на его шее, груди и плече?
Не сейчас. Позже. А может быть, никогда.
Она подумает, что пробудилась от кошмара. Отпрянет, закроется, выбежит из спальни. Он уже видел и кое-что похуже. Эш не может рисковать, пока она не забеременеет. А как только беременность наступит, между ними все будет кончено.
И чем раньше это произойдет, тем лучше.
Он вышел из спальни на подкашивающихся ногах, привалился к двери спиной.
«Эмма, умоляю, сумей родить, иначе станешь моей погибелью».
Глава 12
В ту ночь прогулка по улицам стала для него новым опытом.
К черту темные переулки, по которым ему приходилось пробираться крадучись. Сегодня Эш едва не скакал на одной ноге. Прыгал до небес. И не встретил на пути ни одной отрыжки человечества, на которой можно было бы выместить злобу. Собственно, после удовлетворенного зова плоти у него не было причины злиться. Он был почти готов… снова почувствовать себя человеком. Даже отважился пройти через площадь.
– Гляди-ка! – услышал он чей-то голос. – Вы же чудовище из Мейфэра!
И вмиг радужное настроение герцога лопнуло как мыльный пузырь. Он свалился с небес на грешную землю.
Долговязый подросток спешил к нему прямо по зеленому газону. Эш сдвинул шляпу на затылок, открывая лицо, и нахмурил брови. Как правило, с детьми этот фокус отлично удавался.
– Чтоб мне провалиться, – тихо присвистнул парнишка. – Вы и вправду жуткий урод, как писали в газетах.
– Вот как? А что пишут газеты насчет этого? – Эш взмахнул тростью. – А теперь беги домой. Нянька наверняка уже тебя хватилась.
Он повернулся и пошел прочь, но парень не отставал.
– Я видел вас возле Марилебонских конюшен, – крикнул юнец с таким видом, будто они давние приятели, встретились в клубе и теперь рады возможности поболтать. – Вы поколотили того грубияна. Ну, того самого, который вечно сосет джин и бьет жену, помните?
Да, конечно. Эш отлично помнил. Это случилось всего два дня назад.
– Это было чертовски здорово. – Мальчик вприпрыжку бежал рядом с ним. – Просто грандиозно! Еще я слышал про грабителей в парке Сент-Джеймс. Весь Лондон об этом говорит.
Эш тяжело, с чувством вздохнул. Он не попадется на эту удочку. Чем старательнее игнорировать мальчишку, сказал он себе, тем скорее он отстанет. Ишь пристал как репей.
– Так куда мы сегодня пойдем? – спросил паренек.
«Мы»? Это уж чересчур».
Эш остановился в центре площади.
– Чего ты от меня хочешь?
Мальчишка почесал за ухом и пожал плечами.
– Хочу увидеть, как вы снова кого-нибудь поколотите. Отвесите какому-нибудь болвану то, что он заслужил.
– Что ж, хорошо. – Эш поднял трость и легонько толкнул юного нахала тупым концом, отчего тот влетел задницей в колючий куст. – Вот тебе…
Спустя несколько дней Эмма стояла перед довольно скромным городским домом, окна которого украшали карнизы. Чтобы добраться сюда, ей пришлось преодолеть всю Блум-сквер. Расстояние, конечно, невелико, однако и его хватило, чтобы по дороге Эмма успела растерять всю свою храбрость.
Она понимала, что не должна давать волю нервам. Ей необходимо начать вращаться в высшем обществе, но просить герцога, чтобы он сопровождал ее в поездках по городу, было пустым сотрясением воздуха. Чтобы Девина получила от отца разрешение приехать к ней в гости в Суонли, Эмма должна завязать дружбу с дамами безупречного происхождения и благородного воспитания. И не как портниха, а как ровня! Сегодня она решила сделать первый шаг на этом пути.