Полнолуние для магистра - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Горбачева cтр.№ 20

Сейчас. Сейчас…

Она покружила по комнате, еле сдерживая нетерпение, готовая к тому, что вот-вот на её голову свалится новое откровение. Замерла у окна в попытке успокоиться. И невольно отшатнулась, не увидев своего отражения в стекле.

Впрочем, тут же поняла, что никакой мистики в странном, на первый взгляд, явлении нет. Просто полчаса назад (навскидку, она не могла сказать точно, сколько времени ушло на первые озарения) ночная тьма за окном сгустилась окончательно, а в самой комнате горел ночник; вот в полном соответствии с оптическими законами и нарисовалось на стекле отражение. Сейчас же — снаружи, в саду было светлее, чем внутри: взошла луна, словно растворив своим сиянием подложку оконного «зеркала», вот и…

Удивительная это была луна. Вернее, классический месяц с острыми рожками, чуть развёрнутыми наискось к зениту… На таких Месяцах Месяцовичах иллюстраторы добрых картинок рисуют спящих феечек, младенцев под пуховыми одеяльцами или забавных зверушек; их, обжигаясь и дуя на пальцы, крадут в ночь перед Рождеством хитрые черти и ведьмы. Но то, что с художественной точки зрения красиво, совершенно абсурдно с точки зрения астрономической. Луна — шар, а так называемый «месяц», растущий либо убывающий, всего лишь видимая часть целого небесного тела, круглого, лишённого в реальности «рожков», на которых якобы можно сидеть, болтая ногами. И уж никак не могут через невидимый глазу, прикрытый земной тенью сегмент, просвечивать звёзды.

А вот здешний небесный спутник планеты, казалось, ухохатывался над всеми физическими законами и астрономической логикой. Он был именно зависшим в небе серпом: с россыпью затемнений на бело-кремовом сырном срезе — очевидно, и на нём имелись лунные кратеры и моря — и, что самое интересное, с ярко выраженным эффектом гало[1], но не кольцевым, а дублирующим его специфичную дугообразную форму. За вогнутой стороной месяца вместо самой природой положенной иллюзии пустоты нахально таращились несколько звёздочек. И даже чиркнула одна падающая.

И если до этого момента у Лики сохранялась надежда, что сам мир всё-таки родной, просто время каким-то образом откатилось назад, в эпоху викторианства, а то и регентства, а загадочные Магистры и Ордена, о которых нет-нет, да упоминали окружающие, просто тщательно засекреченные организации вроде масонской — она полностью развеялась. Мир оказался чужим окончательно и бесповоротно.

Но луна в нём была завораживающе красива. И гораздо крупнее привычной, земной, пусть даже в усечённом варианте.

А ещё — она разливала вокруг себя умиротворение.

Отступив шага на два, Лика наугад, но на сей раз безошибочно притянула к себе стул. Села. Сложила руки на коленях, подумав мимоходом, что привычка эта, кажется, не только нового тела, но и её собственная, из прошлой жизни. Прикрыла глаза. Глубоко вдохнула несколько раз, чувствуя, как нисходит на неё спокойствие. Уверенность.

И вот тогда-то прошлая жизнь, как потянутая за хвостик кинолента, которую в другом, немыслимо далёком мире сейчас почти не используют, развернулась вдруг, сверкая кадрами, эпизодами, встречами и разлуками.

Шесть лет разницы между братом и сестрой — много это или мало? Говорят, чем больше возрастной интервал, тем труднее детям найти взаимопонимание. Не их случай, однако! Они всегда были вместе, Валерий и Валерия, Лерка и Лика, позже — Чёрт и Младенец… Годам к девятнадцати Лерик вдруг расцвёл дикой харизматичной красотой: интеллигентные бабушки даже сравнивали его с Врубелевским Демоном; Лика же из белобрысой девчонки-нескладёхи вдруг начала медленно, но верно превращаться в прелестное большеглазое создание, при котором даже магазинные грузчики стеснялись крепко выразиться. Удивительная контрастная и в то же время гармоничная пара вроде бы ни в чём не похожих, но спаянных нерушимой дружбой. Расторгнуть их союз удалось лишь призыву в армию. Но потом… потом приохотившийся к экстремальной службе Валерий заключил контракт на сверхсрочную, Лика уехала учиться в Питер…

Что ж, каждому виду дружбы — своё время и свой возраст. Хвала прогрессу и средствам коммуникации, что позволяют связаться и поговорить с близким человеком моментально, не тратя время на письма и долгие ожидания ответов!

Несмотря на то, что в родной город брат и сестра вернулись лишь два года назад, после смерти бабушки, а затем, увы, и родителей… их чувства не ослабли. Пусть оба почти сутками пропадали на службе — один в каком-то засекреченном охранном агентстве, другая в любимой библиотеке, пусть обросли на новом месте новыми друзьями и не забывали старых, пусть иногда влюблялись и на какое-то время выпадали из жизни, как нормальные взрослые люди… Но как минимум на половину выходных брат и сестра зависали на телефонах или в скайпе, выговариваясь друг другу, при случае выезжали на первые майские шашлыки или проводы осени, одни или с компанией, в общем — не теряли из виду. Чувствовали: они — рядом, локоть к локтю. Случись что, есть с кем поныть в жилетку, поделиться счастьем и просто обняться. Родной. Родная. Родная кровь…

Жаль, что не удалось отговорить родителей от продажи бабушкиного дома. Однако тем как вожжа под одно место попала. И главное, нужды в деньгах не было! После их смерти оказалось, что огромная «дворянская» квартира отходит Лике, а приличная сумма, полученная за дом, оказывается, не вложена в таинственные ценные бумаги, а отписана Валерику: ему, как мужчине, сподручнее решать жилищный вопрос. Хватало или на хорошую городскую квартиру, или на добротный загородный дом. Лерка тогда даже психанул: ну и зачем тогда бабкины хоромы продали? Смысл?

Но переворошил все местные связи и за два года построил и отделал на облюбованной лесной поляне неподалёку от бабушкиной деревни особняк-теремок, с виду один к одному как у покойной бабы Васи. Вот только новоселье не успел справить. Начал было паковать вещи на съёмной холостяцкой квартире, да был скручен жёстким приступом… аппендицита, как сперва подумали.

Кто ж знал, чем он обернётся этот приступ…

Возвращаясь из Первой Градской ближе к полуночи, Лика с горечью думала: а успеет ли брат пожить в новом доме, к которому успел прикипеть? Скрипнула зубами, кажется, напугав таксиста, сморгнула слезу и зло сказала себе: пусть только попробует не пожить. Значит, так: лесная дорога к «теремку» хорошая, недавно подновлена стараниями соседней базы отдыха; трасса к самой Ольховке спокойная, не загружена. До города рукой подать, три километра. Понадобится вызвать «Скорую» — домчится куда быстрее, чем в тот же центр через вечные пробки и заставленные машинами дворы; да и по делам или за покупками в город смотаться не проблема. По прогнозу Германа Петровича, если заживление швов и стомы пойдёт нормально — через неделю Леру выпишут. Вот тогда она привезёт его сразу в Ольховку. В дом. Потому что поговорка про целительные стены очень даже работает. Её квартира тоже хороша, но отчего-то брат после смерти родителей не мог в ней оставаться надолго, тосковал: всё мать с отцом чудились. А про свой «Светлый терем» давно твердил: «Моё! Моя берлога!»

Вот и пусть… живёт и радуется. Сколько сможет.