Кризис самоопределения - читать онлайн книгу. Автор: Бен Элтон cтр.№ 79

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кризис самоопределения | Автор книги - Бен Элтон

Cтраница 79
читать онлайн книги бесплатно

Ответа у Мэтлока не было. Он сказал все, что собирался, и дальше развивать свои доводы не мог. Никакой настоящей связи не наблюдалось. У Мэтлока имелось лишь чутье, прости господи, – чутье. Самое ненавистное ему – когда против доказательств пытаются выставлять чутье. Как подруга Нэнси, отказавшаяся прививать своих детей, потому что так ей подсказывало чутье. А теперь вот сам Мэтлок на него полагается.

Он плюхнулся в кресло и обреченно пожал плечами.

– При всем почтении, шеф, – сказал Тейлор, и получилось у него так, будто Мэтлока ему чуть ли не жалко, – думаю, вы впали в то, от чего вечно предостерегаете нас. Вы выдвинули некую парадоксальную теорию и теперь пытаетесь подогнать под нее все. Вы рассуждали о шести связанных между собой смертях, но правда в том, что лишь две из этих смертей имеют к нам отношение. Латифа – в юрисдикции Хаммерсмитского отдела угрозыска, и никто не предлагал нам заняться этим случаем. Джералдин убила себя сама – как и Макруны. Единственные убийства, которые нам сейчас поручены, – это Сэмми Хилл и Крессида Бейнз, и, кажись, все остальное надо выкинуть из головы и сосредоточиться на них. Как на отдельных убийствах. Совершенно не связанных между собой. Может, так нам удастся что-то нарыть.

И вновь Мэтлок не отозвался, потому что, опять-таки, не с чем. Теперь, когда он облек свои смутные подозрения в слова, все показалось таким слабым, таким нелепым. У него не было подозреваемого – и мотива тоже не было, а он, поди ж ты, пытается увязать воедино шесть смертей – при том, что три из них даже убийствами-то не считаются. Возможно, Тейлор прав. Надо вернуться к первым двум случаям. Заниматься только Сэмми и Крессидой. Порознь. И начать все сначала.

Клегг слегка отключилась. В конце концов, теория Мэтлока о всеобщей взаимосвязи ей была известна еще с их поездки на поезде из Пенрита. Поскольку ничего полезного добавить не могла, она позволила себе скользнуть взглядом к телефону и принялась листать новостную ленту.

До референдума оставался всего месяц, и теперь все начинало смотреться так, будто Англия может проголосовать за раскол Королевства. Клегг это изрядно пугало. Полемика поляризовала всю страну и вроде бы сводилась к следующему: верите ли вы в новаторское, прогрессивное единое Королевство или желаете более консервативную Англию “традиционных ценностей”? Англию, где шквал общественных реформ откатится назад силами Трепа Игрива и ему подобных, к удовольствию Томми Черпа, Ксавье Аррона и им подобных. Как женатая лесбиянка, Клегг знала, за какую страну ей голосовать, но не была уверена, что эту страну она и получит.

И тут к ней в ленту упала новость, изгнавшая из головы Клегг любые мысли о каких угодно референдумах.

Вот это новость.

Вот это по-настоящему серьезно.

– О господи! Ну нет же! Нет! Бля, нет! – завопила она.

– Что? – спросил Мэтлок.

– На “Острове радуги” убиты Дж-Дж.

59. Виновен по всем пунктам

Родни Уотсон был боец. Никогда не сдавался. Никогда, если дело касалось чего-то действительно важного.

Когда дело касалось принципа.

Тогда он вылезал на баррикады.

Он считал важным, чтобы люди это о нем знали.

И он им об этом сообщал.

Часто.

А еще он сказал Шер Бассет, бесстрашной обличительнице ханжей, в ее новостной программе “Гласность по полной ЙОУ!” на спутниковом телеканале.

– Виновен, – сказал он Шер в беседе, которую лучше всего было бы назвать битвой “серьезных мин”. – Виновен, Шер, виновен в том, что я мужчина, Шер, а это, судя по всему, очень скоро станет уголовным преступлением – в этой странной бледной тени страны, какую мы когда-то, как нам казалось, знали. И да, преступление из всех преступлений: белый мужчина. Белый? Это значимо? Для меня – нет. У меня цветовая слепота, Шер. Я не вижу цвет. Кто они, эти расисты, одержимые цветом? Я вижу исключительно человечество. А человечество, Шер, как мы оба понимаем, глубже одной лишь кожи.

– Тогда зачем вы применили сейчас расовый признак? – спросила Шер, кивая, словно бы соглашаясь с самой собой, и ответила на вопрос за него: – Потому что это стало оскорблением? Хамским эпитетом? Потому что вас порицают за то преступление, что вы белый?

– Да, Шер, да! За то преступление, что я гетеросексуальный белый мужчина, Шер. Вот что они говорят, бросая мне в лицо очередную отвратительную, мерзкую ложь. Они говорят: “Вот еще один белый мужчина-гетеросексуал, унижающий женщин!” Я. Шер, я за всю жизнь ни единой женщины не унизил. Ни единой. Я обожаю женщин, Шер…

– Это, насколько я знаю, широко известный факт, – согласилась Шер, несколько раз очень серьезно кивнув.

– Да! Да, именно так, Шер. Это широко известный факт, что я обожаю женщин. И при этом я виновен. Виновен по всем пунктам. В том, что я белый, мужчина и, господи на небеси прости, гетеросексуален – решительно гетеросексуален.

– Враг общества номер один.

– Враг. Точка. Общества. Точка. Нумеро уно, Шер. Мы все с ума посходили, что ли?

– Думаю, да, Родни. Думаю, чокнутый левацкий латте-заговор – некоторое сумасшествие.

– Я заигрываю, Шер. Я – мужик. Актерское дело – жутко требовательное призвание, и когда переживаю эмоциональную встряску, Шер, чтобы семьсот человек пережили духоподъемный вечер, я, вернувшись к себе в гримуборную, люблю расслабиться.

– Вы, стало быть, немного заигрываете.

– Я немного заигрываю, Шер.

– Кадритесь.

– Кадрюсь, Шер. Игриво кадрюсь. Судите меня. Убейте меня. Уничтожьте меня. Я всего этого заслуживаю, ибо виновен, Шер. Виновен в том, что белый мужчина и гетеросексуал. Мне нравится посмеяться, Шер. Нравится мне стянуть с себя костюмец, плеснуть озорного шардоне, протереться фланелькой и чуток покадриться.

– И за это вас уничтожают.

– Уничтожают, Шер. Мои гастроли с “Пипсом” отменены. Меня вышвырнули из “Королевского чулана”, для которого я подходил идеально – и это не я так считаю. Мне это много раз говорили.

– Это широко известный факт.

– Я тоже вообще-то так думаю, Шер.

Выражения лиц у Родни и Шер к этой точке сделались такими серьезными, что, объявись Четверо Всадников Апокалипсиса и сообщи о конце времен, еще более томную серьезность этим двоим изобразить было бы трудно.

– Но дело не в том, что мне разрушили жизнь в профессии, Шер, и, конечно, финансово, – продолжил Родни, – это ни фига не значит. Я старый актер, бедняга лицедей. На кусок хлеба как-нибудь заработаю. Актеры к голоду привычны. Дело в моей личной репутации – вот что украли у меня эти женщины. Я ЧЕРТОВСКИ РАЗГНЕВАН, Шер. Я взбешен адски. Потому что я ничего дурного не совершил. Эта охота на ведьм ловит хорошего человека, Шер. В свое время никто не жаловался. Ни одна из этих девушек не возражала. О, теперь они вольны говорить, что они травмированы. Что они похоронили те воспоминания. Но это ложь, Шер! Причина, почему они не сдали меня за мытье члена в моей же гримуборной, Шер, – в том, что в свое время их это никак не обижало. Я хороший мужик. Спросите кого угодно. Я хороший человек. У меня письма. Эти девушки утверждают, что они опасались за свою работу, что я был важнее для любого театра, чем случайная костюмерша на договоре с минималкой “Равенства” [137]. Чушь какая! Это все охота на ведьм. Простая и неприкрытая. Мне устроили ад, Шер. Ад. И больше я этого терпеть не стану.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию