Орден Казановы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Суворов cтр.№ 52

Впрочем, после получения угроз в свой адрес он вовремя опомнился и откупился от большевиков довольно приличной суммой денег, получив взамен обещание, что к нему никогда больше не обратятся.

«Ну и дурак же ты, Сенька, — с презрением заметил ему на прощание один из бывших товарищей, — всё равно после революции мы у богатеев всё отнимем».

От подобного заявления Николишин пришёл в такую ярость, что бросился в кабинет за любимым браунингом, дабы «немедленно покарать наглеца». Впрочем, всё кончилось благополучно, поскольку «наглец» не стал дожидаться кары и вовремя скрылся.

С тех пор Семён Кузьмич сделался столь ярым противником всех революционеров, что через посредничество Макара Александровича Гурского начал регулярно жертвовать деньги в фонд помощи вдовам и сиротам полицейских, погибших во время исполнения своих служебных обязанностей.

Кроме того, Николишин так полюбил давать камерные домашние концерты для своих родных и знакомых, что постоянно сгонял их на подобные мероприятии угрозами и уговорами. Денис Васильевич в шутку окрестил его за это Нероном.

А Ольга, так и не оставившая прежнего снисходительно-повелительного тона по отношению к своему новоявленному муженьку, который навсегда остался для неё Сенькой, закрутила роман с журналистом Кутайсовым...

Кстати, именно Кутайсов и Гурский были шаферами на свадьбе Дениса Васильевича Винокурова и Елены Семёновны Богомиловой, в девичестве Рогожиной. Там же, на свадьбе, и состоялся странный разговор, немало встревоживший счастливого новобрачного.

— Куда намериваетесь отправиться в свадебное путешествие? — поинтересовался Кутайсов, когда они с Денисом Васильевичем вышли из-за свадебного стола покурить и случайно оказались тет-а-тет. — За границу, я полагаю?

— Нет, сначала мы с Еленой Семёновной хотели бы побывать на праздновании годовщины Бородинской битвы. Говорят, там намечаются удивительно красочные торжества...

— Я бы вам этого решительно не советовал.

— Почему? — удивлённый категоричным тоном журналиста, спросил Денис Васильевич.

— Просто так.

— И всё-таки? Странно как-то... Сами-то приглашены в качестве почётного гостя — я слышал, что вы являетесь потомком генерала Кутайсова.

— Именно поэтому сам я не могу отказаться, хотя всем своим знакомым даю тот же совет, что и вам, — самым серьёзным тоном заявил журналист и вдруг улыбнулся. — В конце концов, дорогой Денис Васильевич, о том, как будут происходить эти торжества, вы всегда сможете прочесть в моём будущем репортаже. Кстати, я уже придумал для него первый абзац: «Сто лет спустя Наполеон вновь вторгся в Россию... на этот раз в виде духов и одеколонов. Зайдите в любую парфюмерную лавку, и что вы увидите: “Букет Наполеона”, “Память Наполеона”, “Любовь Наполеона”, наконец, просто и без затей — “Наполеон”. Интересно, чествуют ли французы подобным же образом императора Александра I?» Кстати, если вам мало моих предостережений, можете переговорить на эту тему с Макаром Александровичем.

— Вы думаете, в Бородине может появиться ещё один потомок? — неожиданно догадался Винокуров. — Только с другой, так сказать, стороны...

— Очень возможно, — кивнул Кутайсов. — Тем более, что этот господин недавно снова дал о себе знать. — И со словами: «Не в качестве свадебного подарка, разумеется, а так, если вдруг захотите ознакомиться...» — он вручил Денису Васильевичу новенькую, ещё пахнущую типографской краской книгу, на твёрдой синей обложке которой были вытиснены серебряные буквы «Георгий Всеволодов. Приключения на берегах реки Делавар». — Как видите, — продолжал журналист, — господин Морев не зря затевал похищение моего злополучного портфеля. Очевидно, ему неистово хотелось увидеть свой роман опубликованным, а второго варианта рукописи не было. Что ж, это понятно: авторское тщеславие — не менее сильная страсть, чем жажда революционных потрясений. Так что, вы последуете моему совету и не станете испытывать судьбу на Бородинском поле?

— Конечно, нет, — кивнул Винокуров, подумав о своей молодой жене. — Однако и вам я желаю не повторить судьбу своего далёкого предка! Если мне не изменяет память, то генерал Кутайсов погиб в этой битве в возрасте двадцати восьми лет?

— Да, и он был самым молодым генералом русской армии. Но мой предок не просто погиб, а пропал без вести во время контратаки на Курганную высоту, иначе именуемую батареей Раевского. Нашли только его лошадь с окровавленным седлом, ордена и саблю. Но перед этим он успел войти в историю, в качестве начальника артиллерии всей русской армии отдав знаменитый приказ, который с тех пор цитируется во всех учебниках военной истории: «С позиций не сниматься, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Пусть возьмут нас с оружием, но последний картечный выстрел выпустить в упор!» Да, наши великие предки вершили славные дела, в то время как мы, измельчавшие потомки, их только описываем...

Денис Васильевич последовал совету Кутайсова — и вскоре после свадьбы с молодой женой отправился в многомесячное европейское путешествие. А литературный очерк журналиста о торжествах на Бородинском поле он прочитал, уже находясь на одном из германских курортов.

«Напряжённая, полная тревог и надежд ночь заканчивалась холодным ненастным утром. Небо было затянуто серыми облаками, между которыми изредка сверкало восходившее солнце. Словно жёлтые пятна, на зелёном фоне выделялись песчаные обрывы, поросшие жухлой травой. Под порывами негра рябилась вода небольших речек и колыхалась неубранная рожь, которую вскоре вытопчут тысячи лошадей. И всё огромное, золотисто-зелёное поле, окаймлённое тёмной полосой леса, было заполнено войсками в красочных мундирах всех цветов радуги. Скакали адъютанты с развевающимися перьями на шляпах, мерной поступью передвигались отдельные полки, сверкая гранёными штыками, из свеженасыпанных редутов грозно темнели дула пушек. Во мгле рассвета гасли оставленные костры, а над полем висела настороженная туманная тишина... И вдруг, разорвав её, ударил первый выстрел. Облачко белого дыма ещё не успело растаять в воздухе, как громыхнуло множество орудий...

К двенадцати часам дня битва была в самом разгаре. Над всем огромным пространством Бородинского поля висел несмолкаемый грохот канонады. Густые белые клубы порохового дыма смешивались с чёрной гарью горящих деревень и, поднимаясь вверх, постепенно растворялись в небесной лазури. По всему полю передвигались огромные массы людей: сотрясая землю копытами тысяч лошадей, бешено мчалась в атаку кавалерия; бряцая оружием, с развёрнутыми знамёнами и барабанным боем двигалась пехота; громыхая колёсами пушек и зарядными ящиками, меняла позицию конная артиллерия. Сухо трещали выстрелы, раздавались отчаянные вопли, и людские волны сливались воедино, образуя огромное бушующее море, С сухим треском горели крытые соломой хаты, а мимо них сомкнутыми рядами двигались в бой всё новые и новые войска...»

Так выглядела картина Бородинского сражения сто лет назад, а вот что происходило на знаменитом поле в субботу, 25 августа 1912 года. В 11 часов утра императорский поезд, украшенный гирляндами цветов и государственными флагами, прибыл на станцию Бородино, где его ждали великие князья, кабинет министров во главе со своим председателем Коковцевым, лица государственной свиты, московский губернатор, губернский предводитель дворянства и множество всевозможных депутаций, съехавшихся со всей России, начиная от самой Якутии. На дебаркадере были выстроены почётный караул лейб-гвардии Преображенского полка и полковой оркестр, исполнивший государственный гимн, едва Государь в форме лейб-гвардии Измайловского полка сошёл на перрон. Сев в автомобиль вместе с царицей и наследником престола, Государь проследовал в Ставку, устроенную неподалёку от стен Спасо-Бородинского монастыря. По пути торжественную кавалькаду встречали толпы народа, шпалеры войск и множество арок, украшенных зелёными гирляндами и надписями «Не нам, не нам, а Имени Твоему», «С крестом в сердце, с оружием в руках никакие человеческие силы не одолеют нас», «Имена и дела ваши будут переходить из уст в уста до поздних родов». Немного передохнув, Государь уже в два часа дня покинул Ставку, чтобы под звон колоколов посетить святые места Спасо-Бородинского монастыря, основанного на месте гибели генерала Тучкова 4-го его безутешной вдовой, которая в своё время долго бродила по полю сражения среди разлагающихся трупов, но так и не смогла найти тела горячо любимого мужа.