Кризис самоопределения - читать онлайн книгу. Автор: Бен Элтон cтр.№ 42

– Ну как же злят меня эти статуи, – продолжал Родни, пресекая попытки Крессиды встрять в беседу. – Говоря #ПомнимИх, давайте вспоминать не только выживших девушек – давайте и героических девушек не забудем! Где же монументы художницам? Ученым? Промышленницам? Воительницам, мореходкам, правительницам и законодательницам? Ни одного, Сью! И почему такое? Из-за патриархального заговора списать этих блистательных девушек со счетов истории. Вот почему я призываю к равноправию среди статуй! #УстранимМонументальныйРазрыв!

– Я слегка запуталась, Родни, – проговорила Сюзанна. Пирс Морган был в отпуске, и поэтому можно было общаться не одними лишь ехидными взглядами в камеру. – Вы говорите, что женщин исторически подавляли и порабощали, но они при этом создали половину всего нашего художественного и научного наследия?

– Именно так! Да! – воскликнул Родни, хватая Сюзанну за коленку так, что, как ему уверенно казалось, это символизирует межгендерную солидарность и совершенно точно не говорит о Родни, что он козел и лезет к ней.

Сюзанна решительно сняла его руку со своей коленки и обратилась к Крессиде:

– Профессор Бейнз, расскажите нам немного о вашем отклике на мемориальную инициативу Команды Ко, связанную с Фолклендами.

– А кстати, я бы хотел ответить на этот вопрос, если позволите… – встрял Родни.

– Я СКАЗАЛА, профессор Бейнз, расскажите нам немного о вашем отклике на мемориальную инициативу Команды Ко, связанную с Фолклендами, – повторила Сюзанна и бросила на Родни Уотсона взгляд, пробивший даже его носорожью шкуру.

Наконец заполучив возможность поговорить, Крессида Бейнз разъяснила свое вмешательство, изрядно пригасившее блеск, с каким Команда Ко радикально перезапустила свою кампанию, задействовав слово “ВЕЛИКАЯ”.

– В свете решения Команды Ко использовать Кенотаф как фокусную точку своей новой кампании, Сюзанна, я бы предложила уже наконец переместить акцент с погибших солдат на убитых и изнасилованных женщин. Зачастую, следовало бы добавить, убитых и изнасилованных этими же солдатами.

– Но вы же не хотите сказать, профессор, что все солдаты – насильники? – уточнила Сюзанна.

– Нет. Но я утверждаю, что изнасилования были составляющей войны с тех самых пор, как война началась. То же касается и солдат. Сами вдумайтесь.

Сюзанна попыталась подойти к теме с другой стороны.

– Но разве Фолклендская война – не лучший довод в пользу вашей точки зрения, профессор? – спросила она. – Я однозначно вижу, что исторически женщины, несомненно, страдали в стольких войнах – возможно, в той же мере, в какой и участники боев, взять Столетнюю войну, допустим, или нацистское вторжение в СССР, но Фолклендская война – не совсем такого рода, верно? Насколько мне известно, никаких изнасилований за Фолклендскую кампанию не произошло вообще.

– А я говорю, что это не имеет значения, – отозвалась Крессида. – Моя позиция – в том, что если Команда Ко хочет использовать Кенотаф как символ всего, что в Королевстве есть великого, могли бы подумать о том, чтобы в кои-то веки сосредоточиться на страданиях, которые претерпевают в войнах женщины, а не мужчины. Чтите павших солдат, я ничего не имею против, но чтите и миллионы безымянных жертв войн, для которых ни мемориалов, ни поминальных церемоний не предусмотрено.

В ответ на эту неожиданную отповедь Команда Ко стремительно взялась за дело. Все они слишком отчетливо осознавали успех кампании Крессиды Бейнз, посвященной Пипсу, а потому, чтобы вновь не увязнуть в истории не той ногой, задались целью расширить диапазон своей инициативы, сосредоточенной на Кенотафе. Было решено заказать совершенно новый вариант мака ^[85] – с многоцветными лепестками. Красный лепесток – в память о погибших солдатах, белый – в память о женщинах, убитых или поруганных, розовый – в память о представителях сообщества ЛГБТ+, которым приходилось скрывать свою истинную самость, умирая (или оказываясь поруганными) за нацию, отказывавшую в законности их положения, и, наконец, черный лепесток – в память обо всех выходцах из Африки и Азии, погибших от британской военщины и колониализма (а также всех солдатах африканского и азиатского происхождения, сражавшихся за интересы британской военщины и колониализма).

Как попытка сплотить нацию вокруг единой идеи британскости эта инициатива обернулась зрелищным провалом.

Или, по формулировке одного очень тиражируемого мема, – “ВЕЛИКИЙ обломище”.

Новый мак спровоцировал куда больше негодования, чем ликования, и очень скоро вся эта история зажила своей жизнью. Миллионы смартфонов зачирикали “новостями”, что Команда Ко собирается привлечь всех британских погибших в войнах к суду – за убийства и изнасилования. Среди обширных слоев населения как-то укрепилась мысль, что полиции будет доложено каждое имя с каждого военного памятника по всей Британии: все они – военные преступники. Широкая печать вскоре подхватила эту историю, и чуть погодя то, что было попыткой просто признать страдания некоей группы людей, стало восприниматься как попытка опорочить достоинство другой.

Джима, Берил и всех в кампании #ВЕЛИКАЯБританияВсеДелоВНазвании накрыло говнобурей – все первые страницы газет обвиняли Команду Ко в использовании Кенотафа с целью обесчестить все, что Кенотаф собой символизирует. Достославных Павших позорно очернили.

ДЛЯ ПОЛОУМНЫХ ЛАТТЕЛЮБОВ-ОСТАВАНЦЕВ УЖЕ ВООБЩЕ НИЧЕГО СВЯТОГО?

Как раз поэтому потрясенные до столбняка Джим и Берил с таким наслаждением обнаружили, что #ДжерриУбилаСэмми вытеснил их с вершины в Твиттере.

Что ж, новость-то и впрямь громкая – что чокнутая старая феминистка, бывшая такой надежной гостьей в программе “Вот это новость у меня для вас, а?” ^[86], оказалась убийцей.

Ну не странное ли дело?

– Джералдин Гиффард? Говорит старший инспектор Мик Мэтлок.

Вообще-то на поиски ее телефонного номера ушло некоторое время. Немудрено, что указанный на ее вебсайте на звонки не отвечал. У нее по-прежнему был городской телефон, но в справочнике он не значился. Оказавшись перед необходимостью ждать судебного ордера на получение номера у “Бритиш Телеком”, Мэтлок обратился к знакомым в известную газету.