Полнолуние для магистра - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Горбачева cтр.№ 56

«Что за фигня? — не совсем прилично, выпав из прикипевшей к ней в этом мире изящности речи, собиралась выразиться Лика. — Куда меня занесло?» Но, к своему смятению, не смогла выговорить ни звука. Губы онемели.

Мало того: не удавалось и пальцем пошевелить, не то, что вскочить и осмотреться как следует. Да, проснувшись, она ещё успела повернуть голову, бросить взгляд на комнату, понять, что это вовсе не гостевая спальня в профессорском доме… А потом нашло странное оцепенение. Вслед за ним откуда-то из глубин памяти накатил леденящий душу ужас и осознание, что всё это уже было, было, и не раз, что вот-вот начнётся нечто гадкое, отвратительно-постыдное…

— Ан-ге-ли-ка… — со вкусом выговорил мужской голос, показавшийся знакомым. Она вздрогнула. Кто это? где? И не посмотришь толком… Казалось, голос просачивался отовсюду.

— Ангелика, моя маленькая девочка, наконец-то ты вернулась домой!

Рядом с постелью сгустилась тьма, и из туманного облака шагнул…

«Разумеется, — вдруг сказал ей хладнокровный глас разума. — Кто же ещё? Чему тут удивляться?»

И страх, как ни удивительно, чуть ослабил железную хватку.

— Набегалась на воле…

Край постели прогнулся под тяжёлым, отнюдь не призрачным телом.

— Теперь ты поняла, что убегать от меня бесполезно? Я ведь сразу тебя нашёл, когда ты удрала из поместья. Но, видишь ли, плохих девочек надо наказывать; вот я и поместил тебя в очень плохое место, чтобы ты научилась послушанию…

Не торопясь, с ленивой грацией хищника, он потянул с неё одеяло. Тотчас, будто и не было ночной сорочки — впрочем, какая защита от тонкого батиста? — тело охватил холод. Да такой, что у Лики застучали зубы.

А ведь воздух в комнате по-прежнему оставался тёплым. Казалось, холод исходил от самого незваного гостя, от его рук, которые неспешно, по-хозяйски уже скользили по её хрупкому телу. Лика содрогнулась от омерзения. Вроде бы и ладони у мужчины оставались сухими, и шарили не по обнажённой коже, а по тканевому покрову… но не отпускало ощущение чего-то липкого.

И точно так же, как до этого её накрыло страхом, поднялась вдруг иная волна — гнева. В груди словно взорвался огненный ком. Никогда в жизни Лике Никольской не случалось намеренно кого-то бить, но сейчас её рука, забыв, что шевелиться ей не полагается, дёрнулась назад — оказывается, для размаха — и влепила потянувшемуся к ней с поцелуем лорду Грэхему сочную плюху.

Тот взвыл и отшатнулся.

— Педофил хренов! — отчётливо выговорила Валерия Никольская, интеллигентная девушка, библиотекарь в четвёртом поколении с маминой стороны. — А ну, пошёл вон, скотина!

Граф Честерский зло и сосредоточенно потёр щёку. Похоже, романтический настрой ему обломали.

— Значит, не та, — процедил он. — Что ж, это меняет дело. Подселенка, да? В таком случае, может, договоримся? Ты в этом мире одна, без денег, без крыши над головой; тебе нужен покровитель, чтобы выжить и не попасть, в конце концов, в бордель. Пожалуй, я забуду твою шалость; это даже неплохо, что под личиной девочки-эльфа скрывается фурия… может пригодиться. Предлагаю договор…

И засмеялся. Глаза его полыхали весёлым безумием. Он опять наклонился к ней:

— Так как же, кошечка?

Не успела Лика возмутиться, как он метнулся вперёд, буквально рухнув на неё и намертво прижав её локти к постели. Блеснули в хищной улыбке зубы.

Что-то захлопало и шумно опустилось ему на спину. Послышался глухой стук. Мужчина взвыл, перекосившись от боли, вскочил, замахал руками, будто стараясь кого-то согнать… Вцепившись в воротник графского халата, Сквикки с остервенением долбила клювом его темечко. Вот она отстранилась, чтобы нанести новый удар…

… и всё исчезло.

Лика выдохнула и содрогнулась от отвращения: вместе с воздухом из неё выходил ком туманной грязи. Она закашлялась. Казалось, та самая липкая тёмная субстанция, сочившаяся из рук отчима, накопилась в лёгких, а теперь организм спешил от неё избавиться самым естественным образом… Рядом на кровать, тяжело дыша, плюхнулась скроушка. Они молча обнялись — совсем, как тогда, много лет назад, после пережитого кошмара прижимались друг к дружке маленькая девочка и её верная птица, птенец-фамильяр. Лика поспешно натянула на них обеих одеяло и, наконец, поняла, что вернулась в спальню на Бейкер-стрит.

— Чертовщина какая-то, — пробормотала жалобно. — Долго ещё меня будет мотать туда-сюда?

— Это был сон. Тебя затянуло в комнату Ангелики. А теперь ты проснулась, — пробормотала Сквикки и закрыла глаза. Будь она человеком, можно было бы предположить, что её мутит. — Я его чуть не убила…

Она спрятала голову под крыло. Пробубнила оттуда:

— А надо было бы. Только он сам проснулся, наверное, от боли. Это же его сон, наведённый; ты просто пока не разбираешься в таких вещах… Он проснулся, его чары развеялись — и нас выбросило назад, сюда.

Трясущимися руками Лика потёрла щёки.

Её колотило, как в жесточайший мороз.

Мерзавец. Называл «своей девочкой». Говорил, что бегать от него бесполезно. Получается… это он своими домогательствами сводил Ангелику с ума? Наведывался к беззащитному ребёнку ночами, лапал, шептал всякие гадости… может, и шантажировал, что, если пожалуется маме, то все узнают, какая Ангелика плохая девочка… Набор приёмов у этой братии примерно одинаков. Она жила в вечном страхе и молчала. А днями… видела ласкового любящего отчима, которого, наверное, приходилось называть папочкой, наблюдала, как он нежен и внимателен с её матерью…

Или это всё началось после смерти леди Джейн?

Дрожь постепенно отступала.

— Пойдём, посидим у камина, Сквикки…

В большом кресле, да ещё завернувшись в прихваченное одеяло, было тепло и уютно, почти как дома. Угли в каминном чреве ещё тлели, от них веяло приятным ровным жаром. И казалось, что вокруг так тихо, спокойно, и нет в этом мире ни несчастий, ни бедных запуганных девочек.

Сквикки затопталась у неё за спиной.

— Спасибо тебе, — спохватилась Лика. — Ты… ты всё-таки удивительна. И ты молодец. Но каков этот мерзавец, а? Бедная Ангелика! Сквикки, с этим надо что-то делать. Представь, выполню я тут свою миссию… ну, будем надеяться, что выполню благополучно. Вернусь к себе. А Младшая останется здесь. И этот… — Она проглотила несколько непечатных выражений. — Тоже останется. Они же, суки… ох, прости, за выражение… извращенцы эти все, как правило, мстительные!

И вдруг перед глазами всплыло другое лицо: того негодяя, что однажды толкнул её под поезд в метро. Сходства с лордом Оливером вроде бы не наблюдалось, но вот выражение на физиономиях было общее. Тот же глумливый оскал. То же непередаваемое превосходство… до той поры, пока руки не заломят или по башке не надают.

— Надо что-то делать, — повторила медленно.

Сквикки вздохнула.